нежными понимающими глазами. До чего же Вивьен хороша! И, к тому же, несмотря на все пережитое, она сберегла в себе то, что сами теряют или позволяют другим топтать — многие женщины, познавшие жизнь с несравненно лучшей, чем Вивьен, стороны. Она сохранила гордость! Ходила по грязи, но не запачкалась изнутри. Немногие, даже те, кто вращается в высших кругах, могут этим похвастаться.
— Вивьен, — сказал ласково Эдвард, — я считаю тебя очень умной и совершенно необыкновенной женщиной!
У Вивьен на глаза навернулись слезы.
— Легче поверить, когда о тебе говорят плохое, — ты никогда этого не замечал? Эдвард едва заметно кивнул ей.
Филип Стаки, стоя в приемной «Луис Энтерпрайзиз», раздраженно махал руками:
— Только не сейчас, мне некогда! Передайте ей, что я позвоню в понедельник!
— Хорошо, — ответила девушка за белым столом с телефонами.
Фил взволнованно обернулся. Из конференц-зала, прижимая к груди охапку бумаг, вышла его секретарша Блэр.
— Куда он собрался? Ну что, подписал? — атаковал он ее вопросами.
— Нет, сказал только, что скоро уходит. В следующую минуту в дверях появился Эдвард, действительно собравшийся уходить. Филип присоединился к нему.
— Но, послушай, ты же не можешь просто взять и исчезнуть. У нас слишком важное дело!
— Только без паники, Филип, — остановил его Эдвард. — Моррис уже никуда не денется. К тому же, я завтра вернусь. — Он положил перед девушкой за белым столом два театральных билета:
— Пожалуйста, отошлите это в гостиницу.
— Обязательно, сэр! — кивнула она с той исполненной обожания улыбкой, которая предназначалась исключительно для ее молодого шефа.
— Спасибо.
— И куда ты собрался? — не мог успокоиться Стаки.
— У меня свидание, — бросил коротко Эдвард.
— С этой шлюхой? — фамильярно заухмылялся Фил.
Эдвард, бывший уже у выхода, резко остановился.
— Осторожнее, Филип! — проговорил он тихо, но в словах его можно было расслышать угрозу.
Под его ледяным взглядом Фил невольно вобрал голову в плечи. Эдвард повернулся и молча покинул приемную.
По дороге он раздобыл кое-что на Родео Драйв и распорядился ехать в гостиницу. Вивьен он позвонил еще из офиса и попросил ее купить себе элегантное вечернее платье, добавив, что будет рад, если она как следует прихорошится. Когда же Вивьен попыталась узнать, что все это значит, ничего не стал объяснять.
Даже в номере, где Эдвард наскоро принял душ и оделся в смокинг, от него невозможно было добиться, что он задумал.
Полностью готовый к выходу, он подошел к бару и налил себе коньяку. Вивьен была в спальне. Немного спустя она вышла к нему в вечернем платье из ярко-красного бархата — длинном, до самого пола, с глубоким декольте, оставлявшем открытыми плечи и верхнюю часть груди. Чуть присборенное в талии, оно сидело на ней изумительно. Потрясающей красоты туалет дополняли белые перчатки по локоть и маленькая золотистая сумочка. Рыжие волосы, как и вчера, она заколола наверх.
Вивьен и сама понимала, что выглядит превосходно. Остановившись посередине гостиной, она кокетливым тоном спросила:
— Ну, как я тебе?
Эдвард, отступив чуть назад, придирчиво оглядел ее с головы до пят.
— М-да, — хмыкнул он.
— Хороша? — улыбнулась Вивьен.
— Кое-чего не хватает.
— Чего? — удивилась она, осматривая себя. Поправив декольте и проверив, хорошо ли облегает ее фигуру платье, Вивьен еще раз убедилась, что одета она безупречно.
— По-моему, все в порядке! — сказала она. Эдвард тем временем взял с крышки бара плоскую бархатную шкатулку.
— Взгляни-ка, тебе должно подойти, — сказал он небрежно. — Только не радуйся раньше времени. Я взял это напрокат.
Девушка недоуменно посмотрела на него, затем перевела взгляд на темно-коричневую шкатулку. Эдвард открыл ее: в ней лежало невообразимой красоты ожерелье из пурпурно-красных рубинов, обрамленных искрящимися бриллиантами, и пара таких же сережек.
Онемевшая от изумления, Вивьен протянула палец к сверкающим драгоценностям, но Эдвард внезапно захлопнул шкатулку. Она взвизгнула, отдернув палец, и закатилась счастливым смехом.
Эдвард тоже рассмеялся. Потом он отвел ее в спальню и помог ей надеть ожерелье.
— Неужели, — спросила она, смущенно разглядывая себя в зеркало, — ты можешь так запросто пойти к ювелиру и взять это напрокат?
— Почему нет? — улыбнулся Эдвард. — Я один из лучших его клиентов.
— Понятно, — сказала Вивьен и, продолжая крутиться у зеркала, бросила на него любопытный взгляд:
— Ну а если бы ты купил, сколько бы это стоило?
— Четверть миллиона. Девушка не поверила.
— Четверть миллиона долларов?! — рассмеялась она, но по серьезному виду, с каким он кивнул, поняла, что это не шутка.
С Вивьен чуть не стало плохо. Она пришла в себя только в лифте.
— Скажи, а куда мы едем? — поинтересовалась она, на что Эдвард лишь покачал головой.
— Сюрприз! — сказал он многозначительно. Она одарила его влюбленным взглядом.
— Да, кстати, с утра собираюсь тебе сказать: ты был изумителен.
Эдвард нежно коснулся ее руки, а мальчишка-лифтер, хихикнув, потупил глаза — очевидно, все понял…
Когда они вышли из лифта, все, кто был в вестибюле — носильщики, постояльцы отеля, администраторы, — уставились на Вивьен. Эдвард с довольной улыбкой взял ее под руку. Вивьен нервно ощупывала ожерелье: «Бог ты мой, четверть миллиона на шее!»
Мистер Томпсон тоже был в вестибюле. Завидев девушку он широко улыбнулся, лицо его излучало при этом почти отеческую гордость. Он раскланялся с ними, вложив в свой поклон все изящество, на какое только был способен. Управляющий «Риджент Беверли Уилшир» был явно доволен ходом событий.
— Когда ты не вихляешь бедрами, ты просто очаровательна, — сказал Эдвард. — Такая загадочная…
Вивьен же старалась не только не вихлять бедрами, но не делать вообще ничего такого, что могло бы хоть как-нибудь повредить ее загадочной красоте.
Дэррил подал лимузин ко входу и при появлении Эдварда и Вивьен открыл перед ними дверцы. Длинный автомобиль бесшумно отъехал от гостиницы.
По дороге Вивьен все время смотрела в окно, пытаясь разгадать, что за сюрприз приготовил для нее Эдвард, но так ничего и не поняла, даже когда лимузин въехал на территорию аэропорта. Обогнув терминал, Дэррил подъехал к небольшому реактивному самолету, стоявшему у взлетной полосы, и затормозил. Трап был спущен, и дверь самолета открыта.
Вивьен ошеломленно смотрела на самолет, а когда Эдвард подвел ее к трапу, то волнение ее возросло еще больше. Солнце клонилось уже к закату, и косые лучи его на мгновение ослепили поднимающуюся по трапу девушку.
Внутри самолет выглядел весьма импозантно. Стены салона были отделаны благородным деревом.
Как только они разместились в просторных удобных креслах, взревели турбины, самолет тронулся с места и после небольшого разбега поднялся в воздух.
