что русские разрабатывают еще более мощное оружие на этом принципе и лицензии на него продавать никому не хотят. Наши местные засуетились и подвели это оружие под общий бан[33].
— Ты уверен в этом?
— Абсолютно. Эта пуля очень своеобразной формы, я вчера полдня просидел в Интернете, пытаясь понять, с чем имею дело.
Агенты АТОГ переглянулись.
— Ты можешь сказать, откуда и как был произведен выстрел?
— Снизу вверх, с расстояния около тридцати метров.
— Мощность?
— От пятидесяти до семидесяти джоулей. Пуля из очень прочного материала, с острым носиком — попала прямо в объектив, разбила его вдребезги.
— То есть это боевое оружие?
Негр покачал головой.
— Не совсем. Мощности всё-таки маловато. Хотя в опытных руках можно убить и из него.
МакДугал странно фыркнул, это могло означать всё, что угодно.
— Когда будет письменное заключение?
— К вечеру пришлю.
— Если можно — сначала в электронном виде, на мой адрес.
— Да нет проблем, мэн, — на ниггерском сленге ответил Иеремия…
Получилось, что посещение экспертов не только не сняло их вопросов, но и поставило новые…
— Выходит, это были русские? — спросил Мантино.
Напарник пожал плечами.
— Черт его знает. Мы вообще не в курсе многого, что происходит у русских. Они не делятся с нами никакой информацией, у нас нет ни соглашения об обмене информацией, ни соглашения о выдаче преступников. По их законам, их подданный вообще не может быть выдан с их территории другим странам, что бы он ни совершил. Иногда они не выдают и наших граждан — для этого достаточно письменного заявления о том, что он желает, чтобы его дело рассмотрел суд Российской империи. И всё. Сколько я ни вел расследований, ни в одном из них не были изобличены русские в лице их каких-то государственных и полугосударственных структур. Не забывай, что после бана на русское оружие оно стало гораздо чаще встречаться в контрабандных поставках. Возможно, ввезли и это, тем более что у русских купить оружие даже проще, чем у нас. В общем, не стоит пока делать далеко идущие выводы.
Моргов Мантино навидался за свою жизнь — копам вообще приходится видеть не самые лучшие стороны жизни. Он до сих пор помнил, как на практике первый раз пришел в морг, и там как назло оказались жертвы с крупной аварии на кольцевой. Потом он несколько дней ходил пешком, и первую ночь после сего «приятного» зрелища не спал вообще. Поэтому местный морг его не удивил и не впечатлил — обычный кафель на стенах, обычные секционные холодильники с выдвижными полками, обычные столы для вскрытий, обычный циничный и немного насмешливый (иначе крыша съедет) персонал…
Рахья Латиф на столе для вскрытия казался еще более маленьким, еще более жалким, чем при жизни. Он лежал, распятый, на холодном металле, и лейтенант впервые поймал себя на мысли о том, что думает о нем. Это было одно из множества криминальных дел, которые он вел в жизни, он давно приучил себя не думать слишком много об этом, но сейчас он не мог не думать. Жизнь этого человека, так быстро и трагически оборванная кем-то, таила в себе кучу вопросов. Кем был этот человек? Что заставило его приехать в Штаты? Что он собирался здесь делать? Что он вообще мог сделать в этой жизни? Неужели он террорист?
Странно, но лейтенант представлял террористов совсем другими. Все североамериканцы представляли террористов немного другими. В их понимании это были нечесаные и дурно пахнущие громилы с автоматами, что-то орущие на незнакомом языке. Северная Америка не знала настоящего терроризма лет сорок, терроризм — это было что-то далекое, о чем рассказывает телевизор, перемежая картинки разорванных человеческих тел рекламой нового средства для чистки ковров. Терроризм — это Африка, это Восточные территории, это континентальная Япония. Всё, что угодно, только не САСШ. И даже тяжелейшая криминогенная ситуация, складывавшаяся с восьмидесятых в ряде государств Центральной и Латинской Америки, приводила к росту чисто криминальных, но никак не террористических проявлений.
9/10 стало холодным душем для всех. Несколько групп людей, молодых, родившихся и выросших совсем рядом с ними, североамериканцами, купили билеты и сели в самолеты. В самолетах они захватили пилотские кабины, развернули самолеты и направили их на здания, полные людей. Они не пытались каким-либо образом объяснить свой поступок, они не выдвигали никаких требований, они не собирались торговаться. Садясь в самолеты, они знали о том, что скоро умрут, и совершенно не стремились избежать этого. Они знали, что падение самолетов на здания вызовет гибель тысяч людей, и они пошли на это. Всё это настолько шокировало Америку, что обычные американские обыватели дали добро на PATRIOT Act, на серьезное ограничение своих прав и свобод, на которое бы они никогда не согласились раньше — только бы вновь не повторился ужас 9/10.
А вот такой мог бы…
Маленький, непримечательный человечек. Не кажущийся опасным. Он и еще несколько. Несколько билетов, заказанных по Интернету. Рейс из аэропорта Нью-Йорка, Вашингтона, Лос-Анджелеса — господи, да для таких везде есть цели. Ножи для резки картона, связка ключей, при необходимости превращающаяся в кастет. Да просто голые руки…
— Привет, Марси…
Массивная дама в запачканном, несвежем халате вошла в секционную.
— Привет. Сто лет тебя не видела. Ты ушел из ФБР?
— Да… В АТОГ.
— АТОГ? Еще одна команда победителей, которую не судят?
— Нечто в этом роде. Познакомься — Рик Мантино, мой напарник. В прошлом — коп из столичного округа.
Марси подмигнула.
— Симпатичный.
— Да брось. Ты ведь замужняя дама.
— Ага. В шестой раз. Думаю, не последний.
— Не думай о себе плохо. Что скажешь о нашем клиенте?..
Клиента вскрыли не полностью — исследовали лишь рану и содержимое желудка. Полный комплект анализов сделан не был — только на наркотики. Везде сейчас экономили деньги, слишком много их уходило на войну.
— Что скажу о вашем клиенте… Ничего особенного. Удар ножом в живот, резкий и сильный. Тот, кто это сделал, знал, куда бить. Задета печень. Умер очень быстро.
— Опиши преступника.
— Выше его, и намного. На фут, может, даже больше. Правша. Сильный.
— Он делал это раньше?
— Да, безусловно. Удар сильный и хорошо поставленный.
— Опиши нож.
— Что-то длинное, узкое, обоюдоострое. Похоже на нож, который мы используем, чтобы колоть лед — типа «крысиный хвост», но длиннее. Нож острый и отлично заточенный.
— Кончик не откололся?
— Нет. В ране ничего нет. На вашем месте, ребята, если бы мне пришлось брать этого парня, я бы не подходила к нему близко.
Копы переглянулись — всё это было очень и очень серьезно. И Мак, и Мантино в прошлом брали преступников, причем один на один. Если ты знаешь, что от него ждать, ты наставляешь на него пистолет и выкрикиваешь команды. Если он не ложится, пытается сблизиться, ты в него стреляешь, места для героев тут нет, убийца, он и есть убийца. Если же ты не воспринимаешь преступника как опасного, ты можешь
