– Эликсир-то все-таки наш,– ехидно процедила Яга.
Однако Жан де Рябье, похоже, был уже в таком состоянии, что слушать мог только себя родимого.
– …от человек! Голова! Обещал по пьяни… почему по пьяни? – Жан де Рябье нахмурился.– Раз сказал, значит, сделает!
– Да чего он обещал-то? – сердито шикнул на него министр финансов.
– Принести цивилизацию в наш варварский край. Я ему верю! Он нас научит!
Жан де Рябье попытался опять присосаться к штофу, оторвался от косяка и, взбрыкнув ножками, вывалился в коридор. Воевода разбойного приказа Соловей ногами откатил гуляку вглубь коридора и закрыл за ним дверь.
– Ты смотри,– подивилась старушка,– дурак дураком, а ниточку дал. Германов мы прижали, англов, франков, Сибирь Еремка с Тимошкой на подносе преподнесли. Китай с япошками в ножки кланяются, а вот на Востоке мы еще не были. Чую, оттуда ветер дует. Ишь, учить они нас чему-то там собираются!
– Это еще ничего не доказывает,– задумчиво сказал Илья.– Но… вообще-то в древности вся наука и культура были там. Надо подумать.
Все начали думать.
– Есть у меня тут план один,– осторожно кашлянула Яга.
– Какой? – поднял на нее глаза Илья.
– Ну… царь-батюшка давно повоевать хотел. Так, может, и впрямь соберем войско, нечисть родную поднимем и потолкуем с эмирами да шахами о прогрессе, а потом…
– Ни в коем случае! – сердито оборвал ведьму Илья.– Объявлять войну из-за того, что кому-то что-то приснилось… Бред! Если бы у нас в Кремле вопросы таким методом решались… Хотя, похоже, так они и решаются,– сморщился он, вспомнив начало первой чеченской кампании,– спросонок, да еще и с бодуна. Короче, для объявления войны нет никаких предпосылок.
– Да Ивану только скажи,– вздохнула Яга,– он их кучу нарисует. В случае чего ихнего посла им же посылкой и отошлет.
– Вы с Востоком посольства завязали? – вскинулся Илья.
– Еще нет,– сердито буркнул Соловей.– Да сдались они нам! Мы их сами чему хочешь научим. Папа, прикажи войска свистнуть, мы им…
– Нет, это не наш метод. Мы люди цивилизованные. Надо что-нибудь более тонкое, хитрое придумать.
– Если бы вы доверили это дело моему ведомству,– вкрадчиво мяукнул Мурзик, впервые за все время заседания подавая голос,– все вопросы вмиг были бы решены.
– Какому ведомству? – заинтересовался Илья.
– Ой, лучше не спрашивай, Папа,– простонал Чебурашка.– Я тут как-то ревизию в «Дремучем бору» делал – кошмар! Столько сала, сыра и сметаны налево ушло! Начал разбираться – оказалось, наш сказочник собственную армию из мышей организовал. У него там все: и спецназ, и разведка…
– Я копил силы и проверял структуры синдиката на профпригодность! – огрызнулся Мурзик.– Паршиво, кстати, работаете! Я пять лет воровал, заботясь о государстве, пока вы меня не раскололи!
Илья закатился:
– Уел он вас, ребята, уел! И как же дальше развивались события? Признали твое ведомство?
– Гениев на родине не признают,– обиженно фыркнул кот.
– При жизни,– согласился Гена.– Я вот столько разработок экстра-эликсира сделал, а…
– Отвлекаемся от темы! – постучала костяшками пальцев по столу Яга.
– Верно. Что ты предлагаешь? – поинтересовался у Мурзика Илья.
Белоснежный кот, больше смахивающий на тигра-альбиноса, выпрыгнул из-за стола, встал на задние лапы, передние сложил за спиной и с видом генерала, доводящего до подчиненных свой гениальный план разгрома воображаемого противника, начал излагать, мерно прохаживаясь из угла в угол по кабинету:
– Всю армию с собой брать не буду. Беру только разведвзвод… нет, разведроту! Проникаю в ихний город… Бабуль, какой там у них город главный?
– Багдадь,– буркнула Яга. Когда старушка волновалась, она частенько переходила на привычный деревенский сленг.
– Во, в Багдадь! Изображаю там уличного кота, а в это время мои верные воины, бойцы невидимого фронта, разбегаются по всему городу, проникают во дворец, собирают информацию, выведывают все вражеские планы…
– А местные коты их да-а-авят, да-а-авят,– представил себе эту картину подполковник.
– Если б давили,– грустно вздохнула Яга.– Он их так откормил, что от одного их вида не только коты – собаки разбегаются. Только запусти их туда – весь Багдадь сюда переселится.
– О нет,– всполошился Илья,– только проблем с иммигрантами нам не хватает.
– Могу пойти один под видом уличного кота,– не сдавался Мурзик.
– Да ты на себя посмотри,– хмыкнул Соловей.– Даже если лапки подожмешь, втрое сложишься, пылью присыплешься…
– Все! Ухожу я от вас! Вы еще узнаете, кто такой Мурзик!
Дверь за разобиженным котом не успела захлопнуться, как до членов совета синдиката донесся разгневанный бас Ивана.
– Басурманы!!! Папу из моих рук сперли?!! А ну стоять, вороги иноземные! Куда побратима дели?
Илья кинулся в тронный зал. Его верная команда рванула следом. Полузадушенный Никита Авдеевич трепыхался под мышкой у царя-батюшки, поднимавшегося в тот момент из-за стола. Иноземные послы один за другим падали в обморок.
– Совещание предлагаю отложить,– демократично заявил на бегу Илья,– кто за?
– Единогласно!!! – прошипела Яга.– Ты быстрей не можешь? Авдеича надо спасать. А расширенное заседание завтра продолжим в «Дремучем бору». Его черти на неделю забронировали. Жаждут пообщаться с любимым Папой,– ехидно хмыкнула ведьма.
– Только не это,– простонал Илья.
Он прекрасно знал, чем должно было закончиться это совещание: муки похмелья поутру и справедливые попреки молодой жены, в которой души не чаял. Подполковник даже не подозревал, насколько сильно ошибался. События назревали и развивались с такой скоростью, что нахрюкаться до поросячьего визга, а этим обычно заканчивались все мальчишники в Тридевятом, он просто-напросто не успеет.
11
Багдад стоял на ушах. Поиски святого Хызра шли уже четвертую неделю, но он как в воду канул. Перевернули весь дворец, караван-сараи, базары, медресе, близлежащие аулы – все напрасно. К колеснице святого паломничество было похлеще, чем в Мекку. Предприимчивые охранники подпускали не каждого. За право облобызать святые оглобли паломники расплачивались звонкой монетой. Эмир, правда, пытался обслюнявить сани на халявку, но начальник караула был непреклонен.
– Святой Хызр,– внушительно произнес он,– приносит изобилие каждому, кого осчастливит ликом своим. Вы его лицезрели?
– Нет,– честно признался Шахрияр.
– А мы – да! – подбоченилась стража.
Пришлось платить. Видя, как лихо идут дела у его подданных, осчастливленных Хызром, эмир отдал соответствующий приказ, и Багдад загудел. К исходу месяца святой все-таки нашелся. Шахерезада принимала самое активное участие в поисках, ибо не прочь была получить свой кусочек изобилия и счастья от знаменитого святого, а когда общий ажиотаж спал, вспомнила о «новенькой» наложнице повелителя, с которой она хотела разобраться попозже. И пошла, на свою голову, разбираться. Знала бы, несчастная, какой популярностью пользуется в гареме новенькая и какая очередь выстроилась к «ней» на прием…
