нуждается в нем, но очень довольная тем, что он рядом. – За одну-две монеты он спрячет нас до полудня.
Чарльз фыркнул:
– Я намерен убраться из этого города задолго до полудня! Мы заберем Ориану и отправимся в одну бухту, о которой никто не знает, откуда тайно отходят суда в Англию. Если здесь что-то готовится, нам тем более лучше уехать. К тому же мы должны сообщить королеве о неминуемом вторжении испанцев. Она призовет страну к оружию.
– Понимаете, Чарльз… я пока не могу уехать из Парижа, – пробормотала Фрэнсис.
Она не хотела рассказывать ему про посланца дяди. Если Чарльз узнает о ее задании, то, не задумываясь, вмешается в эту опасную затею. Тогда сэр Хэмфри наверняка обвинит его в том, что он сообщник ее преступления, и отправит на виселицу вместе с ней.
– Давайте договоримся так, – предложила она, не слишком веря в успех. – Вы отправитесь в эту бухту – как только отдохнете. Я присоединюсь к вам попозже вечером.
Выговорив эти слова, Фрэнсис молча взмолилась богу о помощи: ничто другое не могло заставить его согласиться.
Как она и ожидала, Чарльз пришел в ярость. Об этом свидетельствовали его красноречивое молчание и сердито сжатый рот.
– Может быть, вы наконец скажете мне, что должно произойти сегодня в полдень? – спросил он после долгой паузы.
Чарльз убрал руку с ее плеча, и Фрэнсис испытала мгновенное разочарование. Она так нуждалась в его тепле!
– Я не могу… – прошептала она совсем по-детски.
– О, уже некоторый успех! Раньше вы просто отказывались говорить об этом. Черт бы побрал ваше глупое упрямство! Впрочем, кое о чем я могу догадаться сам. Очевидно, после смерти вашего дяди вы приняли на себя некоторые его обязательства. В чем это выражается сейчас? Вы должны с кем-то встретиться? Где?
Его быстрые вопросы, следующие один за другим, лишили Фрэнсис дара речи. Слишком усталая, чтобы спорить дальше, она откинулась на холодный камень и закрыла глаза.
– Меня послали, чтобы я привез вас в Англию, и я намерен выполнить свой долг, – заявил Чарльз со спокойной уверенностью. – Я пойду с вами в полдень на эту встречу. А когда вы закончите свои дела, мы вместе покинем город.
Он снова обнял ее, и Фрэнсис молча прижалась к нему, не в силах сопротивляться. Что скрывать, она испытывает насущную потребность в этом человеке, он дает ей ощущение безопасности. Но, удовлетворяя эту потребность, она ставит под угрозу его жизнь!
– Давайте сначала отдохнем, – пробормотала Фрэнсис, еще теснее прижимаясь к его груди.
– С удовольствием принимаю ваше предложение, – улыбнулся Чарльз. – Но для этого нужно найти хозяина баржи.
Фрэнсис со вздохом поднялась и повела его вниз по течению, не уверенная, что доживет до встречи с посланцем. Сэр Хэмфри слишком много знает о тайнах ее дяди. Судя по всему, она обречена оказаться в руках испанцев или парижского магистрата. А это означает, что либо ее подвергнут дьявольским пыткам с целью выудить сведения, либо повесят за выдуманное преступление…
Но впервые она не чувствовала себя одинокой, всеми брошенной, хотя теперь знала, что потеряла своего дядю навсегда. Рядом с ней был Чарльз. Он доказал, что останется с нею, хочет она того или нет. И хотя большую часть времени он раздражал или подавлял ее, его присутствие действовало на нее успокаивающе.
В ее сердце затеплилась робкая надежда – словно тоненький росток пробивался сквозь толщу земли навстречу солнцу.
…Через полчаса Чарльз лежал рядом с Фрэнсис на куче соломы в кормовой части грязной баржи. Пахло здесь ужасно – гнилыми овощами, грязной водой, протухшей рыбой. Впрочем, дурные запахи сейчас заботили его меньше всего.
Черт побери, он опять связался с женщиной, хотя дал себе клятву никогда не совершать подобной глупости! Однако собственное сострадание ее горю ясно дало ему понять, что он совершил роковой шаг, перейдя запретную границу: позволил себе что-то почувствовать по отношению к женщине – и не только в постели.
Оставалась все же спасительная надежда – он не влюблен. Чарльз хорошо помнил, как до боли обожал Инес. Влюбленность заставляла его выполнять ее малейшие желания. Ничего подобного не было с Фрэнсис – и он надеялся, что никогда и ни с кем больше не будет.
К тому же сейчас нужно было думать не об этом. Им предстояла какая-то важная и опасная встреча, а он даже не знал, где и с кем. В любом случае необходимо было хоть немного поспать.
Чарльз закрыл глаза и усилием воли заставил себя забыть, что Фрэнсис рядом. Но тут она перевернулась на бок, и вся его решимость испарилась. Узел ее волос распустился, темные локоны щекотали его лицо. Острое вожделение пронзило Чарльза.
– Ваши волосы опять мешают мне, – прошептал он тихо, чтобы его не услышали на палубе.
– Ничего подобного, – сонным голосом возразила Фрэнсис и подвинулась еще ближе. – Согрейте меня! Я вся застыла… А от вас пахнет тухлой рыбой.
– Это лодка и вода пахнут тухлой рыбой, – пробормотал Чарльз, наслаждаясь ее близостью, несмотря на все клятвы, которые он себе только что давал.
Она так доверчиво прижималась к нему, мягкие груди просили, чтобы его руки приласкали их, в ясных зеленых глазах светился робкий призыв. В ней было нечто очень простое – она была чистой, как земля, как вода, огонь и воздух. И еще она, конечно, была ветром – дразнящим ветром, приглашающим искать освобождения в полете.
