взял за привычку запоминать все места, где доводиться бывать, чтобы просто-напросто не заблудиться. Сейчас он вполне смог бы провести кого угодно по замку и вряд ли кто-нибудь заподозрил бы, что он здесь в первый раз. Все старые крепости будто строились одним зодчим, мелькнула нелепая мысль. Он знал отчего такое сходство: они предназначены для обороны. Строй он сам, он сделал бы так же.
Кларенс, о чем-то приглушенно разговаривающий с Элиа, вдруг воскликнул:
– Серебряные подсвечники! А можно посмотреть поближе?
– Интересуешься искусством?- елейно спросил Ольг и прошипел,- Только попробуй что-нибудь тронуть, я тебе руки оторву…
– Да я пошутил!
Спустя мгновение старый слуга, шедший впереди, торжественно возвестил о том, что госпожа Фалина ждет их.
Ольг шагнул в зал первым.
Ярко освещенная большая, но не огромная комната. Камин, факелы, ковры на стенах и полу – здесь было довольно уютно. Но больше всего его внимание привлекла небольшого роста тонкая фигурка, стоящая у камина.
– Добрый вечер, тан Ольг,- произнес мягкий женский голос,- К сожалению, мне не назвали имен ваших спутников.
Кларенс тихо, но невежливо присвистнул, разглядев говорившую. Даже Элиа, для которого женская красота еще была пустым звуком, выдохнул. А Ольг впервые в своей жизни вообще не нашел что сказать.
Она была не высокая, не низкая, не худая, не полная, а скорее стройная. Длинные каштановые волосы спускались до колен, а большие синие глаза на правильном лице сияли как две звезды. Она была одета в простое синее платье, но даже в королевском наряде не могла выглядеть лучше.
Тан, который почему-то представлял себе хозяйку замка женщиной средних лет, годящейся им в матери, был ошеломлен появлением своей ровесницы. Навряд ли девушке, которая предстала перед ними, было больше шестнадцати.
Неловкую тишину нарушил Кларенс:
– Мое имя Кларенс, а это Элиа, высокородная госпожа Фалина.
Ольг никогда в жизни не думал, что будет благодарен келонскому вору, но этой фразой он оправдал свое существование на этом свете.
Девушка двинулась вперед:
– О, можете называть меня по имени. Садитесь за стол, сейчас нам принесут ужин.
Ветер продолжал яростно биться об толстые стекла, но в комнате было тепло. Фалина, Кларенс и Элиа вели веселый живой разговор, сидя за столом, а Ольг зачарованно наблюдал за лицом девушки. Время от времени она поворачивалась к нему, видимо, не теряя надежды включить его в общую беседу, но тан только качал головой. Ему нравилось слушать ее суждения – а она, похоже, имела свое мнение обо всем на свете. Фалина ничуть не походила на типичную танскую девушку, каких Ольг немало перевидал в поездках с отцом: те были увлечены нарядами, прическами и юношами. Впрочем, не мог не признать он, Фалина была не менее изящна и хорошо воспитана, чем они.
Наверное, она посчитала его скучной серостью. На фоне много повидавшего Элиа, со вкусом рассказывающего о тех местах, где бывала его семья, и Кларенса, пригладившего свой ядовитый язык до почти приличного уровня, он со своим оцепенением и впрямь проигрывал. Зато, подумал он мстительно, если что-нибудь случится, а у меня такое чувство, что случится, я и Фалину спасу и вас, обормотов, обязательно выручу. Чего делать, в принципе, не следовало бы.
– А ты, Ольг, разве не бывал в различных приключениях?- спросила хозяйка и по встревоженному взгляду Элиа, он понял, что вопрос уже звучал раньше, а он его пропустил.
– Нет, я не очень люблю приключения. Прости, госпожа, но я устал с дороги и засыпаю на ходу.
Кларенс и Элиа за спиной Фалины обменялись выразительными взглядами: Элиа-то видел Ольга утомленным, а вот Кларенс вероятно не знал, что для того, чтобы устать тану требовалось куда больше чем их дневной переезд.
Фалина виновато улыбнулась:
– Простите, я не подумала о том, что дорога утомила вас. Просто мне так интересно было с вами разговаривать. Вас проводят до ваших покоев.
Улыбка у нее была просто замечательная, но Кларенс и Элиа явно рассчитывали посидеть подольше, расписывая в красках выдуманные или почти выдуманные истории. Ольг встал и поклонился:
– Спокойной ночи, госпожа. Если хотите, то с ними можете побеседовать, а я, с вашего позволения, пойду спать.
– Тебя проводят,- она церемонно поклонилась ему, как любому знакомому тану.
– Не стоит, я запомнил дорогу.
Ольг тоже кивнул и вышел из Большого Зала. За ним развевались полы так и не снятого черного плаща.
Было тихо. Наконец смолкли и уснули перешептывающиеся мальчишки, стих немного ветер, и Ольг отстраненно подумал, что завтра в лесу будет много поваленных деревьев. Крупные капли бились в стекла, но музыка дождя не мешала – она завораживала. Ольг лежал и думал о прекрасных девушках, мечтающих о дальних странах, о путешественниках, все готовых отдать за родной очаг, том, о том, что бури порой бывают и в человеческих сердцах.
Он думал о синих как осеннее небо глазах, и длинных тяжелых волосах, в которых дневной свет рождает золотое мерцание, о тонких руках, которым не нужно держать меч.
Почему его так внезапно зацепила за душу ее спокойная неторопливая красота, так похожая на красоту осенней листвы? Что он, никогда никого не любивший мог дать этой девушке, похожей на сказочное существо?
Завтра, трезво сказал Ольг самому себе, они уйдут из замка и он никогда больше не увидит Фалину. Нет, возможно, когда-нибудь, когда ему придет время искать себе жену для продолжения рода, он вспомнит про крепость неподалеку от морского побережья, но вряд ли застанет здесь девушку. И если даже она будет свободна, кто знает, может быть, она даже и не припомнит заночевавшего в замке бродягу.
Его отец так много рассказывал ему о воинском искусстве, о дальних городах и странах, о чести и достоинстве, но почему-то ни разу не заговорил с ним о любви. Впрочем, кто он такой, чтобы осуждать отца, если сам, сознательно, разлучил его с Кирен.
Тонко вскрикнул во сне Элиа, которому часто снились кошмары. Ольг готов был руку на отсечение отдать, что он видит во сне ту страшную осеннюю ночь в Нарите. Ему и самому она снилась иногда.
Где-то далеко, в каменных коридорах послышались голоса. Ольг не придал им большого значения: мало ли, что могло произойти в замке, где живет полно народа. Его насторожило другое: спустя минуту он услышал лязг оружия. Уж этот-то звук тан ни с чем, никогда не спутал бы.
Ольг негромко позвал:
– Кларенс, Элиа.
