независимости. Ну а Турция и Персия всегда были готовы поддерживать всех, кто по той или иной причине проявлял враждебность к России. Генерал Глазенап, который командовал линией, делал все, что было в его силах, чтобы как-то сгладить ужасный результат, который повлекла смерть главнокомандующего и бегство Завалишина. Сообщив об этих печальных событиях и получив приказ взять командование на себя, он приступил к организации похода на Дербент и Баку. Он держал план действий в таком строжайшем секрете, что местные правители слишком поздно заподозрили неладное. Пройдя без потерь через Аксай, русские, которых было не так уж много, перешли Сулак и остановились под стенами Тарку. В те дни шамхал носил номинальное звание генерал-адъютанта на службе у царя, и Глазенап, понимая свою собственную слабость и храбрость и честолюбие местных князьков, воспользовался сложившейся ситуацией, чтобы лестью добиться поддержки того, кто в противном случае мог бы провалить экспедицию. Сделав вид, что считает шамхала высшим офицером, Глазенап обратился к нему с докладом и таким образом столь тонко сыграл на его чувствах, что, устроив пир в честь его и сопровождавших его офицеров и предложив им свой гарем, шамхал согласился принять участие в кампании. Кстати, он укрепил русское войско большим отрядом кавалерии. Более того, зная, что правитель Дербента шах Али крайне непопулярен среди своих подданных, шамхал послал своих эмиссаров, чтобы еще более разжечь это недовольство. Те так преуспели в этом, что, как только русские пересекли границу ханства, там началось восстание, в результате которого хан бежал, а столица сдалась без боя. Таким образом, 22 июня 1806 года Дербент в четвертый и последний раз попал в руки русских.
Теперь дорога на Баку была открыта, и его правитель поспешил признать себя вассалом России. Однако Глазенап, как раньше сам Петр, вынужден был дожидаться прибытия флотилии. В это время произошло событие, которое оказалось для него роковым. Ветеран граф Гудович был снова назначен главнокомандующим Кавказской армией и сразу по прибытии в Георгиевск направил Глазенапу приказ ожидать в Дербенте приезда генерала Булгакова, которому было доверено продолжать экспедицию. Гудович в его возрасте был весьма капризен, заносчив и тщеславен до такой степени, что утерял все военные способности, которые были ранее ему присущи. Его обращение с Глазенапом, к которому он испытывал явную неприязнь, было резким и несправедливым. Однако последний добровольно пошел в подчинение Булгакову и с тех пор занимал второстепенное место в кампании, которую сам разработал и столь успешно начал. Боев фактически не было, поскольку и Баку, и Куба сдались без сопротивления. Посоветовав продолжить наступление на Эривань, но не найдя отклика, этот храбрый офицер ушел с передовой; правда, впоследствии он еще некоторое время находился в Георгиевске в качестве командира нижегородских драгун, но его военная карьера была уже на излете.
Все просчеты и недостатки нового главнокомандующего скоро стали очевидны. Положение вещей было таково, что человек, державший в своих руках бразды правления, должен был быть энергичным и решительным; однако Гудович уже не был ни тем ни другим. Перед ним стояло сразу несколько проблем. На северной линии и в Осетии свирепствовала чума, и там было недостаточно сил, чтобы локализовать ее. Осетины подняли восстание. Кабардинцы и племена, жившие за Курой, воспользовались возможностью, чтобы начать набеги на русские поселения, причем добирались почти до Ставрополя. В Закавказье царь Имеретии Соломон бросил вызов своим новым хозяевам. Хусейн Кули, хан Баку, который нашел себе убежище в Персии, вместе с грузинским царевичем Алексеем вторгся в Грузию со стороны Эревани. Персидская армия в 20 000 штыков двинулась на Шушу по призыву хана Ибрагима, но после смерти последнего от руки русских шекенский хан разорвал союзнический договор. В это же время вечно воинственные джаро-белоканы, которые в прошлом году совершили отчаянную, но безуспешную атаку на русский Форт-Александровский, снова подняли восстание. Когда дело дошло до реального столкновения, русские, как всегда, одержали победу. Генерал Небольсин только со своим полком и батальонами Карягина и Лисаневича (всего 1600 штыков) полностью разбил персов в Ханашинском ущелье; затем он направился на Нуху, столицу Шекена, и штурмом взял город. Таким образом, враг не добился успеха ни на одном направлении. Был восстановлен относительный мир. Восставшие ханы были свергнуты, а на их место назначены новые правители из местных. Русские военные историки жестко критиковали это решение; по их мнению, Гудович должен был бы превратить ханства в русские провинции. Однако теперь война с Турцией стала неизбежной, и Гудович, зная, что ему не стоит ждать подкрепления из европейской части России, из-за приближения Наполеона к Вильне, видимо, был вынужден поступить именно так ради умиротворения Персии. Теперь он мог заключить с ней перемирие.
В 1807 году началась война с Турцией, первыми плодами которой для России стало возвращение Анапы, которая в этот раз сдалась почти без сопротивления эскадрону адмирала Пустошкина. В течение следующих пяти лет, что Гудович оставался главнокомандующим, Россия хоть с трудом, но удерживала свои позиции. За ее границами одна неудача следовала за другой, а катастрофы не происходило только благодаря героизму офицеров и рядовых и крайней некомпетентности врага.
Оставив Небольсина с небольшим отрядом присматривать за персидской границей, главнокомандующий повел основные силы на Ахалцих, а вспомогательные отряды двинулись на Каре и Поти. Однако сам Гудович был разбит и потерял 900 человек и 3 пушки при попытке взять небольшую, но важную крепость Ахалкалаки и отошел в Грузию. Еще две попытки взять крепость также провалились, и турки перешли в наступление, однако после трех атак на небольшую крепость Гюмри (Александрополь) были отбиты Гудовичем, который поспешил на помощь генералу Несветаеву. После этой операции Гудовичу было присвоено звание фельдмаршала. Эффект от этой победы был таков, что шах, официально все еще находившийся в состоянии войны с Россией, поспешил поздравить его. Однако последующие мирные переговоры приняли столь неудовлетворительный характер, что, несмотря на все дружественные усилия посланника Наполеона при персидском дворе генерала Жардана, Гудович в сентябре 1808 года попытался атаковать Эривань. К каким ошибкам и несправедливости привело его тщеславие, видно из его обращения к жителям Эривани: «Не полагайтесь на то, что прошлая блокада вашего города оказалась неудачной. Тогдашние обстоятельства разительным образом отличаются от обстоятельств нынешних. В то время блокадой руководил князь Цицианов, молодой генерал, не очень опытный в военных делах.
Теперь во главе войска стою я, который более 30 лет ведет в бой мощную русскую армию». Точно так же, как это было при Ахалкалаки, попытка штурма провалилась, русские понесли серьезные потери, и отступление стало не только неизбежным, но и жизненно необходимым. Погодные условия – снег, мороз и абсолютно непроезжие дороги – представляли для войск серьезную опасность. Тысяча человек, в основном ослабленные или раненные, замерзли. Казалось, вся армия обречена на гибель. Войскам удалось спастись только благодаря блистательной победе, одержанной Небольсиным и Лисаневичем над огромной армией персов, которая преграждала единственный путь к отступлению. Гудович пришел в Тифлис вымотанный до изнеможения; его двухлетнее правление, за которым всегда незримо стоял Глазенап, поддерживаемое боевым духом русского офицерства, закончилось позорным провалом, и император не колеблясь принял поданное им прошение об отставке.
С приходом на место Гудовича графа Тормасова в апреле 1809 года положение русских войск улучшилось. В первый раз был взят Поти – благодаря блестящей атаке, героем которой стал князь Орбелиани, который был одним из многих грузин благородного происхождения, посвятивших свою жизнь и таланты России. Более того, царь Соломон был свергнут, а Имеретия присоединена к России. В то же время Гурия и Абхазия с Сухум-Кале добровольно вверили свою судьбу в руки России, тем самым завершив объединение грузинских народов (1810 год). На главном театре военных действий удалось избежать вторжения турок в Грузию – это произошло благодаря победе, одержанной под Ахалкалаки маркизом Паулуччи, итальянцем, находившимся на русской службе. Персы вошли в Талиш и разграбили его, но позже потерпели поражение от татарского отряда, который был поддержан соединением генерала Небольсина. Вот как описывает император Александр I победу Паулуччи: «Победа, одержанная на границах Картлинии 5 сентября над 10 000 турок и персов, могла быть одержана только русскими войсками, и никем другим. Два батальона (девятый и пятнадцатый) стрелков, с легкими ружьями и отрядом казаков, идут три дня по горам, покрытым снегом и льдом: даже местные считают такую дорогу непроходимой. В полночь они так тихо приближаются к вражеским позициям, что враг замечает их, только когда они находятся в каких-то ста метрах от лагеря. Их неожиданное появление, внезапный залп из ружей и пушек, а затем штыковая атака посеяли среди врагов панику. Храбрые русские солдаты прошли через вражеский лагерь, а турки и персы стали искать спасения в бегстве». За этой победой последовала попытка взять турецкую крепость Ахалцих (ноябрь 1810 года), однако после одной победы, одержанной под ее стенами, Тормасов отвел войска из-за
