смерти к жизни; хочу быть Его воином». Полиевкта стали мучить. Пришла его жена, со слезами умоляла пожалеть себя, ее. Он же убеждал и ее стать христианкой и говорил ей о благах небесных. Наконец, когда убедились, что все увещевания бесполезны, судья приговорил Полиевкта к смертной казни. Полиевкт с радостью пошел на смерть и говорил народу, что светлый юноша укрепляет его и повелевает ему забыть обо всем земном. Перед казнью он в толпе увидел своего друга и закричал ему: «Спасайся, друг, и не забудь о дружбе нашей!» Ему отсекли голову мечом. Он был первым мучеником в городе Мелитине.
Невозможно описать всех случаев мученичества, как невозможно и назвать имен всех пострадавших в это время. Гонение продолжалось всего только два года, но было чрезвычайно жестоким. Господь дивными знамениями ободрял и укреплял верных служителей Своих. Чудесные исцеления совершались над ними. Иногда истерзанные ранами тела их внезапно оказывались здоровыми и невредимыми. Чудесные видения укрепляли мучеников, и среди истязаний лица их сияли небесной радостью. Все это изумляло язычников, и многие, познавая силу Божию, обращались, так что Церковь росла и множилась, вопреки всем, восстающим на нее.
Глава XIX
Священномученик Киприан Карфагенский. Восьмое гонение
Один из самых уважаемых епископов этого времени – св. Киприан Карфагенский. Воспитанный в язычестве, Фасций Киприан еще в ранней молодости стал преподавателем философии и красноречия в Карфагене. Он был очень богат, любил великолепные пиры, общественные увеселения, одевался пышно, собирал в свое прекрасное загородное поместье толпу друзей и учеников, которые любили и уважали его. Но Киприан был не из тех, которые могли довольствоваться языческим безверием. Его душа жаждала узнать истину. И вот, по милости Божией, он встретился с христианским священником Цецилием, который убедил его, что только христианское учение есть путь к истине и спасению. Киприан уверовал и принял Святое Крещение. С этих пор он стал новым человеком, возрожденным Духом Святым. Он сам впоследствии описал епископу Донату эту чудесную перемену. В нем исчезла привязанность к земным благам и удовольствиям, он стал жить лишь для Бога, для исполнения Его святых заповедей, продал большую часть имущества, а деньги раздал бедным. Жена старалась несколько умерить его щедрость, но Киприан, обогащенный надеждой на блага небесные и святой верой, ценил теперь земные сокровища только как средство помочь своим ближним. Святая радость, спокойствие, любовь к Богу наполнили его сердце. Он с благодарностью и смирением сознавал, что только Дух Божий мог произвести в нем эту чудную перемену.
«Я понял, – писал он, – что рожденное по плоти и порабощенное греху было от земли – земное; но что новая жизнь, одушевленная Духом Святым, есть от Бога… В Боге и от Бога вся наша сила; от Него наша жизнь, от Него наша крепость. Через Него мы, живя на земле, имеем предчувствие будущего блаженного состояния».
Киприан до конца жизни сохранил живейшую благодарность к священнику, с помощью которого узнал истину. Он чтил его, как отца, и, в знак признательности, принял его имя. После обращения своего он стал называться Фасцием Цецилием Киприаном.
Вскоре Киприан был посвящен в пресвитеры. Когда через год умер Карфагенский епископ Донат, христиане пожелали, чтобы Киприан занял его место. Пять пресвитеров были против его избрания, да и сам Киприан долго отказывался, не считая себя достойным этого сана. Но христиане настаивали, окружали дом его, восклицая: «Или Киприана, или никого!» Наконец Киприан согласился. Это было в последний год царствования императора Филиппа, когда еще христиане пользовались спокойствием. Киприан ревностно взялся за свои обязанности, поучал паству, старался возбудить в ней ревность к вере, помогал всем нуждающимся. Вскоре вспыхнуло гонение, и в Карфаген пришел указ Декия.
Ничто так не раздражало язычников, как обращение в христианскую веру людей значительных по званию или уму и учености. А подобные обращения стали повторяться все чаще и чаще. Они служили подтверждением истины христианской веры, и потому вражда язычников преследовала этих христиан с удвоенной силой. Как только в Карфагене появился указ Декия, то все языческое население стало требовать казни Киприана. На площадях и в цирках раздавались крики: «Киприана львам! Киприана львам!»
Христиане встревожились за своего епископа. Для них его жизнь была столь же драгоценна и нужна, сколь она была ненавистна язычникам. Христиане умоляли его, чтобы он согласился на время удалиться. Они надеялись, что с его удалением утихнет гонение, которое, как казалось, было направлено именно против него. То же думал и сам Киприан. Кроме того, он откровением от Бога получил повеление оставить Карфаген и выехал, поручив одному пресвитеру свое имение для раздачи нуждающимся.
Но гонение не утихло, а, напротив, с каждым днем усиливалось. Карфаген не был исключением. Много христиан из-за привязанности к земным благам и страха смерти отреклись от веры и спешили к идольскому жертвеннику, чтобы совершить языческий обряд; другие покупали себе ложные свидетельства. Оставшихся верными Христу заключали в тюрьмы, мучили; многие были сосланы на работы в рудники; многие умирали от огня и меча.
Киприан из своего убежища следил за делами Церкви и не переставал сообщаться с ней письменно. До нас дошло очень много его писем, драгоценных как по высокой христианской мудрости, выражавшейся в них, так и по тому, что они рисуют картину состояния Церкви в ту пору. Киприан писал к христианским узникам, хваля их твердость в вере и умоляя не падать духом. Он заботился о доставлении им всего необходимого из собственного имущества. Церковнослужителям он поручал тщательно заботиться обо всех нуждающихся и доставлять им все необходимое, чтобы нищета не склонила их к отречению. Он просил вникать в душевное состояние христиан, ободрять слабых и немощных, стараться восстановить падших. Всем христианам вообще он напоминал о непрестанной молитве как о едином источнике силы и твердости. Понятно, что в такое скорбное время, когда многие отпадали от веры, сохранившие веру и претерпевшие за нее пользовались великим уважением у христиан. Киприан писал и к исповедникам[115], умоляя их хранить должное смирение и не гордиться своим подвигом, а кротостью и послушанием подавать всем добрый пример.
Киприан писал не к одной только Карфагенской Церкви. Все христиане, испытанные гонением, теперь сильнее чувствовали связь, соединившую их, и между Церквами в разных странах происходил живой обмен письмами. Церкви сообщали одна другой обо всем случившемся, называли имена мучеников, поручая их общей братской молитве, подавали и принимали советы и наставления, находя утешение в этом живом чувстве единства веры и любви Христовой.
Римская Церковь была тяжко испытана гонением. Ее епископ Фабиан скончался мученической смертью, и в течение шестнадцати месяцев нельзя было избрать ему преемника по причине гонения. Но церковнослужители и миряне проявляли ревность в делах веры, достойные удивления. Они смело подвергали свою жизнь опасности для спасения братии, подавали руку помощи падшим, доказывали взаимной любовью, что они – верные служители и подражатели Христа. Римская Церковь писала к Карфагенской: «Наша Церковь стоит твердо в вере. Правда, несколько христиан пали, будучи побеждены страхом смерти или любовью к высоким своим преимуществам; но хотя они и отпали от нас, мы не хотим считать их погибшими, но убеждаем их покаяться и указываем им на милосердие Того, Кто силен спасти их. Мы не оставляем их, дабы они не впали в отчаяние… Так действуйте и вы, братья; убеждайте падших исповедовать Христа, если бы им случилось быть призванными ко вторичному допросу; и принимайте в общение ваше тех, которые окажут истинное покаяние. Надо назначить особых лиц для попечения о вдовах, сиротах, узниках, изгнанных; позаботьтесь тоже об оглашенных, чтобы удержать их от отречения; те, которым поручено хоронить умерших, должны тщательно исполнять эту святую обязанность в отношении к мученикам. Мы все с любовью молимся о призывающих имя Господне; и просим вас не забывать и нас в ваших молитвах».
Киприана подробно извещали обо всем, что делалось в Карфагене. Когда началось гонение, то христиан, не совершивших языческого обряда, заключили в темницы до приезда проконсула. После его прибытия начались пытки и казни. Целыми толпами приводили христиан на казни, сжигали их на кострах, побивали камнями. Некоторых, после тяжких истязаний, снова заключали в темницы или отсылали на рудники. Один исповедник, по имени Нумидик, был спасен неожиданным образом. Он на допросе бесстрашно исповедал свою веру и побуждал к этому и других христиан. Осужденный на смерть, он вначале присутствовал при казни своих товарищей и жены, которая была сожжена. Его мучили, терзали и оставили
