женщин демографическая ситуация для католичек и вовсе принимает масштаб катастрофы.
Католичка не может жить с мужчиной, предварительно не обвенчавшись. Я знаю кучу историй, когда мужчины на это не идут. Просто не хотят, хотя в смешанном браке все обязательства ложатся на католическую сторону. Сейчас это не практикуется, но раньше в особо сложных случаях проводилось что-то вроде односторонней констатации брака в храме. Когда женщина становилась женой своего мужчины в его отсутствие. Возлагая на себя все тяготы и клятвы.
И вот представьте себе, вполне современная гражданка должна найти себе предмет, который будет терпеть сначала до ЗАГСа, а потом до венца. Найти и сохранить, потому что католический брак есть только вход, выхода нет. Точнее, есть, но печальный.
И как на это будут реагировать российские мужчины? Примерно так: «Нас мало и даже на нормальных женщин не хватает, не то что на воцерковленных».
Поэтому надо понимать, что в храме очень много или просто одиноких женщин, или женщин со статусом «все сложно». Уже видеть не может мужа, но живет из последних сил. Хотела бы видеть в ком-то мужа, но горизонт пуст. Любит кого-то, но ей нечего ему предложить. Никого не любит, потому что боится греха больше, чем одиночества.
И это, знаете ли, атмосфера.
… Одна девушка два года ходила в храм как на работу. Вымаливала личную жизнь. Потом встала посреди двора и сказала: «Не вымолила! Бог не хочет моего счастья, поэтому я прощаюсь с таким Богом!» И в данном случае, я понимаю и ее, и Бога. Ее, потому что ничего плохого в желании выйти замуж нет, а Бога, потому что Он – не брачное агентство. Кстати, сколько ни пытались создать в Интернете форумы для знакомств российских католиков, ничего не получилось. Гендерные пропорции не те.
Множество женщин впадает в ревностное соблюдение обрядов, мистические откровения и круглосуточные молитвы на коленях. Множество женщин выходит замуж… за храм. Тусуется там и сям, помогает в курии, накрывает на столы, убирает со столов, гладит облачение и занавески, пьет чаек, имеет свою компанию из таких же прихожанок, клира и министрантов. Это удобно всем и очень затягивает теток. Примерно так же затягивает, как роман с женатым мужчиной. Вроде здесь он, любимый, но вроде и не здесь. Его жизнь течет вполне счастливо, а девушке сначала тридцать, потом сорок. И вот в какой-то момент оказывается, что жизнь положена неизвестно на что. Затянуло в «черную дыру».
Они бывают умненькие и хорошенькие, вышедшие замуж за храм. Они только не любят смотреть правде в глаза. Нет ничего постыдного в мытье чашек, но посудомойка входит с черного хода, и видят в ней только функцию. Одна ушла, пришла другая – главное, чтобы посуда была чистой.
И конечно, дети. Моя дочь не появилась бы на свет, если бы я в момент ее появления вела себя как ревностная католичка. К счастью, она есть. Но многие женщины остаются без детей, а нет зрелища разрушительней, чем бездетная дама за 40–50. Она не переходит в свой возраст, не чувствует себя взрослой и ведет себя соответственно. Дети нужны женщине, чтобы она элементарно не сошла с ума. Монахини – другое дело. Это призвание, а женщине в миру лучше бы родить и воспитать.
Женщины всегда были и будут опорой Церкви, но опирается она часто на их больное.
Понимаю, назрел вопрос: как я, такая умная, буду выкручиваться, если останусь одна? Я не буду выкручиваться никак. Я знала, на что иду, когда принимала крещение, поэтому буду просто жить, не пытаясь заменить отсутствие мужа избыточным присутствием храма. А если встречу любовь? Если встречу ту любовь, от которой в животе летают бабочки, когда одно имя шепчут губы и рука дрожит в руке… Я скажу так: «Господи! Я знаю Ты добрый, ты меня простишь, ведь ты видишь, я пойду за ним даже в ад. Как Орфей». Он простит. Просто потому, что знает, что такое любовь.
О песнях муз и сирен – мифология
– Давай поговорим о том, как человек идет по жизненному пути. И для понимания, как он обычно это делает, обратимся к греческой мифологии. Которая придумала муз и сирен. И те и другие дают понимание красоты, гармонии, учат искусствам, в то же время последствия их призыва, обращенного к человеку, разные. Музы дают возможность двигаться по жизни и даже приблизиться к богам, тогда как сирены заставляют забыть о сне и еде, человек ничего больше не хочет, кроме как слушать их песнь. И гибнет.
– От чего умирает-то?
– От исступления и истощения. Если приводить пример из современности – это анорексия. Когда идеал красоты затмевает у девочки рассудок, она не становится очаровательной, но движется в сторону смерти.
В греческой мифологии объясняется, что музы и сирены были созданы идеальными существами, и те и другие умеют летать… Между этими двумя созданиями было соревнование, в котором победили музы, именно поэтому сирены решили отыграть свою обиду на людях. Стали заманивать их туда, где их ждала только гибель.
– Я правильно поняла, что определить, кто к тебе прилетел, можно только по результату? Удалось тебе, послушавшись призыва, достичь успеха – муза. Разбился о скалы – сирена.
– На острове, где сирены пели и заманивали мореходов, вся земля была усеяна костями. Причем версия, что мореходы вместе с кораблями разбивались о скалы, – довольно поздняя. Ранее считалось, что человек достигал острова, впадал в ступор, сирен не видел, но хотел вновь и вновь слышать их песни. И даже кости вокруг его не смущали.
Он мечтал, мечтал и умирал от голода. На самом деле в античном мире сиренам было придано реальное, земное выражение – это проституция.
– Смотря какая проститутка будет…
– Любая. В процессе своей работы она всегда очаровывает, запускает свои когти в жертву, вытрясает все состояние и оставляет погибать.
– То есть греки заведомо считали, что женщина не может слышать голоса муз и сирен? Оно и понятно – откуда ей? Пока Одиссей шлялся двадцать лет по разным местам и разным бабам, Пенелопа сидела дома и пряла пряжу. Но сейчас-то, уверяю, женщины тоже слышат «голоса».
Пожалуй, произнесу сейчас пафосную речь. Очень люблю рисковых людей, рисковых мужчин – особенно. Я уважаю тех, кто способен безоглядно подчиниться призыву, поставить все на карту, умереть или добиться своего.
– Риск не есть полоумничество. В любом риске не нужно терять голову.
– Я не очень доверяю людям, которые никогда не теряли головы. По моим наблюдениям, это крайне холодные, эгоистичные и жестокие люди. Если человек ощущает сильный призыв, он обязан ему следовать. Расскажу о своем опыте. Мне никогда никто не гарантировал заранее, что новое дело, новый резкий поворот в жизни окажется удачным. Я никогда не знала, кто меня зовет – муза или сирена, но предпочитала пойти на зов, нежели не пойти.
– Но в тот момент, когда тебя звали, ты же, наверное, размышляла о том, что происходит в тебе?
– Не особенно я и размышляла. Мне просто страстно чего-то хотелось. Вопрос не стоял ни о какой осторожности и холодной голове, потому что настоящий призыв равноценен жизни. И тогда не думаешь, что ты можешь потерять и что на берегу разбросаны кости тех, кому до тебя не удалось. Я знала, что могу проиграть. И иногда проигрывала. Но, когда я не слушала призыва, я проигрывала гораздо больше. Вот пример.
Когда я закончила школу, я хотела поступать в ГИТИС на театроведческий факультет. Мои родители объяснили это как «зов сирен», они настойчиво убеждали меня не лезть куда не надо и не делать глупостей. Они запихнули меня учиться на экономиста. Все равно моей профессией стало слово. Но я потеряла десять лет.
Призывов настоящей силы, желаний, которые дороже жизни, на самом деле в биографии случается не так много. Поэтому если они приходят, я говорю себе так: «Вижу цель, не вижу препятствий».
– В том примере, который ты только что привела, ты все-таки размышляла об этом с родителями. Стоит или не стоит? Когда поют сирены, размышление отсутствует. Давай вспомним историю Одиссея. Одиссей на обратном пути с Троянской войны жил у Цирцеи, у него была цель – вернуться домой к жене и сыну. Хоть и после многих приключений, которыми можно похвастаться в мужском кругу, но все же – возвращался
