темные очки. Поправив их, мужчина подошел к лавке, на которой сидела Лариса, и отрекомендовался:
– Я Александр Данченко.
Лариса внимательно осмотрела его лицо и фигуру и констатировала, что в жизни сын Егора выглядит иначе, нежели на фото. На снимке Александр показался ей довольно интересным мужчиной, сейчас же она вынуждена была признать, что впечатление это было ошибочным. У младшего Данченко оказался чересчур выступающий подбородок и тонкие губы. К тому же лицо его было испещрено морщинами, как будто ему хорошо за пятьдесят...
– А вы, судя по всему, Лариса Белозерова, телеведущая, – сказал он.
– Вы меня узнали? – удивилась Лара, ведь в жизни она выглядела совсем не так, как на телеэкране. Для съемок ей выпрямляли кудри, ярко красили, одевали в классические костюмы, сейчас же ее волосы вились, на лице не было ни грамма косметики, а гардероб состоял из джинсового костюма и водолазки. В таком виде ее никто не узнавал.
– У меня наметанный глаз, – ответил Александр. – Так что вы хотели мне сообщить?
Лариса сделала глубокий вдох и выпалила:
– Ваш отец погиб в 1971 году. Судя по всему, его убили.
Александр воспринял эту новость спокойно. По крайней мере, лицо его не дрогнуло, а выражения глаз Лара видеть не могла.
– Откуда вам это известно? – спросил Данченко, помолчав несколько секунд.
– Я видела его останки, – ответила Лара.
– И где, позвольте узнать?
– Давайте поднимемся в квартиру, я все вам расскажу...
– Хорошо, – согласился Александр.
– Еще мне хотелось бы отдать вам вещи, некогда принадлежавшие вашему отцу, – сказала Лариса, поднимаясь с лавки и шагая под козырек.
– Какие именно? – дотошно поинтересовался он.
– Его бумажник, например... – Лара протянула руку к кодовому замку и стала нажимать на кнопки с цифрами. – Ну, и еще кое-что...
– А среди этого кое-чего случайно не было картонной папки с завязками? – спросил Данченко. Он старался говорить беспечно, но Лара уловила в его интонации нетерпение и заинтересованность.
– Нет, – ответила она, а про себя подумала: «Уж не о той ли самой папке речь?»
– Точно?
Лара, уже открывшая дверь и собравшаяся войти в подъезд, остановилась и обернулась к собеседнику. Ей было непонятно, почему сына Егора интересует какая-то папка, когда ему сообщили гораздо более важные сведения об отце. Она собралась спросить его об этом, но тут Александр снял очки, чтобы вытереть вспотевшую переносицу, и слова застряли у нее в горле...
Перед ней стоял вовсе не Александр Данченко! Теперь, когда его глаза были не закрыты темными стеклами, это стало совершенно очевидным. Мужчина был просто-напросто сильно на него похож: фигурой, формой черепа, но у сына Егора были темные глаза и прямые черные брови, одну из которых пересекал небольшой шрам. А у этого – радужка светло-голубая, почти прозрачная. Брови же оказались рыжеватыми, и никаких шрамов ни на одной из них Лариса не увидела.
– Кто вы? – прошептала она испуганно.
Он поспешно вернул очки на переносицу и, растянув бескровные губы в фальшивой улыбке, заявил:
– Александр Данченко, я уже представлялся...
Лариса раздраженно тряхнула головой, и лже-Александр, поняв, что раскрыт, перестал паясничать. Улыбка мгновенно сошла с его лица, и оно сразу стало хищным и пугающе некрасивым. Лара испуганно отшатнулась. Но он выбросил руку вперед и перехватил ее запястье. Сделав захват, он дернул Ларису на себя, чтобы не дать ей скрыться за дверью. Хватка у него была железная, и вырваться из тисков его цепких пальцев было практически невозможно. Однако Лара сумела! Она впилась зубами в кисть обидчика, да так сильно, что почувствовала во рту привкус крови. Самозванец инстинктивно разжал пальцы и отдернул руку, и Лариса воспользовалась этим – сделала скачок назад, перепрыгнула порожек и дернула дверь на себя. Кодовый замок со щелчком закрылся.
– Вот сука! – услышала Лара из-за двери.
– Я вызываю милицию! – крикнула она и бросилась по ступенькам вверх, вспомнив, что сотовый в спешке забыла дома и вызвать милицию можно только с городского телефона.
Когда она попала в квартиру, первое что сделала, – заперлась на все замки (их было немало – целых три), после чего кинулась к кухонному окну, из которого двор просматривался лучше всего. Мужчина, назвавшийся Александром Данченко, садился в свою «Ниву». Спустя минуту машина скрылась из виду. Проводив ее взглядом, Лариса обессиленно опустилась на подоконник и стала решать, звонить в милицию или нет. После недолгих колебаний пришла к выводу, что делать этого не стоит, а вот что не помешает, так это набрать номер Славика и попросить его к ней приехать. Парень он сильный, спортивный (шесть лет занимается кикбоксингом) и, если что, сможет ее защитить. Приняв решение, Лариса поплелась к телефону и стала набирать знакомый номер.
В этот момент мужчина, назвавшийся Александром Данченко, тоже звонил. Только нажимал он на кнопки спутникового телефона, вынутого из бардачка машины. Когда вызываемый абонент взял трубку, лже-Александр четко отрапортовал о своей неудаче, а затем молча выслушал инструкции. Закончив разговор, он убрал телефон обратно в бардачок и, развернув машину, поехал в направлении дома, где проживала Лариса Белозерова. Он собирался выполнить полученный приказ...
Часть 4
Эллина Берг. Москва-Берлин-Москва. 1938-1941 гг.
Глава 1
Эллине исполнилось двадцать три. Бутон ее женственности раскрылся целиком и цвел так пронзительно красиво, что устоять перед Графиней не мог ни стар ни млад. Среди ее поклонников были и пожилые писатели, и солидные партийные бонзы, и молодые военные, и совсем мальчишки – соседи по коммуналке, Котя и Андрончик, втрескавшиеся в Графиню с недетским пылом. Эллина же, как всегда, головы не теряла. Она позволяла себе увлекаться мужчинами, но лишь настолько, чтоб, расставаясь, не страдать. И ей это удавалось! Ревность Эллине тоже была неведома. Она легко мирилась с положением любовницы, не настаивая на том, чтоб ее избранник развелся и принадлежал только ей. Физическую измену она также легко прощала. А вот если ее поклонник увлекался какой-то другой барышней, она сразу рвала с ним отношения. Мужскими сердцами они хотела владеть безраздельно!
Среди тех, в чьем сердце не находилось места ни для кого, кроме Графини, был сосед Боря Коцман. Но ценила Эллина его не за верность, а за огромный портняжный талант. Из-под рук этого невзрачного паренька с близорукими глазами выходили настоящие шедевры. Эллина обожала его творения и, чтобы иметь Коцмана «придворным портным», готова была даже с ним переспать, но его, к счастью, платонические отношения вполне устраивали, и на жертвы (Борино тщедушное тело и неказистое лицо вызывали у нее отвращение) Графине идти не пришлось.
В тот день она как раз зашла к Боре, чтобы забрать готовый костюм. У Коцмана в это время находилась клиентка Ирина Данченко. Эллина уже встречалась с ней у него, поэтому завела с Ириной непринужденный разговор. В разгар его дверь распахнулась, и в комнату вошел молодой человек. В руках он держал дымящуюся кружку – видимо, кто-то из соседей угостил его чаем.
– Познакомьтесь, Эллиночка, – прожурчала Ирина, поведя полной рукой в сторону молодого человека. – Это мой сын Егор.
Эллина лучезарно ему улыбнулась. Егор ей понравился с первого взгляда. Высокий, статный красавец с темно-русыми волосами и удивительно чистыми васильковыми глазами. При этом он не был смазлив, и, несмотря на молодость, выглядел очень солидно и мужественно.
– Эллина Берг, – представилась Графиня, протянув Егору руку в шелковой перчатке.
Молодой человек взял ее ладонь и, склонившись, поцеловал.
Едва его пальцы коснулись руки Графини, как по ее телу пронеслась горячая волна. Это было так неожиданно, что Эллина испугалась. Думала, давление подскочило. Но в следующий же миг жар исчез, зато
