— Ой, — забеспокоилась Инга. — Да ты ранен!
— Да? — Олег тревожно глянул на окровавленное плечо. — Точно! — и рухнул без чувств на асфальт.
Минуты через две после ухода Стасиса и Инги в кассовый зал вошли трое мужчин в темно-серых костюмах и черных рубашках. Каждый из них в одной руке держал большой пластиковый пакет с какой-то одеждой, а в другой двуствольный пистолет. Миновав груду тел, они подошли к кассам и спокойно, деловито всадили в каждую кассиршу по ампуле с транквилизатором.
— Кривин, Шасько, — окликнул подчиненных старший лейтенант Габранидзе. — Обойдите все здание. И не забывайте: чем меньше останется бодрствующих, тем меньше вероятность возникновения у нас непредвиденных забот.
Кривин и Шасько понимающе кивнули, оставили свои пакеты командиру и отправились прочесывать остальные помещения.
Габранидзе подошел к груде тел и произнес:
— Порядок.
Первым поднялся «окровавленный» Бородько.
— А мне понравилось, — сообщил он, скидывая с себя одежду, пропитанную красителем из киношных капсул. — Всегда б так умирать!
— Этот гад клок волос у меня выдрал! — буркнул Брагин, осторожно щупая все еще гудящую голову. — Козел!
— Не фиг было рыпаться, — усмехнулся лежавший на нем Брылевский.
— Хорошо тебе говорить!
Светловолосый полицейский тоже встал и с надеждой глянул на Хана.
— Молодец, Куузик! — похвалил тот, отряхивая пиджак. — Переодевайся. Парню бросили чистые форменную куртку и рубашку.
Затем кое-как привели в чувство и подняли Харитонова — ему спектакль дорогого стоил.
— Ничего, — Хан ободряюще похлопал парня по плечу. — Теперь можешь расслабиться и отдохнуть: дело свое ты сделал.
Отслужившую свое одежду затолкали в пакеты. Брылевский принес из бара тряпку и вытер все пятна красителя на полу. Бородько взял из пакета Габранидзе двухлитровый пластиковый бутыль из-под «Кока- Колы» и налил на вытертое место настоящую кровь — свиную.
— Уходим, — приказал Хан.
Брагин и Брылевский подхватили Харитонова, и все двинулись к выходу из зала.
— А что делать мне? — растерянно спросил Куузик.
— Лежать! — приказал Габранидзе и всадил в него две пули — в грудь и в переносицу.
«Интересно, — с грустью подумал Хан, — будь у его жены выбор, отказалась бы она от трех тысяч долларов в обмен на жизнь мужа?»
Внизу они столкнулись с вооруженной до зубов командой капитана Шелестова — его четверке предстояло занять позицию в кассовом зале.
Площадь была совершенно пуста — только Волин в окружении трех подчиненных стоял у «Кадиллака» и отдавал по рации необходимые распоряжения.
Хан услышал стоны лежащей на мертвом полицейском женщины, велел Бородько оказать я ей посильную помощь и перенести в какое-нибудь безопасное место, а сам подошел к Волину. Полковник сиял:
— Блестяще! Все идет как нельзя лучше! — он окинул площадь ликующим взглядом. — В Грозном я так хотел поменяться местами с боевиками!
— И вы осуществили свою мечту, — сдержанно кивнул Хан.
Волин внимательно взглянул на партнера.
— Что-то вы не в настроении, Юсуп Имранович.
Хан отвел глаза в сторону.
— С полицией серьезных затруднений не возникло?
— Уложили проще, чем в кино. Так что же вас смущает?
— Мне не нравится, что их четверо…
— Секунду, — спохватился полковник и поднес к губам рацию. — Приказ всем группам по кольцу: приступить к выполнению задач! Как поняли?
— Докладывает «первый»: приказ понял.
— «Второй»: приступаю.
Еще до того, как доложил командир последней группы, со стороны Садама послышались выстрелы — начался разгон прохожих.
— Все как нельзя лучше! — вернулся к разговору Волин. — С четырьмя зайцами наше шоу приобретает максимальную правдоподобность.
Хан был настроен менее оптимистично:
— Я вам рассказывал, как два года назад эти парни умудрились справиться со всей моей охраной…
— С определенной помощью Талыкбаева, — уточнил полковник, вынудив партнера раздраженно поморщиться. — К тому же ситуация сегодня иная…
Послышались гудки сирен подъезжающих полицейских машин.
— Кажется, пора нам исчезать, — определил Хан.
В районе Садама застрочили автоматы.
— Пора! — улыбнулся Волин.
Игорь похлестал Олега по щекам. После двенадцатого удара глаза его открылись.
— Ты что, крови не выносишь? — участливо спросила Инга.
— Своей, — прошептал Олег и сглотнул. — Немножко.
— Хорошее немножко! — возмущенно буркнул Стасис, нервно озираясь. — Нам бежать надо, а этот «немножко»!..
— Он же не виноват, — Инга укоризненно покачала головой.
— Нам от этого ничуть не легче.
Игорек был удивлен:
— Ты же столько раз был в кровь избит!
— Но пулей угостили впервые!
Игорь расстегнул совсем недавно белоснежную рубашку Олега и глянул на его плечо.
— Да у тебя пустяковая царапина — пуля зацепила по самому краю!
— Тогда пошли, — Олег вздохнул и медленно встал; его тут же затошнило, и Игорю пришлось подставить свое плечо. — Ничего, я сейчас…
— Давай быстрее! — нервно поторопил Стасис. — Счет идет на секунды.
— Да знаю, знаю, — протянул Олег, борясь с тошнотой. — Побежали.
И они почопали ко второй проходной, выходящей на улицу Лоотси. Трусцой — приходилось считаться с возможностями Олега.
— Стоп! — крикнул вдруг Стасис всего через пару десятков метров.
— Чего еще? — недовольно воскликнул Игорь, уже подуставший тащить на себе кислого друга. — У меня и так сердце потом обливается!
— Почему потом? — удивился Олег.
— Потому что язык свисает до плеча!
Стасис был зол:
— Нас уже опередили!
В самом деле, на проходной уже стояли вооруженные автоматами ребята в серых костюмах и черных рубашках. Похитителей обожаемого Ханом кейса они пока не замечали — вели оживленный разговор по рации.
