подхватил, эти славянские сволочи только и думают, как нас убить, за ними глаз да глаз нужен. Считай, жизнь тебе спас…
Он взъерошил волосы на голове мальчика.
– Молодец, пацан! С ранних лет учись мочить врага. А враг у нас один – славяне. Ничего, вырастешь, и тебе работа найдется. Великая Албания будет требовать новых героев для отвоевания новых территорий. Ладно, Кажтаз, идем наверх, пускай эти свиньи лежат здесь, а мы с тобой выпьем. Для твоей больной головы глоток вина будет совсем нелишним. Не так ли?
– Это точно, – поддержал его товарищ. – Голова просто раскалывается. У, скотина!
Он пнул ногой неподвижно лежавшее тело Крайковича.
– Осторожнее, – придержал его товарищ. – Ты что, забыл, что мы за них перед Казимом головой отвечаем? Они еще за все ответят. Идем наверх.
– Да, пошли, – держась за гудящую голову, ответил Кажтаз.
В коридоре метнулась тень девушки, прислушивающейся к происходящему.
Глава 26
Ворота распахнулись, и машины въехали на территорию виллы. Они оказались на вилле Казима Хайдари. Позади, у ворот, превращенных в солидный блокпост, остались несколько автоматчиков. Большего повернувший назад голову Мазур разглядеть не успел.
– Как вы думаете, уж здесь-то мы будем в полной безопасности? – нервно спросил Мартин Берзинс, озираясь по сторонам.
– С полной уверенностью сказать трудно, но, думаю, в большей безопасности, чем на дороге, – не удержался, чтобы не съязвить, Мазур.
Подъездная дорожка шла между высоких бетонных стен, почти как в тоннеле. Кортеж поднялся вверх, на возвышение, и остановился у крыльца. Со ступенек спускался хозяин виллы.
– Да, неплохое поместье, – вполголоса отметил, оглядывая территорию, водитель машины, на которой прибыли Мазур и Мартин Берзинс. – С таким обеспечением никакая война не страшна. Отсидеться можно, разве что бомбардировка это гнездо раздолбает. Да и то неясно – может, у него там подземелья в пещеры на сотни метров.
– Вполне может быть, – коротко отозвался Мишель. – Ну что же, пора выбираться наружу, гостеприимный хозяин уже ждет нас. Видите, как он широко улыбается? Такая улыбка свидетельствует, скорее всего, о его необычайном радушии и доброте.
К сожалению, господин Берзинс не смог оценить иронию Мазура, будучи в расстроенных чувствах. Только водитель хмыкнул отпущенной шефом остроте.
Да, вилла Казима Хайдари впечатляла. Это было самое настоящее орлиное гнездо, находящееся на удобном плато, на вершине горы. Попав сюда, нетрудно было оценить почти идеально выбранное место для резиденции. Гора, царящая над окрестностями, давала удобную высоту для контроля над близлежащей территорией. Единственная подъездная дорога к вилле, петляя, зигзагами круто поднималась вверх, и в случае необходимости любое продвижение по ней можно было легко перекрыть.
Да и сам дом с толстыми стенами в случае опасности, видимо, превращался в неприступную крепость. Но и чтобы подойти к нему вплотную, нужно было преодолеть еще массу препятствий. Всю территорию обносила каменная стена, дополнительно усиленная колючей проволокой, по углам стояли вышки, на которых виднелись пулеметчики. Кроме того, дополнительные огневые точки имелись и на самой территории. Более внимательного осмотра Мишелю сделать не удалось по причине вмешательства в это дело самого хозяина.
– Добро пожаловать в мое скромное жилище! – торжественно провозгласил он, картинно разводя руками.
По натуре Мазур был человеком довольно сдержанным, но и ему с трудом удалось сдержать улыбку, видя это «скромное жилище».
«Что поделаешь, – саркастически подумал он. – Богатый опыт дает о себе знать. Служба приучает сдерживать чувства и не в таких ситуациях».
Невозмутимость Мазура ярко контрастировала с поведением Берзинса. Последние события, похоже, совершенно подорвали его моральное состояние. И хоть за время дороги он попытался прийти в себя, получалось это с трудом. Вид его представлял собой довольно жалкое зрелище.
– Прошу в дом, – приглашал тем временем посетителей Хайдари.
Они поднялись на высокое крыльцо. Даже этот элемент дома имел не только представительские, но и военные функции. Крыльцо здесь больше напоминало элемент средневекового замка – барбакан, возводившийся для усиления главного входа. В случае потребности из амбразуры, расположенной прямо напротив двери, можно было поливать гостей, только уже непрошеных, свинцом.
Вся процессия прошла через длинный извилистый коридор и поднялась на второй этаж. Недостатка в охранниках внутри дома тоже не было. Они стояли чуть ли не у каждой двери.
– Почетный эскорт? – поинтересовался Мазур у хозяина.
– Лучше! – усмехнулся тот. – У английской королевы и то таких нет. Каждый из этих ребят целого взвода стоит.
Растерянный и помятый вид Берзинса, безучастно глядевшего на этих «чудо-богатырей», свидетельствовал о том, что он пока еще не совсем оправился после «психической контузии».
В глаза бросалось и большое количество охотничьих трофеев, присутствовавших повсюду. На стене висели какие-то огромные изогнутые не то клыки, не то бивни, из угла на посетителей глядел, казалось, вот-вот готовый сорваться с ветки тетерев.
– Как живой! – отметил Мазур.
– Да, – отозвался Казим Хайдари. – Это моя слабость.
Миротворцы, шедшие позади, тоже с любопытством рассматривали «дары леса».
– У меня отец тоже на этом помешан, – сказал один из легионеров, родом из Литвы. – Хлебом его не корми, дай только посидеть ночь в лесу с ружьем. На кабана, на оленя, лося нет лучшего охотника в округе. Да у нас вся семья такая, еще с прадеда повелось. И вот примерно так же у нас дом под Шяуляем и выглядит. Повсюду рога, чучела, в общем, типа такого.
– А ты-то сам что же? – поинтересовался коллега. – Не пошел по отцовским стопам?
– Да мне оружия и здесь хватает, – отозвался потомок охотничьего рода. – Так что стрельба еще и в мирной жизни меня совсем не прельщает.
Они прошли еще немного и остановились у мощной дубовой двери.
– Сюда прошу, – распахнул Казим Хайдари двери в зал. – Здесь нам будет удобнее всего.
Войдя в комнату, гости оценили гостеприимность хозяина. Стол, накрытый в центре большой комнаты, мог порадовать кого угодно, даже человека, равнодушного к кулинарии.
– Чем всегда славились албанцы, так это умением принимать гостей, – сообщил хозяин. – Я тоже сделал что мог при своих скромных возможностях.
Он щелкнул пальцами, и к нему тут же подошел невесть откуда возникший упитанный человек с круглым лицом – очевидно, повар, создавший все это великолепие. Казим отдал ему какие-то указания, и тот, кивнув, отправился вниз.
– С нами такое произошло… – заговорил, входя в зал, Мартин Берзинс. – Это просто ужасно!
– Можете не рассказывать о том, что с вами произошло, я все прекрасно знаю. Именно поэтому мои люди пришли к вам на помощь, – ответил Казим Хайдари. – Зато теперь вы на своей шкуре почувствовали, что такое настоящая война, испытали то, что испытывает здесь каждый день албанский народ.
– Да уж, – протянул Берзинс. – Я, как человек сугубо мирный, ощутил это в полной мере.
– Каждая из противоборствующих сторон имеет полное право жаловаться на противника, – заметил Мазур.
– Так-то оно так, – усмехнулся Хайдари, – но я защищаю албанцев и поэтому говорю от их лица. Ну, не будем спорить, вам нужно немного отдохнуть, разве не так?
– Да-да, – кивнул Берзинс. – Ребята постарались как могли.
– Вы можете тут расслабиться. После того, что с вами произошло, ракия и вино не повредят, – обратился Казим к миротворцам, – а мне нужно переговорить с посланником.
– Благодарю за оказанную помощь, но не стоит беспокоиться, – корректно и вежливо ответил Мазур. –
