Исток зла

электростанций. Тем самым давалась работа всем русским людям, загрузка промышленности заказами. Кроме того, русская разведка получала возможность за счет этого контролировать финансовые потоки шахиншаха и понимать, что и где закупается. В то же время шахиншаха эта ситуация кардинально не устраивала, ему нужны были неподконтрольные денежные потоки и в больших количествах. Ему нужна была валюта западных стран. Вот он и наладил ее производство. Станки для печатания денег были закуплены в России, якобы для печатания персидского тумана — национальной валюты. Но печатали они не только туман, и об этом мало кто знал.

А тут получилось и вовсе донельзя просто. Группа «печатников двора шахиншаха» наладила канал похищения отпечатанной валюты — небольшой, но стабильно работающий. В дело были замешаны сотрудники САВАК. У одного из тех, кто работал в подпольном печатном дворе и имел доступ к фальшивым деньгам, был брат. И брат этот имел отношение к сверхсекретным программам подготовки и отправки агентуры.

Вот и получилось. Агентуру готовили профессионалы, учившиеся у русских. Они дали рекомендации насчет денег — пачка из подержанных купюр разного достоинства, обязательно суммой где- то тысячи четыре долларов, не больше. Ни в коем случае не фальшивки, какими бы совершенными они ни были, только настоящая валюта. Однако братьев обуяла жадность, к тому же один из них заверил другого, что фальшивки имеют настолько высокое качество, что их вряд ли отличит даже экспертиза. Вот они и подменили большую часть выданных «на оперативные нужды» долларов САСШ на фальшивки и отдали их переправляемому в Штаты агенту. А настоящие взяли себе.

— Он что-то говорит?

— Нет.

— Требует адвоката?

— Нет. Просто сказал, что не понимает по-английски.

МакДугал раздраженно вздохнул — дело мутное, перспективы не видно никакой. Нью-йоркская полиция просто свалила на них свое дерьмо…

— Ладно, пошли…

Неизвестный сидел в комнате для допросов, побольше той, откуда они пришли. Невысокий, чернявый, с неопрятной короткой бородкой, какой-то забитый на вид. Его допрашивали двое, неизвестный молчал, уставившись в стол.

— Долго так?

— Почти час.

Феды в допросной, работающие по принципу «хороший коп — плохой коп», начали терять терпение. Плохой коп вскочил и начал ходить по кабинету, чтобы успокоить нервы.

— Почему без переводчика? — спросил Мантино.

— Ему не нужен переводчик, — отозвался МакДугал, стоящий у большого панорамного окна с односторонней видимостью, — он все отлично понимает.

— Вот как?

— Да. Я по его глазам вижу — он реагирует.

В комнате, где находились они втроем, открылась дверь, заглянул еще один джимэн.

— Кайл. На минуточку.

Полицейский вышел.

— Что будем делать? — спросил Мантино.

— Черт его знает. Задержать его мы не можем, ты это понимаешь не хуже меня. Но что-то тут нечисто. Надо отдать купюры на экспертизу.

— Они настоящие.

— Мало ли…

В кабинете снова появился полицейский Бреннан.

— Вы не поверите?

— Адвокат?

— Хуже. Борух Михельсон.

— О черт…

По тому, как помрачнел МакДугал, Мантино понял — происходит что-то экстраординарное.

— Что происходит?

— Борух Михельсон! — с раздражением ответил МакДугал. — Жирная русская скотина. Худший из уголовных адвокатов Нью-Йорка, худший для нас. Кто нанял этого кровопийцу?

— Идите да сами у него спросите.

— Нашел дураков…

Они вышли из кабинета, снова поднялись на двадцать третий, где они уже были. МакДугал достал из кармана пакет, снова очень осторожно носовым платком достал одну из стодолларовых купюр и положил в пакетик для доказательств. Затем достал из своего бумажника такую же стодолларовую купюру и положил на место изъятой.

— Все, теперь пошли.

Коротенький, толстый, почти лысый Михельсон в ожидании клиента раздраженно курил в комнате для посетителей. Пальцы его были увешаны изрядным количеством золотых перстней, остатки волос на монументальном черепе обильно умащены бриолином, дорогущий костюм с лондонской Сэвилл-Роу обсыпан пеплом.

— Рад вас видеть, господин Михельсон… — спокойно произнес МакДугал, входя в комнату.

Михельсон повернулся от окна.

— Зато я не могу сказать того же самого про себя. Вас выгнали из ФБР, МакДугал?

— У вас неправильная информация. Я просто перешел на другую работу.

— Дело ваше. Где мой клиент?

— Кто именно, сэр?

— Рафья Латиф. Вы незаконно задержали его в аэропорту сегодня.

— Он ваш клиент, Михельсон? Вы можете показать нам соглашение об оказании юридической помощи? — вступил в разговор Бреннан.

— Черт, если я говорю, что он мой клиент, значит, он мой клиент! Ведите его сюда немедленно или пожалеете, что на свет родились! Будете всю оставшуюся жизнь штрафы на улицах за неправильную парковку выписывать!

— Сэр, мы не знаем, ваш ли он клиент.

— Вы обязаны предоставить ему адвоката! Это право предусмотрено Конституцией! Вам что, надо, чтобы я позвонил судье Ковачу и попросил его пнуть, как следует, ваши жирные задницы, чтобы вы зашевелились?

Кто бы говорил про жирные задницы. Черт…

— Хорошо, сэр, — ушел от конфликта МакДугал, — ждите.

Втроем они вышли из комнаты.

— Сукин сын… — выругался Бреннан.

— Мы его забираем, — сказал МакДугал.

— В смысле?

— Выпускайте его. Мы за ним проследим. Если купюра фальшивая, появится повод для ареста.

— Ой ли?[27]

— Он же деньги привез сюда, чтобы тратить, так? Как только он потратит первую же купюру и мы это зафиксируем, появится повод для ареста. Сбыт фальшивых ассигнаций. Либо сами раскрутим, либо отдадим Секретной службе, пусть крутят они.

— Хорошо.

— И попробуйте задержать Михельсона. Попросите его оформить бумаги лично. А мы подхватим Латифа. Сообщи, когда он будет выходить, хорошо?

— Вызовем подмогу?

— Сами справимся. Вон, смотри!

У тротуара был небрежно припаркован роскошный «Даймлер», под лобовым стеклом уже красовалась