Глеб глубоко вздохнул, стер с лица все до единой эмоции, нацепил маску уважительного трепета и радушия, раскинул объятья и шагнул к старику.
– Владимир Владимирович, какое счастье, что удалось застать вас! Мое почтение!
Мороз вскинул седые кустистые брови и приподнялся с кресла.
– Глеб?
– Владимир Владимирович, я ведь президент корпорации! Без моего ведома ничего никогда не происходит. Неужели вы думали, что улетите без шума? – попытался пошутить мужчина.
– Я не обязан ни перед кем отчитываться, и если не афишировал свои планы, значит, не счел нужным.
По лицу старика невозможно было понять ровным счетом ничего. Злится? Равнодушен? Играет?
– Разумеется! Ни в коем случае не хотел побеспокоить вас, просто решил поздороваться, раз уж вы в кои-то веки покинули пределы имения.
– Ну что ж, тогда давай здороваться, – смягчился старик и даже выдал некое подобие улыбки. Только глаза остались ледяными.
Глеб распинался как мог, отвешивая комплименты внешнему виду Мороза, интересуясь здоровьем, рассказывая о планах на ближайшие месяцы, всячески пытаясь тянуть время, пока капитан не попросит его покинуть борт.
– А все-таки раскройте тайну, куда путь держите? Мы искренне переживаем за вас! Мария будет просто в обмороке, если узнает…
– Маше знать не обязательно. Ничего не говори ей, сам расскажу. Я лечу по личным делам, поэтому тебе тоже волноваться не о чем.
Старик глянул на часы и нахмурился.
– Тебе пора, мы скоро вылетаем.
И в этот момент в салон лично зашел капитан и объявил о старте.
– У трапа ждет автомобиль, Глеб Александрович, а нам пора в небо.
– Конечно, уже исчезаю!
Глеб подскочил с кресла, стал преувеличенно долго жать руку Владимиру, поправлять пиджак и вдруг замер на секунду и хлопнул себя ладонью по лбу.
– Идиот! Владимир Владимирович! Я ведь о самом главном забыл! Вы не сказали, как скоро вернетесь, а мне срочно нужна ваша подпись. Как раз после обеда собирался отправить с курьером документы в имение, дело не терпит отлагательств. Как хорошо, что рабочий кейс везде ношу с собой! Подпишите быстренько, а то сорвется очень важная сделка, назначенная на эту неделю.
Владимир нахмурился еще больше, с тревогой глянул на капитана, нацепил на нос очки и взял документы. Как и многие пожилые люди, он терпеть не мог задерживать кого-то, а уж вылет самолета тем более, на что и сделал ставку Глеб.
– Подпишите вот здесь и здесь, и я испаряюсь!
Старик занес ручку над бумагой и начал медленно выводить свой фирменный вензель «М». Глеб боялся выдохнуть. Он так и знал, что, скорее всего, Мороз никогда не читает договоры, полностью доверяя своему ставленику. Сколько раз отправлял на подпись те документы, которые требуют автографа официального владельца компании, и они всегда возвращались в срок без единого нарекания и вопроса со стороны Владимира. Можно было бы рискнуть и эту доверенность упрятать в стопку рабочих бумаг, но Глеб побоялся. А вдруг все же читает? Или, как сейчас, подписывает не глядя? Время почему-то растянулось и замерло. Ближайшая пара секунд решит все. Старик единым взмахом пера уничтожит себя. Как просто…
– Нет, не могу. Я всегда внимательно изучаю бумаги, у меня просто рука не поднимается подписывать не глядя. А читать пять страниц текста нет времени, мы не можем сбивать работу международного аэропорта и задерживать рейс. Придется тебе перенести сделку и дождаться моего возвращения. Либо оставь бумаги, в полете все прочту, подпишу и отправлю. До свидания, Глеб.
Маша покрепче сжала губы, чтобы не расхохотаться в голос. В полутора метрах от нее стояла перепуганная девушка лет восемнадцати и держала в руках сувенирное ружье, отлитое из бронзы, изо всех сил стараясь не выронить угрожающую ношу. Этот импровизированный ствол всегда висел над камином в гостиной с тех пор, как его подарили дедушке мастера-оружейники на одном из празднований дня города. Ружье не стреляло. Оно представляло собой монолитный кусок металла.
– Похвально, что ты взяла на себя функции сигнализации. Но все же стоит закрывать двери, если никого не ждешь. Для этого придуманы замки и затворы. И опусти оружие, деточка, а то надорвешься. В нем килограммов пятнадцать веса.
Девушка отчаянно хлопала полными ужаса глазами и не двигалась с места.
– Меня зовут Мария Морозова, я приехала в гости к дедушке и решила дождаться его в кабинете. А где он, кстати?
– А… а как вы прошли, ворота ж заперты были? – выдавило из себя несчастное создание, слизнув капельки пота с верхней губы.
– Да положи ты это чертово ружье на пол, пока руки не отвалились! Оно все равно не стреляет и никогда не стреляло, это имитация. Как тебя зовут и кто ты? Помощница по хозяйству?
– Катя. – До девушки наконец дошло, что она имеет дело с родственницей Владимира Владимировича и можно не беспокоиться. Она с облегчением пристроила ствол на диван и густо покраснела.
– Очень приятно, Катя.
– А как вы вошли…
– О господи, ты другие слова знаешь? – рассмеялась все-таки Маша. – Как вошла? Калитка со стороны леса открыта была. Так дедушка на прогулке?
– А почему вы не позвонили ему лично и не узнали, где он? – продолжила допрос подозрительная Катя.
– Это уже мое личное дело, и хватит вопросов, лучше сама отвечай.
Маша долгие годы училась «включать директора», потому что далеко не все и не сразу правильно реагировали на нее, отвлекаясь на юную внешность. Проходила курсы НЛП, консультировалась с психологами, тренировалась на муже и подружках. Катя почувствовала власть, исходящую от незваной гостьи, и сникла.
– Так хозяина нет давно. Я в восемь утра приехала, его уже не было.
– В восемь? – изумилась Маша. Вот это номер! – А как же чашка кофе в беседке и поленья в камине? А еда на столе?
Девушка виновато склонила голову, закусила губу и покраснела еще гуще.
– Простите…
– За что прощать-то? Говори уже!
– Так хозяин записку оставил, что на этой неделе могу не приходить. Я и поняла, что он надолго уехал. Ну и решила… Печь-то растопить, посмотреть, каково это… камин-то есть… и кофе я пила. А в кабинет мне не велено совать нос, я и не была тут ни разу.
Час от часу не легче. Что за прятки устроил дед? Уехал дольше чем на один день и даже «отключил» свечение? Ну, могут у него ведь быть свои планы, в конце концов? Захотел и уехал. Двадцать пять лет не хотел, а сегодня захотел. Именно в тот момент, когда так нужен Маше, когда накопилось столько вопросов и новостей.
«Господи, надеюсь, с ним все в порядке и ничего страшного не случилось, – прошептала она, садясь в машину, – надеюсь, напротив, все очень и очень хорошо, и я еще удивлюсь в скором времени, насколько все здорово…»
Глава 7
Арсений не мог поверить своим глазам. Конечно, он слушал новости, постоянно смотрел российские каналы, новые русские фильмы, долго разглядывал фотографии Марты, которые племянница привезла из Москвы всего лишь два года назад. Но, видимо, на экране телевизора и компьютера действительность была искажена. Потому что столица, увиденная собственными глазами из окна такси, оказалась совершенно иной и отличалась от картинки, которую он держал в голове.
Эта новая реальная Москва оглушала невообразимой какофонией звуков настолько, что хотелось
