исключая Аврелия, уже стало ясно, что Береника не имеет никакого отношения к побегу гладиаторов. — Я задам ей несколько вопросов, — добавил он.
Береника с отчаянной надеждой посмотрела на Пацидейана.
— Я отвечу на любые твои вопросы, добрый Пацидейан, — торопливо сказала она, в животном страхе косясь на Аврелия.
— Насколько я знаю, ты не только с Сатиром, но и с Мемноном была в неплохих отношениях? — начал свой допрос управитель школы, брезгливо уставясь в залитое слезами, дрожащее лицо Береники.
— Клянусь тебе, Мемнон и пальцем ко мне не прикоснулся, и я не знаю…
— Только не лги мне, — нахмурился Пацидейан. — Кто бы устоял перед такой красоткой, как ты?.. А может быть, у него была другая? — быстро спросил он.
— Да, он был влюблен в Ювентину, — с небольшой заминкой ответила Береника. — Ну, вы же все ее знаете. Теперь она принадлежит римскому всаднику Титу Минуцию, но она часто приходила на Квиринал, чтобы повидаться с Мемноном…
— Клянусь богами преисподней! — воскликнул Аврелий, стукнув себя рукой по лбу. — Вот о ком мы все забыли! Ювентина! Это она! Это та самая женщина, которая таскалась к Мемнону! Это ее я приказал выследить. Ах, проклятая! Так это была она!..
И Аврелий начал рассказывать внимательно слушавшим его Пацидейану и Племминию о тридцати тысячах сестерциев, которые ему предлагали за Мемнона в начале осени прошлого года родственники попавшего в плен к пиратам молодого римского всадника и как мнимая смерть гладиатора, подстроенная подлым отпрыском капуанского ланисты Батиата, расстроила эту чрезвычайно выгодную сделку.
— Стало быть, я правильно поступил, послав людей в сторону Остии, — раздумчиво произнес Пацидейан, когда Аврелий в конце своего рассказа сообщил о подслушанном его мальчишкой-рабом разговоре между Мемноном и незнакомой женщиной. — Значит, этим варварам удалось нас перехитрить и добраться до Лаврентского леса…
— А Ювентина? — спросил Племминий, обратившись к Аврелию. — Ты ведь, кажется, привез ее из своего имения?
— Она родилась там, — ответил Аврелий, с мрачным видом прохаживаясь по комнате.
— Так, может быть… — начал Племминий и умолк.
— Что? — спросил Пацидейан.
— Я подумал о том, что эта девчонка могла увести гладиаторов в твое имение и…
— В мое имение? — изумился Аврелий. — Что за мысль?
— Клянусь дубиной Геркулеса! — хлопнул себя руками по ляжкам Пацидейан. — Совсем недурная мысль! Возможно, Племминий прав… Давайте-ка припомним! Следы привели к развилке между Латинской и Аппиевой дорогами, но пока мы искали этих бездельников на пути к Ариции, Тускулу, Лавренту и Остии, они преспокойно пошли Альбанской дорогой… Клянусь маской Харуна! А что, если на самом деле они укрылись на твоей альбанской вилле, дорогой мой Аврелий?..
Ланиста в задумчивости скреб пальцами свой подбородок.
— Даже подумать смешно, — пробормотал он. — Но если это так, то у меня будет немало вопросов к одному господинчику…
— Кого ты имеешь в виду? — спросил Пацидейан.
— Ювентина в настоящее время принадлежит Титу Минуцию. Вы все знаете этого прохвоста и дурака…
— Ну и что? — снова спросил Пацидейан.
— Не так давно Минуций, теперешний владелец Ювентины, очень настойчиво упрашивал меня продать ему Мемнона, но я ему отказал. Логично предположить, что Ювентина, если это действительно была она, выполняла его поручение… О, если это так, то он ответит мне сполна!
— Что тут раздумывать! — сказал Племминий, — Нужно немедленно седлать коней!
— Хозяин конного двора ни за что не даст нам сегодня лошадей, — возразил Пацидейан. — Разве ты не слышал, как он сокрушался и плакался, что мы вконец загнали бедных животных? Нет уж, на сегодня хватит! Пусть люди и лошади отдохнут. Если беглецы там, где мы думаем, то они от нас не уйдут. Выступим в четвертую стражу ночи, чтобы рано утром быть на месте. Только бы наши предположения нас не обманули.
— Может быть, послать туда кого-нибудь из рабов разведать что там и как? — вопросительно взглянул Аврелий на Пацидейана и Племминия.
— Думаю, это будет бесполезно, — сказал Пацидейан. — Вряд ли твой раб успеет за ночь обернуться туда и обратно. К тому же, если беглые находятся в имении, он их может спугнуть и нам потом придется гоняться за ними по окрестным лесам. Нет, лучше нагрянем к ним неожиданно!
— Постарайтесь захватить их живыми, — со зловещим выражением лица произнес Аврелий. — Раненых не добивать — тащите их сюда. Они будут умирать медленно — на глазах у всех остальных. О, я отучу от побегов весь этот сброд!..
Книга сделана специально для библиотеки Либрусек.
Пока в доме Аврелия происходил этот разговор, в двенадцати милях от Рима над Альбанским озером гулким эхом разносились частые удары молотков в кузнице — это беглые гладиаторы под руководством старого кузнеца-нориканца выковывали себе наконечники для дротиков и чинили поврежденные гладиаторские щиты.
Незадолго перед закатом солнца, насадив готовые наконечники на древки, вырезанные в лесу из прямых и крепких сосновых ветвей, и прихватив с собой приведенные в порядок щиты, гладиаторы вернулись в дом.
Теперь у этих семи отважных бойцов, кроме испанских мечей, имелись щиты и копья, то есть оборонительное и метательное оружие.
Учитывая боевую выучку гладиаторов, а также их непреклонную решимость умереть, но не сдаваться врагу, они представляли грозную силу.
Ни Аврелий, ни Пацидейан, возглавивший шестнадцать конных стражников и за час до рассвета выехавший вместе с ними из Рима, не могли предположить, с каким серьезным противником им предстоит иметь дело. Поэтому стражники ограничились тем, что вооружились охотничьими копьями и легкими короткими мечами, с которыми они обычно несли службу по охране школы. Они решили, что этого будет вполне достаточно. На всякий случай они облачились в латы и надели на головы железные каски, но щитов с собой не взяли, посчитав их лишней обузой. Они не исключали того, что беглые гладиаторы будут отчаянно защищаться. О том, что горстка варваров сама может устроить засаду и напасть на них, никто даже не подумал.
Ночь в альбанском имении прошла спокойно, если не считать, что Ювентину довольно сильно лихорадило — ее то бил озноб, то бросало в жар.
В полночь к ней в комнату заглянула Акте и дала ей выпить отвар из фарфара и настой из ивовой коры, который в то время применялся не только при простудных заболеваниях, но и был единственным средством против малярии (болезни под этим названием в древности не знали — только догадывались, что она происходит от укусов комаров в особо нездоровой местности).
Гладиаторы всю ночь поочередно выходили караулить дорогу возле озера — только оттуда они ожидали появления врагов.
Мемнон, вернувшись из дозора около полуночи, встретился с бодрствующей Акте. От нее он узнал, что Ювентина в горячечном состоянии, но, приняв лекарство, успокоилась и, кажется, уснула.
— Ты не дашь ли нам в дорогу своих лечебных трав? — попросил Мемнон.
— Так вы уходите? — удивилась Акте.
— Да.
— И Ювентина тоже уйдет вместе с вами?
— Безусловно.
— Но это невозможно! — протестующе воскликнула Акте. — Нет, Ювентину я никуда не отпущу. Ей нужны покой и тепло, пока болезнь еще не отступила…
— Ты добрая и милая девушка, — грустно улыбнулся ей Мемнон, — но, к сожалению, ей нельзя здесь
