сказался больным и все лето не участвовал в походах.
Эта аварская экспедиция[91] 1837 года была результатом интриги, разыгранной Ахмет-ханом из Мехтули, временным правителем Аварии, поэтому трудно обвинить русских в преднамеренном вероломстве.
Ахмет-хан, опасавшийся растущего влияния Шамиля, тайно обратился к Фезе с просьбой взять на себя инициативу и предложить охранять Хунзах русскими войсками. Фезе, не подозревая ничего плохого, распространил официальное заявление, в котором предлагал дружескую помощь, и одновременно написал Ахмет-хану, отметив, что в случае, если жители согласятся на его предложение, он немедленно выступит на Хунзах с колонной русских войск. Сход был собран в 5 верстах от столицы на реке Тобот; Ахмет зачитал обращение Фезе и его письмо, а затем вернулся в свой «дворец», заявив, что он не желает видеть здесь русских, поскольку авары достаточно сильны, чтобы защитить себя, но вопрос столь важен, что решить его могут только все жители. Без сомнения, он все подготовил заранее; в любом случае сход под влиянием высокопарных речей старейшины Ахалчи Хусейн-Юсуф-оглы постановил принять помощь русских. «Авары, – воскликнул Хусейн, – чем позволить этим собакам мюридам прийти и уничтожить нас, не лучше ли позвать русских? Они не займут наши дома и не станут отнимать последнюю корку хлеба. Они храбры и благородны и до сих пор никогда не стыдились иметь дело с такими бедняками, как мы. Почему мы должны избегать их? Ради чего? Не лучше ли будет жить в тесном союзе с ними? Мы будем жить в мире, будем богатыми и тогда посмотрим, кто осмелится оскорбить нас!»
Узнав 25 января, что случилось, и получив от Ахмет-хана письмо с просьбой о военной помощи, главнокомандующий решил воспользоваться удобным случаем и закрепиться в Аварии. У планируемой операции была двоякая цель. Во-первых, необходимо было положить конец влиянию Шамиля, а во-вторых, закрепиться в Аварии. Первое было необходимо для поддержания мира среди полунезависимых и уже покоренных племен, поскольку Шамиль, как и Кази-Мулла, не замедлил бы вторгнуться в этот регион и даже на территорию шамхала. Лучшим средством для достижения этого барон Розен счел уничтожение Ашилты, штаб-квартиры мюридов, либо броском через мост ниже Гимр, либо открытой атакой через Гергебиль. Аварская экспедиция должна была быть проведена в любом случае. Подойдя к Хунзаху, Клюгенау предложил объяснить людям, что столица была занята по их собственной просьбе, поскольку русское правительство, невзирая на все расходы и трудности, всегда готово защищать своих верных подданных, и что «войска останутся в Хунзахе только на то время, пока в стране не воцарится мир и не укрепится власть Ахмет-хана».
Глава 19
1837
Экспедиционный корпус (4899 штыков, 18 пушек, 4 мортиры, 343 казака) вышел из Тимир-Хан- Шуры в начале мая и, пройдя через Дженгутай и Кака-Шуру, добрался до реки Урмы. За 5 дней он прошел 40 верст. Затем войско двинулось через Лаваши по узкому темному проходу Ходжал-Махи с его отвесными скалами высотой 425 метров. Там колонна остановилась на ночь, но, к счастью, врага поблизости не было. Далее колонна двинулась через Кази-Кумух-Койсу, в 4 верстах от Ходжал-Махи, и через горную гряду между этой рекой и Кара-Койсу. С великим трудом двигаясь по дороге, которую тут же большей частью и надо было прокладывать, колонна подошла к Авар-Койсу у Карадага через 11 дней и, перейдя реку, вошла в Аварское ханство. Три дня спустя, 2 мая, войска дошли до Хунзаха, не встретив никакого серьезного сопротивления, однако насколько труден был путь, можно себе представить хотя бы по тому, что за 20 дней были преодолены 100 миль. Старый дворец ханов, неприступный с двух сторон, так как стоял на краю обрыва, скоро был превращен в укрепленную цитадель, соединенную с резервуаром, защищенным проходом длиной 120 метров и башней, достаточно прочной, чтобы разместить на третьем этаже пушку. Фезе составил для защиты укрепления 4 роты с 6 пушками и отправился 5 июня в Унцукуль и Ашилту, взяв с собой лишь двухнедельный запас продовольствия.
Жители Унцукуля сдались еще при приближении русских войск, отдали заложников и обещали вернуть всех пленных и дезертиров. Это условие было особенно важным, так как в течение войны дезертирство из русской армии приняло крупные масштабы. Горцы легко давали обещание выдать дезертиров, но редко держали слово.
Хорошей дороги по-прежнему не было, так что только 8 июня арьергард отряда добрался до северного склона плато Бетль, выходящего на Ашилту. Тем временем Фезе, узнав, что объединенные силы русских и горцев противостоят Шамилю в укрепленном ауле Тилитль, и опасаясь, что мюриды окажутся для них слишком сильным противником, отправил еще один батальон под командованием полковника Бучкеева из Цатаниха с приказом по дороге забрать одну роту из Хунзаха, сменить Тулинского на посту командира и полностью блокировать аул. Подкрепление подоспело вовремя. Ночью 7 июня Шамиль, Ташов-Хаджи и Кибит-Магома[92] попытались прорвать блокаду, и завязался отчаянный бой, в ходе которого русские потеряли убитыми 2 офицеров и 92 рядовых, но сумели отбить атаку неприятеля. Потери мюридов были примерно такими же, поскольку в донесениях русских говорится о 100 убитых и большом количестве раненых. Учитывая численность русских войск на Кавказе, потери были очень значимы, что подтвердили последующие события.
9 июня Фезе спустился со своим войском на плато чуть выше Унцукуля и повел свой отряд в атаку на Ашилту. Армия мюридов занимала укрепленную позицию на левом берегу Бейти, ее правый фланг был защищен высокой горой, а левый – пропастью. Штыковой атакой они были вытеснены с этой первой линии обороны и начали медленно отступать к аулу, сражаясь за каждую пядь земли и обильно поливая виноградники своей кровью. Сражение длилось три часа, а затем русские наконец вышли прямо к Ашилте, где окопались 2000 мюридов, поклявшихся на Коране умереть, но защитить аул. Собрав своих людей, Фезе начал подготовку к штурму. Все войско было разделено на 3 колонны, за исключением 1 батальона и 3 рот, оставшихся в резерве. Они должны были прикрывать подход артиллерии, несколько отставшей от остального войска из-за трудного рельефа местности. Однако скоро были подвезены 2 горные пушки, которые присоединились к атаке. Левая колонна первой вышла к деревне, но была встречена шквальным огнем и некоторое время с трудом держалась, прижавшись к скале на крайнем левом фланге; однако тем временем правая колонна под командованием майора Фукса пробилась вверх по террасам на правый конец аула и, найдя на кургане резерв неприятеля, вытеснила его с Чинкатской дороги и обратила в бегство. Затем бой продолжился на улицах аула. Это ослабило давление на левую колонну, а когда Фезе появился в центре, началась настоящая рукопашная, где только личная храбрость и сила решали исход дела. «Ход сражения уже не зависел от приказов командиров. Разъяренные горцы отчаянно бросались на наших солдат и умирали на острие штыка. Особенно душераздирающей была сцена массового убийства в домах. Никто не просил пощады, никто не брал пленных. Генерал Фезе лично следил за всеми деталями боя. Он был то там, то здесь, среди сражающихся, с саблей в руках. Наконец, к двум часам Ашилта была взята и подожжена, однако в некоторых саклях бои продолжались до вечера. Вытесненные из деревни, горцы собрались за ее пределами на горе и под воодушевляющие крики муллы шесть раз подряд бросались на нас, надеясь отбить аул. Однако их усилия разбились о твердость наших войск», – писал очевидец. Неприятель наконец отступил, частично по Чинкатскому мосту через Анди-Койсу, который они сожгли за собой, чтобы положить конец преследованию, частично – вверх по правому берегу реки. Третья группа укрылась на Старом Ахульго. После ужасного описания этой битвы несколько удивительно читать, что потери с обеих сторон были незначительны: у победителей было убито только 28 человек (9 офицеров и 107 рядовых были ранены, 1 офицер и 39 рядовых контужены). Что касается побежденных, то было обнаружено 87 тел, не считая сгоревших в руинах, но говорят, что много убитых и раненых были унесены с поля боя. «Пленных не брали, что объясняется упорством, с которым защищались горцы, и раздраженностью наших солдат».
Теперь Фезе обратил свое внимание на тех, кто укрылся на Старом Ахульго. Там находился укрепленный замок, однако, так как горная башня Сурхая, господствовавшая над местностью, еще не была занята, в ней разместилась батарея, которая теперь полностью контролировала вражеское укрепление. И 12 июня, после активного обстрела, русские пошли в атаку на крепость по узкой, как лезвие бритвы, тропе. «Это был единственный способ добиться успеха. Потери русских были невелики. Что же касается горцев, то есть данные, что после сражения было найдено много тел, 78 человек были взяты в плен, а 60 заложников были освобождены. Говорили, что семья Шамиля и его богатства находились в Старом Ахульго, но их
