Шурик, совсем недавно здесь не было.
— По-моему, нас окружают, — слегка нервно заметил Кот.
— Поживем — увидим, — отозвался Глеб, подумав, что в чем-то Иван был прав, когда говорил, что ведьмаки пропадают именно тогда, когда они больше всего нужны. Сейчас для него совсем не лишним оказался бы совет Инари, потому что как поступать в сложившейся ситуации он не представлял даже отдаленно. С одной стороны, что-то подсказывало ему, что сами по себе выказывающие необъяснимые признаки жизни камни не представляют большой опасности, иначе она давно бы уже проявилась. С другой, если они и вправду служили катализатором для заклинаний, получалось, что все окрестности «Княжеграда» представляют собой пороховой погреб, готовый вот-вот рвануть. Легче от этой мысли, конечно, не становилось, однако и сделать «гладиаторцы» сейчас ничего не могли.
Глеб как раз хотел предложить возвращаться на базу, когда заметил, что Кот чересчур уж внимательно смотрит куда-то поверх его плеча.
— Что еще? — спросил парень, обернувшись.
— По-моему, там кто-то шарится…
Среди деревьев двигался зеленоватый силуэт, который вполне мог бы сойти за человеческий, если бы не передвигался, причем весьма ловко, на четырех конечностях.
— Как думаешь, что это? — свистящим шепотом спросил Кот.
— Не знаю, — так же тихо ответил Глеб, — и не хочу проверять. Отходим.
Они едва успели отступить на пару шагов, когда обладатель силуэта выбрался на открытое место.
— Ч-черт… — еле слышно выдохнул Кот. — Ни фига себе… Это же зомбь!..
То, что предстало перед ними, когда-то, вероятно, в самом деле, было человеком, но те времена давно канули в Лету. Существо было невероятно тощим и походило на обтянутый темно-бурой кожей и едва прикрытый ветхими лохмотьями темно-синей ткани скелет. С той только разницей, что нормальные скелеты обычно мирно покоятся там, где бывают положены, а этот упокаиваться пока не собирался. Шустро перебирая конечностями, существо двинулось к застывшим на месте «гладиаторцам», но, преодолев метров пять, тоже замерло, прижавшись к земле и вперившись в людей пустым взглядом впалых глаз.
Первыми нервы не выдержали у Кота.
— Пшел отсюда! — истошно заорал он, замахиваясь на существо мечом. «Скелет» испустил пронзительный вопль и шмыгнул обратно в кусты, а Кот шарахнулся в прямо противоположную сторону. Глеб догнал приятеля только возле «княжеградского» забора и едва успел протиснуться в калитку, которую как раз собирались захлопнуть у него перед носом.
— Ты чего? Он же сбежал давно, больше тебя напугался.
— Мне п-плевать, — честно, хотя и не совсем твердо ответил Кот, тщательно проверив засов на воротах, как будто это могло им чем-нибудь помочь. Впрочем, не похоже было, чтобы эта процедура успокоила даже его самого. Следующие два часа он провел за остывшей кружкой чая, вздрагивая от каждого шороха, доносящегося извне, и каждые четверть часа обходя дозором территорию. Потом со злостью сказал, что нервы становятся ни к черту, заявил, что зомби, живые камни и прочая окрестная дрянь вместе с ними могут идти куда подальше, а он идет спать, сунулся было в гостевую кладовку, но почти сразу вернулся назад, застелил одну из скамей в столовой войлочной подстилкой, на которой и проворочался до рассвета. Глеб заснуть даже и не пытался, так и просидев всю ночь за столом, подперев подбородок кулаком и с надеждой глядя на входную дверь. И вот, уже часов в восемь утра, когда даже Кот, наконец, сдавшись и перестав артистично изображать крепкий сон, встал, дверь — совсем, как в песне про счастье — скрипнула. Появившийся на пороге Хорт с отвращением посмотрел на Глеба и угрюмо буркнул:
— Тебя ждет Энар.
— Где? — обрадовано вскинулся «гладиаторец».
— Там, — ведьмак мотнул головой в сторону входа. — Возле перехода в Сумеречье. Сказала, чтобы ты поторопился.
Глеб уже начал подниматься из-за стола, когда его коснулась странная до беспокойства мысль.
— А почему она сама не пришла? — спросил он у ведьмака.
— Раз не пришла, значит, не смогла, — хмуро ответил тот. — Ты идешь или нет?
Разумеется, Глеб пошел. Мысли о том, чтобы не выполнить просьбу Инари, у него не возникло, равно как и о том, что эта просьба может исходить совсем не от ведьмачки. По той же самой причине доверия не проверил он и подходы к прорыву и, что что-то не так, понял лишь тогда, когда на него навалились с двух сторон, заламывая руки за спину, а в лицо едва не уткнулось дуло автомата.
— Забирайте, — криво оскалившись, сказал Хорт коренастому человеку лет сорока в военной форме. Человека этого «гладиаторец» никогда раньше не видел, но майорские погоны наводили на нехорошие мысли, да и вся обстановка в целом к хорошим как-то не располагала.
— Почему? — еле слышно спросил Глеб у ведьмака, но тот, ничего не ответив, отступил под тень деревьев, а затем и вовсе исчез из вида.
— Ну, что? — мрачно сказал человек с майорскими погонами, подтверждая догадки Глеба насчет его личности. — Побеседуем насчет таинственных появлений и исчезновений?
— Каких появлений? — сыграл под дурачка «гладиаторец» и едва не взвыл от острой боли в вывернутых суставах. Усилившееся давление на спину заставило парня согнуться в три погибели и опуститься на колени, с трудом переводя дыхание. Майор присел рядом на корточки.
— Где Вересаев? — четко и раздельно спросил он. — Тот, которого вы уволокли. Где он?
— Не знаю, — сквозь зубы выдохнул Глеб, лихорадочно соображая, что ему делать. — Не знаю, ни кто он, ни где. И никого мы не уволакивали.
Военных у прорыва, вроде, было пятеро. Во всяком случае, в пределы видимости «гладиаторца» попадали трое, включая майора, и еще двое его держали. Соответственно шансов высвободиться силой не было никаких, особенно из такого положения, как сейчас, уткнувшись носом в землю.
Майор покачал головой, вздохнул, встал и, отступив на пару шагов, сделал едва заметный жест рукой. Глеба снова подняли и поставили на ноги, но не успел он перевести дыхание, как ему под ребра врезался кулак одного из до сих пор бездействовавших солдат. Перед глазами в резко нахлынувшей темноте заплясали искры, складываясь в созвездия, не способные присниться ни одному земному астроному даже в самом кошмарном сне. За первым ударом последовали еще несколько — после четвертого «гладиаторец» уже перестал считать и только напрягал мышцы живота, пытаясь хоть как-то ослабить удары. Потом его хорошенько встряхнули.
— Куда вы дели Вересаева?
— Не знаю…
Признаваться в реальной судьбе сержанта было самоубийством — Глеб это пока еще понимал, хотя совсем не был уверен, что дальнейшее молчание не станет еще более изощренной формой суицида. Если бы ему удалось высвободиться, единственным шансом уйти от преследования был бы побег в прорыв, точного положения которого «дивизионщики», скорее всего, не знали, но пока «гладиаторца» держали слишком крепко, а потом — это он тоже понимал — могло стать уже поздно. Тем временем в самом стане «дивизионщиков» происходили перемены. Оставшийся незадействованным в допросе солдат, которого Глеб, если бы у него было время и возможность получше присмотреться, скорее всего даже узнал бы, стараясь не привлекать внимания остальных, отступал к ближайшим кустам, пока, наконец, совсем не скрылся из вида. Маневр его так и остался незамеченным.
— …где Вересаев?
Майор спрашивал это уже в пятый раз. Или в десятый? Глеб мотнул головой, пытаясь разогнать плавающий перед глазами туман. Внутри, заглушая боль от ударов, росла глухая, неконтролируемая ярость. И на волне этой ярости решение пришло само собой — Глеб не задумывался о его правильности, да и было ли о чем задумываться, когда оно было единственным, что он мог противопоставить превосходящему по силе противнику? Поэтому, когда майор в очередной раз сгреб его за грудки и рванул на себя, едва не дыша в лицо, «гладиаторец» единым махом сбросил всю имеющуюся у него энергию, как делал это в Алагири, только вместо направленного потока пламени представил воздушный вихрь, расшвыривающий в стороны окружающих его «дивизионщиков». Основная надежда парня была на то, что где-нибудь поблизости окажется хотя бы самая завалящая жила «алагирьского» камня, способная уловить и усилить заклинание.
