создало третий стереотип, о котором я хочу упомянуть. Католичеству свойствен прозелитизм. В некоторых книжных лавках лежит уникальная литература о заговоре Ватикана против Православия и заманивании православных в «католическую ересь». Между тем стоит всего лишь спокойно констатировать – встреча с Христом у человека может произойти в любой христианской деноминации. Потому что пути Господни неисповедимы. И всякий раз, когда для рассмотрения случаев прозелитизма создавались православно- католические комиссии, оказывалось, что обвинения не имеют никаких оснований. Последний случай на моей памяти был связан с московским католическим приютом. Нас обвиняли в том, что детей заставляют креститься в латинском обряде, совершать переход в католическую веру. Оказалось, что это не соответствует реальности, а детей водят по воскресеньям на православную литургию.
Мы не можем не признавать, что человек рождается в определенной культуре и религиозности. Традиция интегрирует человека в общество, поэтому для русского человека естественно выбрать православие. И это дает ему возможность приступать к таинствам Церкви не в борьбе и со сложностями, особенно если он живет в маленьком городе или поселке, а спокойно и естественно. Однако не стоит думать, что русский человек не может самостоятельно сделать иной выбор, если он встретился с Христом именно в католической традиции. На катехизации Католическая Церковь объяснит ему трудности, с которыми он может столкнуться. И объяснит, что не стоит становиться католиком исключительно из чувства противоречия и желания насолить РПЦ, ведь с такой мотивировкой люди нередко приходят записываться в группы катехизации. Им кажется, что Католическая Церковь страшно либеральная и «продвинутая» в отличие от «домотканой» и косной Православной Церкви.
Это следующий стереотип о католичестве, который существует в России, и среди российской интеллигенции особенно. Православие – темное царство, католичество – демократический свет в окошке. Еще одно подтверждение тому, что католическая традиция здесь очень мало известна. Никакой особой демократии в понимании обывателя в Католической Церкви не существует. Более того, там существует нелюбезная либералам «вертикаль власти» и очень многие вещи, которые допустимы во многих православных общинах, недопустимы ни в одной католической. Именно по причине строгой дисциплины и централизации. Хотя вся эта дисциплина гораздо более комфортно устроена, а у запретов есть разумное объяснение. Например, если вы не крещены, вы не являетесь формально частью Церкви, видимого Тела Христова, поэтому не можете приступать к причастию. Не будет осуждения, но вам спокойно напомнят о соблюдении данной дисциплины. Только не надо вежливость и приветливость священников принимать за либерализм и полную свободу. Католическую Церковь можно считать не менее, а даже более консервативной, нежели Православную.
Вышеизложенный стереотип создал гораздо больше проблем, чем разрешил. Потому что к нам частенько заносит людей, которые в определенный момент осознают, что все не так, как они себе нарисовали. Происходит большое разочарование и потеря интереса к любой христианской традиции. Опыт католичества накрыл их «медным тазом», но они не считают возможным вернуться к православию, особенно если уходили оттуда с гордо поднятой головой.
И еще одно заблуждение я хотел бы развеять. Этот стереотип бытует не повсеместно, но среди некоторых российских католиков. Только сумасшедший может считать, что католическая община может когда-нибудь стать в России большинством или играть значительную роль. Мы были и будем меньшинством и не должны питать особых амбиций, мы должны думать о том, как нам жить в меньшинстве, молиться и верить.
Православная Церковь имеет в России очень глубокие корни и сталкивается с серьезными проблемами. Я уверен, что, если будут разрешаться проблемы Православной Церкви, если она будет иметь вес и авторитет в обществе, католикам здесь тоже будет жить гораздо легче.
Поэтому роль католиков в России, как ни странно, заключается еще и в том, чтобы объяснять «заблудившимся» или невоцерковленным православным, в чем суть и богатство православной традиции, помочь человеку встретиться с православием как таковым, а не ограничиваться опытом столкновения с отдельными священниками. Католики могут и должны помочь православным понять, какая древняя и интересная у них традиция, богословская и символичная. И то негативное, что им не нравится, – лишь небольшая неприятность по сравнению с сокровищем, которое они имеют.
Да и вообще католикам стоит проявлять больше интереса к православию. Католическая молодежь совершает паломничества в Фатиму или Лурд, что замечательно. Но я никогда не слышал, чтобы католическая молодежь совершала паломничество к святому Серафиму Саровскому или святому Сергию Радонежскому, опыт святости которых не подвержен конфессиональным разделениям. Мне кажется, подобный шаг гораздо лучше убедит, что мы принимаем других христиан как братьев, чем все наши межконфессиональные официальные диалоги.
Мое собственное общение с Англиканской Церковью, достаточно глубокое, началось с очень простого жеста. Я ходил и молился своему святому, Эдуарду Исповеднику, который похоронен в англиканском Вестминстерском аббатстве.
– Ты прекрасно обрисовал ситуацию, но я добавлю в копил очку еще один стереотип. Меня часто пытаются поддеть фразой: «О, вы, католики, причащаетесь гостиями, только Телом Христовым, а мы, православные, Телом и Кровью».
– Пусть люди почитают книги по истории Средневековья, почему постепенно произошло смещение причащения под двумя видами к причащению под одним.
– Из гигиенических соображений? Чума?
– Эти причины не самые важные. После Пресуществления Дары нужно полностью употребить, но очень трудно определить точное требуемое количество в заполненном людьми храме. Это создает определенную проблему для православных дьяконов, они иногда переживают серьезные трудности, потому что они должны употребить, что остается…
– Но ведь Тело Христово можно хранить в дарохранительнице.
– А Кровь? Это гораздо сложнее. Это практические вопросы, но есть и богословское обоснование. И Тело и Кровь присутствуют полностью в любой частичке Святых Даров. Хотя, чтобы наполнить глубиной таинство, рекомендовано, если это возможно, давать под двумя видами. Что нередко и делается.
– Это правда. В моей общине Петра и Павла такое часто бывает.
Какими бывают католики
Проанализировать происходящее в Католической Церкви всегда было достаточно сложно, но такие попытки постоянно предпринимаются. Совсем недавно мой взгляд упал на книгу, которая была написана лучшим специалистом по мариологии (богословию Девы Марии) Рене Лорантаном. Книга была опубликована после Второго Ватиканского собора и Синода, который следовал за Собором, в 1969 году. Она называется «Вызовы Второго Синода и возмущения в Церкви».
В этой книге много места уделено кризису, который переживала Католическая Церковь, и анализу этого кризиса.
Я процитирую, что говорил Папа Павел Шестой на встрече совета мирян 15 марта 1969 года: «Современный кризис сотрясает мир, изменения переворачивают устоявшиеся структуры. Все испытывает сотрясения, и очень тяжело воспринимать вопросы, которые задает мир и от которых зависит спасительный экзамен нашей совести. Являемся ли мы истинными свидетелями Евангелия? Святой Павел получил от Христа Божественное утверждение: «Моей благодати тебе достаточно, но Моя сила открывается в слабости». Сможем ли мы, как святой Павел, ответить криком веры и надежды: «И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова»? (2 Кор. 12: 9)
Уже в 1969 году священник Рене Лорантан заметил, что в Церкви существует не только множество проблем, но и структурный кризис. Этот кризис выражается в том, что люди в Церкви ведут себя согласно некоторым стереотипам. Рене Лорантан определил пять типов католиков, его классификация до сих пор актуальна.
Хочет спасти структуру и поддержать ее жизнь. Его девизом является фраза «Всегда одно и то же, и всегда об одном и том же». После Второго Ватиканского собора такой католик испытывает постоянный дискомфорт, он расстроен, порой потрясен. Изменения в мире происходят очень быстро, а Церковь по своей сути традиционна. Она, по мнению консерватора, находится в большой опасности, когда подвергает себя изменениям. Этот тип верующего
