Праге женский монастырь. Первым епископом Пражским был немец, саксонский князь Дитмар. Особенно же действовал в пользу латинства второй епископ Пражский, родом чех, Войтех, сын воеводы Славника, горячо преданный Риму. Он учился в Магдебурге и, приняв в иночестве имя Адальберга, был в 983 году возведен в сан епископа Пражского; ходил благовествовать в соседние земли, в Венгрию, Польшу. В чешском народе хранились отчасти обычаи Восточной Церкви, славянские книги, любовь к славянскому богослужению, отчасти и языческие обычаи, еще не вытесненные недавним просвещением. Адальберг стал беспощадно преследовать и остатки язычества, и родной язык. Народ возненавидел его, и он вынужден был оставить Чехию. Удалившись в Рим, он вступил в бенедиктинский монастырь св. Алексия. Но через несколько лет, призванный Болеславом, он снова вернулся в Чехию и после безуспешных трудов опять удалился в Италию, где в Монте-Кассинском монастыре предался самому строгому подвижничеству. Движимый горячей ревностью к вере, он, однако, предпринял новые труды и пошел проповедовать языческим пруссам, у которых нашел мученическую смерть в 997 г. Польский король Болеслав купил останки святого мученика, которые были торжественно перенесены в город Гнездно. Большая часть Чехии вскоре после этого подпала под власть Болеслава Польского.
Адальберг. XV в.
В церковных делах Рим все больше и больше приобретал влияние, но в народе тайно хранились славянские книги, тем более любимые, что были преследуемы немцами. Однажды один из чешских князей, горец Ульрих, охотясь за зверями, нашел пещеру, в которой жил благочестивый пустынник Прокопий, инок-бенедиктинец, уроженец богемского местечка Хотунь, который некогда учил в одной из пражских школ. Но желание уединенной жизни и гонения, которым Прокопий подвергся за приверженность к славянским книгам, убедили его удалиться от мира. Когда князь Ульрих (1032) нашел его, пустынник уже давно жил в пещере. Князь был так тронут его благочестивыми речами, что взял его к себе в духовники, а на том месте, где он жил, при реке Сазаве, основал Еммаусский монастырь. В этом монастыре, где св. Прокопий стал игуменом, следовали славянским обрядам, и он сделался средоточием славянской духовной деятельности. Все окрестное население стекалось в храм, чтобы слушать понятное ему богослужение; переписывались славянские книги. Но это было крайне неприятно епископам, и после смерти Прокопия сазавские иноки подверглись жестоким гонениям. Обвиняли их в ереси, происходившей будто от славянских книг. Многие удалились в Венгрию, но потом монастырь был восстановлен на прежних основаниях. Чешский король Вратислав просил (1078) у папы Григория VII дозволить для чехов употребление народного языка в богослужении, но папа отвечал, что слово Божие было бы унижено, если бы его передавали народу на языке, для него понятном; а папа Инокентий III повелел по всей стране искоренять этот «безумный и дерзновенный обычай». Тогда начались новые гонения на Еммаусскую обитель: прибыли в нее латинские иноки и стали сжигать все славянские книги, которые только могли найти. Но еще и к XV веку уцелело несколько листов славянской рукописи св. Прокопия, почитавшихся как святыня, которые принесли императору Карлу IV.
История христианства в Польше тоже начинается именем Мефодия. Он посылал своих учеников проповедовать «языческому князю, сидевшему на Висле». Неизвестно, насколько было тогда успешно благовествование, но когда впоследствии пришли проповедники от папы, они нашли в Польше славянское богослужение и начали его преследовать. Вера стала быстро распространяться с тех пор, как в 966 году польский князь Мечислав женился на чешской княжне Дубравке (или Домбровке). Адальберг Пражский проповедовал в Польше. Папа Иоанн XIII прислал епископа и священников, которых вначале народ принял неохотно, чуждаясь благовестников, не знавших его языка. Но для обращения народа была употреблена сила, князю был обещан королевский титул, и дело пошло быстрее, особенно при преемнике Мечислава, польском короле Болеславе Храбром. Болеслав значительно расширил свои владения: епископства были основаны в Гнездне, Кракове, Познани. Кроме Адальберга Пражского, были и другие проповедники от папы, которых Болеслав принимал охотнее, чем проповедников от немецкого императора, находясь с ним в состоянии войны. Дочь Болеслава была замужем за Святополком, усыновленным племянником Владимира Киевского. Болеслав, помогая Святополку против Ярослава, вошел победителем в Киев и вывез оттуда огромное богатство, которое употребил на постройку и украшение церквей и монастырей в Польше. И Болеслав, и его преемники были верными и ревностными приверженцами папы.
Соседи Польши и Богемии угры (или мадьяры) в конце IX века основали сильное государство Венгерское, постоянно расширявшееся за счет новых завоеваний. Кочевавшие вначале между хазарами, на восток от Волги, и вытесненные оттуда набегами печенегов, угры устремились к Придунайскому краю, который они считали почти своим наследственным достоянием, так как им некогда владели родственные им племена, гунны и авары. Наш летописец Нестор сообщает, что они шли мимо Киева. Вскоре под покровительством Альмы и его сына Арпада, потомков Аттилы, как говорит предание, они заняли Придунайский край: Паннонию, Трансильванию, часть Болгарии. Сами христианские князья, враждуя между собой, помогли суровым мадьярам утвердиться по соседству: греческий император Лев IV звал их на болгар, немецкий король Арнульф – на моравов. Долго Европа проклинала имя Арнульфа, когда угры стали грозой Европы. Не только соседние страны, но и все немецкие области, Италия, Франция подвергались нашествию суровых угров, которые не щадили ничего, превращали в пустыни цветущие области, разрушали и грабили церкви и монастыри, унося добычу. Но страшные для всей остальной Европы, угры довольно мирно утвердились в Придунайском крае, где нашли между славянским населением остатки родственных им авар, уже слившихся со славянами, и не слышно было, чтобы население много терпело от их жестокости. Хотя Европа считала их злейшими врагами христианства, не известно также, чтобы они преследовали христиан в стране, которую нашли уже обращенной святыми первоучителями. Есть даже в древнем житии Мефодия известие, что угорский король призвал его к себе. Друзья старались удержать епископа, боясь за его жизнь, но Мефодий бесстрашно отправился к королю, надеясь просветить его словами жизни. Суровый король принял Мефодия с почетом и просил его молитв.
Около середины X века два мадьярских вождя, Буячу и Дюла (или Гюлай), приняли в Царьграде крещение и привезли оттуда священников и епископа, посвященного патриархом. Надо думать, что тот епископ и священники распространяли веру. Но это не мешало германским императорам, воевавшим с венграми, долго считать их язычниками и в договоры с ними включать требование, чтобы они приняли благовестников. Такой договор был заключен после битвы при Аугсбурге (855), когда венгры потерпели жестокое поражение от императора Отгона. Этих-то благовестников, навязанных им чуждой властью и с целью поработить их, венгры действительно принимали неохотно и при малейшей возможности изгоняли их, мстили немцам страшными опустошениями. Но ни немцы, ни папа не унывали и наконец достигли желаемого.
Один из вождей, крещенных в Константинополе, вскоре оставил веру Христову. Но в семье другого, Гюлая, она удержалась, и когда его дочь Шарлотта вышла замуж за венгерского воеводу Гейзу, то она обратила и своего мужа. К этому времени папские благовестники набрали силу. Один из них, Пильгрим, епископ Пассавский, действительно явил великую ревность о вере. Сын Гейзы Войка принял крещение уже от Адальберга Пражского и при крещении получил имя Стефан. Венгрия все усиливалась. Стефан вступил в брак с Гизелой, дочерью немецкого императора, получил от папы королевский титул и корону. Вступив таким образом в семью западных государей, Стефан стал преобразовывать свою страну и вводить в нее немецкие порядки. Римская Церковь укрепилась в стране, что не нравилось народу. Но при Стефане, которого любили и считали святым, это переносилось терпеливо. Когда же его не стало (1038) и когда его преемник Петр полностью признал над собой верховную власть немецкого императора, то народ сверг Петра с престола, а возвел двоюродного брата Стефана Андрея, укрывавшегося на Руси, женатого на дочери Ярослава Мудрого и исповедовавшего восточное Православие. Среди смут и языческая партия подняла голову, после чего партия немцев и латинян опять вошла в силу.
Среди благовестников, трудившихся для распространения веры в Венгрии, надо назвать Бруна, описавшего житие Войтеха (или Адальберга Пражского). Воодушевленный его примером, он из Монте- Кассинского монастыря отправился в Венгрию, в Польшу и оттуда около 1006 года на Русь. Там его дружелюбно принял великий князь Владимир и старался отвратить от намерения идти к печенегам, рассказывая ему об опасности этого предприятия, но все же проводил до границы. Брун обратил до тридцати печенегов, навестил северные миссии, устроенные немецкими императорами для обращения скандинавов, пруссов и балтийских славян. Затем он отправился к суровым пруссам и увенчался мученической смертью на границе Руси и Литвы вместе с 18 товарищами.
