В Севильи солнечной пять кабальеро
Мутузят сеньора в кустах у реки.
В Севильи солнечной плачут гитары.
Испанки бросают с балконов цветки.
В Севильи шибко горячие парни,
Как двинут гитарой, — так нету башки!
Шальные прыгали рейтузы
Вдоль рыжих стен из-за угла.
На ветках звонко пел Карузо.
Весна, весна к нам в дом пришла!
Я пью зеленый чай в тени сакур,
А мимо, важно выпучив живот,
Шагает, верно, знатный господин.
По виду он купец из Шаоян.
В руке его бамбуковая трость,
А к поясу подвязан за шнурок,
Набитый туго фынями кошель.
Вот это господин из Шаоян!
Он нашим Шуацзинским не чета!
Два деда, кряхтя и плюясь поминутно,
Сундук кантовали в счастливое завтра.
Так мы, дорогая Маруся, отсюда
На крылах любови умчимся внезапно!
Птицы стремятся ввысь.
Вот загадка для умов пытливых!
Чего они, дуры, стремятся ввысь?!
Наверное у них в голове вывих!!!
Я хлопаю Вас по брюху.
Я Вам говорю: Хай-фу!
Вы мне говорите: Юхуху!
Я Вам говорю: Хухти-ху!
Я Вам говорю: Хабиба!
А Вы мне в ответ: Гвямжу!
Я Вам говорю Пам-пи-па!
И левой рукой машу!!!
БАСНЯ
Однажды утка, краб и мойва
Задумали сыграть «Спид Кинг».
Набрали где-то контрабасов штук пятнадцать,
И ну по ним фигарить, что есть мочи!
Да, к счастью, не прошло и получаса,
Как, очумев от грохота и шума,
Мартышка отрубилась по соседству.
Тогда уж только прекратили хулиганство.
А то бы, может, сутки так гремели!
Мораль сей басни такова:
Ослам не доверяйте контрабасы,
Не то они мартышек всех уморят.
У Шивы четыре руки.
Позади у него — две и три.
Но трогать его не моги
За две и четыре руки.
Щетина сильно украшает морду
Мужчины, что желает получиться
На фотокарточке, как ястреб сизокрылый
Вонзивший когти жадно в куропатку,
И взором диким вдаль притом глядящий
С единой мыслью в помутневшем оке:
Кому б еще попортить животину.
Такая фотокарточка, по праву,
Подарок лучший девушке любимой.
