Но и такой статьи в кодексе нет.
– За Катю, – прервал я жену. – Такая статья есть в кодексе, и санкция по ней достаточная, чтобы ближайшие несколько лет провести не на Лазурном побережье, а в столярном цехе колонии строгого режима. И уж я позабочусь, чтобы ни один приличный московский адвокат не взялся за его дело.
– Ты считаешь, он связан с нападением на Катю?
– Если честно, не знаю, – ответил я. – Хотелось бы верить, что нет. А даже если и связан, то доказать это будет невероятно трудно. Самое обидное – я не понимаю, почему врет Платон. Допустим, Говоров подкупил Мишку, допустим, Геннадьич действительно запамятовал, а нападение на Катю – случайное совпадение. Но Платон? Его поведение не укладывается в голове. Но я докопаюсь до истины! Сейчас нет времени, но я обязательно снова съезжу в Суздаль. Хочу, чтобы Платон, глядя мне в глаза, сказал, что я у него не был. Заодно заеду к хозяевам подворья, у которых останавливался.
– Слушай, Виталь, – осенило Машку. – А что если Говоров надавил на Платона через свои церковные связи? Ты ведь говорил, он знаком со многими епископами.
– Не исключено. Совсем не исключено, эта мысль тоже приходила мне в голову. Но Платон все-таки твой родственник, не думаю, что карьерный рост его настолько интересует. Тем более непонятно, откуда Говоров может знать про наши отношения. Да и Платон не тот человек, не верю я, что он может предать.
– Честно говоря, я тоже… А что насчет самого дела? Если суд все-таки состоится?
– Если он и состоится, то без моего участия. Заниматься его делом я больше не буду. Тот, кто обманывает меня, не достоин, чтобы я его защищал. Один раз я по глупости поверил ему, желая помочь, больше верить не буду. Даже готов вернуть ему его грязные деньги. Больше всего мечтаю забыть этого человека и всю эту историю!
– Согласна с тобой, – закивала Машка. – Просто боялась, что ты можешь снова поверить ему. Мое мнение то же – надо закончить отношения с этим человеком. Какие бы золотые горы он не предложил, если объявится, нельзя идти у него на поводу. Ни при каких обстоятельствах не надо идти в суд или в другое место, куда он позовет. Мне кажется, даже в офисе встречаться с ним не стоит.
– Маш, я не боюсь его. И не хочу показаться трусом. Если я и буду с ним встречаться, то только для того, чтобы объяснить, что дальнейших отношений у нас не будет. Я привык с любым клиентом ставить точку в отношениях. Пусть неприятную, но точку. Легче расторгнуть с ним соглашение и вернуть деньги, чем вечно находиться под гнетом недосказанности.
– Ты прав. Как всегда, – добавила Машка, поцеловав меня.
Поужинав, я пошел в гостиную – поваляться на любимом диване, поиграть с Вовкой и Баськой, параллельно посмотреть вечерние новости. Такая возможность выпадала далеко не каждый вечер.
Не успел я устроиться на диване и в сотый раз послушать про кризис американской экономики, как в дверь позвонили. Залаяв, Бакс гордо побежал к двери, почувствовав себя настоящим охранным йорком. Толку от йорков в деле реальной охраны дома немного, зато их звонкий лай вполне может служить сигнализацией.
Идя открывать, я подумал, что только в московские многоквартирные элитные дома, где круглосуточно дежурит консьерж, где каждая квартира оснащена трубкой домофона, а входная дверь в подъезд открывается не иначе как специальным ключом, все же умудряются попадать все кому не лень. Это и наркоманы, и чистильщики ковров, и страховые агенты, и различные агитаторы – в общем, все, кому надо что-то задвинуть или задвинуться. Не удивлюсь, если сейчас, в десять часов вечера, мне предложат бесплатно почистить ковер или подключиться к бесплатному Интернету. Придется снова объяснять, что если они еще раз позвонят в эту дверь в подобное время, то вместо бесплатного Интернета получат бесплатно в физиономию.
Я посмотрел в глазок. За дверью стояла какая-то бабушка. Я открыл дверь. Лицо бабушки показалось до боли знакомым, но вспомнить, где ее видел, я пока не мог.
– Не исповедался еще? – заговорила бабка. – Зря. Я ведь предупреждала!
После этих слов я вспомнил. Эту бабку я видел в Суздале, когда покупал игрушку для Вовки. Она и тогда что-то несла про покаяние. Но откуда она здесь, как узнала мой адрес, как добралась?
– Откуда вы здесь, что вам надо? – недоуменно спросил я.
– А-а-а, вспомнил, – жутко засмеялась она. – Ну почему же ты никого не слушаешь, сынок? Конец-то уже близок!
– Кого не слушаю, о чем вы, какой конец?
– Его не слушаешь, Его, – бабка показала пальцем вверх. Я посмотрел наверх. С потолка на меня смотрели два огромных глаза. Столкнувшись с ними взглядом, я почувствовал, как начинаю гореть. С трудом оторвавшись от испепеляющего взгляда, я увидел, что мое тело пылает и огонь уже подбирается к шее, рискуя перекинуться на лицо. Я закричал. В то же мгновение ощутил резкий холод на лице и открыл глаза. Надо мною склонилась Машка, держа в руке пустой стакан.
– Извини, любимый, по-другому разбудить не удалось!
– Я что, уснул? – еще не до конца придя в себя, спросил я.
– Я бы сказала, отрубился, – весело ответила Машка. – Ты уснул, не успев лечь на диван. Я накрыла тебя пледом и пошла с Вовкой на кухню. Потом услышала душераздирающий крик. Прибежав в комнату, попыталась тебя разбудить, но бесполезно, ты закричал еще сильнее. Тогда мне пришла в голову мысль о стакане воды – может, не самая удачная, но, как видишь, подействовало.
– Спасибо, Маш, ты спасла мне жизнь, – засмеялся я. – Ты не дала мне сгореть и вовремя потушила. Так что можешь на полставки устраиваться пожарным.
Я рассказал Машке свой сон, и мы вместе посмеялись над тем, что пожарная машина вовремя подоспела к очагу пожара.
– Ой, Виталюха, какой ты все-таки фантазер, – вытирая слезы смеха, заговорила Машка. – Тебе с твоим воображением фильмы надо снимать, а не адвокатом работать. Ладно, пойдем спать, а то уже двенадцатый час. Только форточку надо открыть: в квартире очень жарко, раз муж во сне загорается.
Оставшись без секретарши, офис встретил меня угрюмо, как будто упрекая в том, что это я виноват в отсутствии Кати. На столе лежала стопка бумаг. Пока Катя не выздоровеет, я решил даже не думать о новой секретарше, это было бы по меньшей мере нечестно. Обязанности Катюши временно выполняли автоответчик, усердно записывающий телефонограммы, и охранники, которых я попросил получать у почтальона корреспонденцию и приносить в офис. Для них это не составляло большого труда – как минимум три раза в день они совершали обход гостиницы. У охраны есть ключи от всех номеров и кабинетов гостиницы, поэтому я уже давно привык доверять им, не переживая, что что-то может пропасть. В офисе я старался не хранить никаких ценностей, чтобы не искушать охрану и уборщицу. Единственной ценностью, но только для меня, были папки с делами, лежащие в сейфе.
В конторе у меня были назначены две встречи. Обе пролетели достаточно быстро, приблизив время обеда. Первая встреча оказалась абсолютно бесполезной, не сулящей никаких финансовых перспектив. Зато вторая, с владельцем сети ресторанов, грозила заключением вполне приличного договора на абонентское обслуживание. Таким образом, из двух встреч я получил пятидесятипроцентный результат, что не так уж и плохо.
Практически любой адвокат проводит половину рабочего времени на встречах с потенциальными клиентами. В семидесяти процентах случаев клиенты так и остаются потенциальными. И только оставшиеся тридцать процентов выстреливают, позволяя адвокату существовать. Другое дело, что этих тридцати процентов вполне хватает на достойную жизнь. Пустые встречи – издержки адвокатской профессии, от которых никуда не денешься. Со временем учишься отличать тех, кто действительно готов заплатить деньги, от тех, кто пришел втянуть тебя в очередную авантюру, называемую бизнесом. Адвокат не бизнесмен и никогда не должен забывать об этом. Призвание адвоката – обслуживать бизнесменов, но не становиться частью их бизнеса. Как только адвокат приобретает акции компании, которую обслуживает, он становится заложником интересов этой компании и не способен отстаивать ее интересы. Адвокат всегда должен смотреть на проблему со стороны, как бы извне, но никак не изнутри. Чтобы решить проблему, адвокат не должен быть сам частью проблемы.
Жалко только, что мой опыт не помог с Говоровым. Мало того что меня втянули в какую-то непонятную игру, так я еще и стал заложником не только проблем клиента, но и собственных личных проблем,
