такие пасмурные дни я всегда что-нибудь да делаю… С тех пор как умер мой Гельмут, мне даже в дом идти не хочется – там каждая вещь напоминает мне о нем… Так тяжело… Но жизнь продолжается… – Она улыбнулась сквозь слезы. – Пойдем, я угощу тебя новым салатом… Я сегодня встала в пять утра, не знала, чем себя занять… Вот и приготовила салат из мягкого сыра, петрушки… Ну, сама попробуешь…
За завтраком Роза все больше молчала, но Катлин поняла, что подруга снова чем-то озабочена. С тех пор как в доме поселилась эта русская, которая называет себя Софи, Роза даже похудела. И не то чтобы между ними не сложились отношения, тогда Роза сразу же ушла бы работать к Крафтам (они ждут не дождутся, когда Роза придет к ним, чтобы уволить наконец нахальную и ленивую служанку Катарину), но что-то не давало Розе покоя, это сразу бросалось в глаза.
– Ну что, подруга, может, расскажешь, что у вас там происходит?
– Ладно, расскажу… – Роза поковырялась в сырном салате, затем отложила вилку в сторону и сделала несколько глотков кофе. – Не хотела рассказывать по одной простой причине: поначалу мне показалось все это несерьезным, понимаешь? Но теперь… Теперь я уже не могу закрывать глаза на то, что происходит в нашем доме…
– Наконец-то! Что случилось, Роза?
– Все вертится вокруг макета… Ты же помнишь этот макет… Я тебе показывала его, когда Клементина, уже овдовев, уезжала развеяться в Африку и дом стоял пустой…
– Да… Клементина… Какая чудесная была женщина! Конечно, помню! Он как настоящий дом, этот макет… И что с ним случилось? Ты нечаянно сломала один этаж? Или сразу два?
– Так я и знала… Если ты иронизируешь сейчас, по ничтожному поводу, то можно себе представить, как будешь себя вести, когда ты услышишь то, что я собираюсь тебе рассказать…
Роза нахмурила свои тонко выщипанные брови и привычным движением поправила волнистую светлую прядь на лбу. Она была очень ухоженной, аккуратно одетой во все светлое женщиной. Нежный природный румянец заливал ее пухлые щеки.
Они сидели в уютной гостиной – диван с обивкой в красных и голубых розах, шелковые шторы в розочках, в центре круглого, крытого белой кружевной скатертью стола – пузатая ваза красного прозрачного стекла, в которой благоухали поздние бордовые и белые хризантемы…
– Ладно, Роза, не обижайся… Понимаешь, до недавних пор ты была такая спокойная, и казалось, все тебя в жизни устраивает… Работаешь в хорошем богатом доме, деньги откладываешь, квартира имеется, и даже кое-кто раз в неделю наведывается к тебе…
– Ладно тебе, Катлин… Не время сейчас говорить о подобных глупостях… Чувствую я, что в нашем доме назревает что-то нехорошее… Как объяснить – не знаю.
– Ты сказала, что все крутится вокруг макета…
– Да. Я же убираю на чердаке и макет этот протираю… Как ты понимаешь, он стоит там давно, и, чтобы протереть его, мне приходится снимать этажи, чтобы легче было протереть маленькие комнатки…
– Да я помню, этот макет – прелесть что такое… Особенно для детей…
– Для детей. – Она усмехнулась. – Если бы… В том-то и дело, что в этот дом играют взрослые, а точнее – моя новая хозяйка. Я сама видела, как она расставляла внутри его какие-то куклы…
– Куклы? Неужели играла? Может, она… малость того?
– Да вроде бы нормальная девушка… Я поднимаюсь однажды наверх, чтобы убраться, слышу, Софи там как будто бы с кем-то разговаривает… Я, правда, сначала подумала, что она говорит по телефону, приоткрыла дверь (она меня не заметила), смотрю – она играет с маленькими такими куклами…
– Ты, верно, разыгрываешь меня… – Катлин посмотрела на Розу с недоверием. – Как это… играет?
– Может, и не играет, но рассматривает какие-то куклы… И рассуждает сама с собой вслух: мол, и как это ты здесь оказалась? И тут я не выдержала и дала о себе знать… Понимаешь, мне было неудобно и дальше слушать и смотреть весь этот странный спектакль… К тому же мне было просто любопытно – что она делает? И я сделала вид, что только что открыла дверь, да еще прихлопнула ею: вот, мол, я пришла…
– И что, она испугалась?
– Не то что испугалась… Нет, она не вела себя, как человек, которого застали за чем-то неприличным или тем, что ей хотелось бы скрыть… Ничего подобного… Она даже как будто бы обрадовалась и позвала меня. Смотрите, Роза, говорит она мне, что я здесь нашла!
Я подошла и смотрю – кукла… В зеленом платье. Блондинка…
– Роза! – воскликнула удивленная Катлин.
– Говорю же – блондинка в зеленом платье.
– Ну и что, что кукла?
– А то, что Софи предложила мне сесть и рассказала удивительную историю. Будто бы она сначала обнаружила в той комнатке в макете, что соответствует моей настоящей комнате в доме, куклу в белом переднике, совсем как у меня… И кукла эта лежала как бы на моей кровати…
– Господи, бред какой-то, честное слово…
– Если бы… Понимаешь, Катлин, это случилось за день до того, как я заболела… Ты помнишь, где-то полмесяца назад я заболела… Мне было так плохо… Я звонила еще тогда тебе…
– Конечно, помню! Но при чем здесь кукла?
– Но так получилось, что как будто бы кто-то, кто подкинул и уложил в мою кровать эту куклу, знал, что я заболею…
– Да она дурачит тебя, пугает… Может, хочет, чтобы ты уволилась?
– Нет, она не такой человек… Она бы прямо мне сказала… У нас с ней хорошие, теплые отношения, и она, насколько я чувствую, ценит меня, говорит, что ей повезло, что у нее есть такая помощница, как я…
– Тогда вообще ничего не понимаю…
– Теперь слушай про куклу в зеленом платье. Словом, объявилась посетительница – молодая женщина в зеленом платье – и спросила, не продается ли дом. Понимаешь?
– Да уж, действительно чертовщина какая-то… И что было потом? Еще появлялись куклы?
– Нет. Но вместо куклы в доме появилась живая девушка. Ее зовут Наташа. Она совершенно ничего не понимает по-немецки. Я так и не разобралась, кто она и откуда взялась… Но Софи ее ждала, это точно. Заранее попросила меня приготовить ей комнату, она нервничала, ожидая эту Наташу… Я так думаю, что это ее подруга из России. Моя хозяйка испугалась и вызвала ее. Она ей и денег отправила. Мы с ней как раз по магазинам поехали, так она остановилась возле банка, сказала, что ей надо деньги отправить… Думаю, это для нее… На дорогу…
– Вот и хорошо. Теперь вас в доме больше… И не так страшно…
– Может, и так… Да я все вчера им испортила… Представляешь, они решили дежурить ночью на чердаке, чтобы понять, кто проникает в чердак и зачем подкладывает эти странные куклы… Я случайно подслушала их разговор и подумала, что они не выдержат и уснут… Ты знаешь, у меня бессонница, я долго не могла уснуть, а поздно ночью решила сварить им кофе. Пришла на кухню, а кофейника-термоса – нет. И я подумала, что это они сварили себе кофе и взяли с собой на чердак…
– Правильно. Чтобы не уснуть.
– Это-то понятно… А теперь скажи мне, Катлин, почему Софи не попросила меня приготовить им кофе, тем более что она знала, что я не сплю…
Катлин остановила взгляд своих ярко-голубых глаз на подруге. Она тоже начала догадываться…
– Они не доверяют тебе. Думают, что это ты подкладываешь эти куклы? Так? Ты так думаешь?
– А как еще я должна думать, если мне уже не доверяют приготовить кофе? Думают, что я подмешиваю туда снотворное, а сами играют в куклы на чердаке… Мне обидно стало, вот я и пришла к тебе, чтобы посоветоваться, что мне делать дальше… Конечно, можно обидеться и уйти, но я столько лет в этом доме… А что меня ждет у Крафтов – я не знаю… Сила привычки – великая вещь…
– Думаю, тебе надо просто по душам поговорить с Софи, объясниться, понимаешь? Скажи, что ты переживаешь…
– Да я места себе не нахожу! Нервничаю…
– Знаешь, моя дорогая, есть еще один выход… Правда, зная твой характер, ты можешь не согласиться, но все равно выслушай мое предложение… – И Катлин взяла подругу за руку. – Я живу одна. В большом
