сплетни, что он сыграл роль козла отпущения в колесе в субботу. И двое человек якобы слышали, как он кричал.
– Людям надо о чем-то говорить.
– А разве это невозможно?
Уайклифф взял «Тайме Радио» и просмотрел телевизионную программу на вечер.
– Нет ничего невозможного в том, что он мог оказаться в колесе. Что же касается крика, то не кажется ли тебе, что бедняга издал его слишком поздно?
– А если его накачали наркотиками?
– Пусть даже так. Но почему, если кто-то слышал, как он кричал, то не заявил об этом раньше?
– Меня об этом спрашивать бесполезно.
– Ладно, не буду. Надеюсь, однако, Зила всерьез не думает, что я буду заниматься этой чепухой.
– Наверное. Она просто передала слухи.
– И закончим на этом.
Отменный гуляш и бутылка легкого фруктового вина умиротворили Уайклиффа. Он приготовил кофе и даже помог жене вымыть посуду. Во время этого занятия Хелен вернулась к интересовавшей ее теме:
– Я полагаю, если местная полиция обнаружит в деле что-нибудь интересное, они ведь свяжутся с тобой?
– Да, если в деле будет криминал. Но пока речь идет только об исчезновении.
Вернувшись в гостиную, Хелен села за книгу, а Уайклифф рассеянно черкал что-то в кроссворде.
В этот момент зазвонил телефон.
Уайклифф снял трубку и, переговорив несколько Минут, вернулся к жене.
– Звонил сержант Кертис из тамошнего отдела Уголовного розыска. Они нашли одежду Могильщика. Она была свернута в узел и спрятана в сарае на вересковом плато.
– Всю одежду?
– Во всяком случае, там практически все, в чем он мог выйти на улицу. Даже ботинки.
– Она, наверное, ужасно выглядит?
– Разумеется. Много следов крови.
– Бедняга! Ты поедешь туда?
– Скорее всего.
Он стоял спиной к огню и думал, насколько менее приятно оказаться сейчас в какой-нибудь гостинице на побережье.
– Прямо сейчас?
– Нет. Я позвоню Бурну и попрошу его собрать небольшую команду. Мы отправимся туда завтра утром.
– Ты мог бы остановиться у Баллардов. Зила была бы в восторге.
– Ты что, шутишь? Ведь сарай, где нашли одежду, должно быть, рядом с ее домом. И если этот тип убит, то Зила будет одной из первых подозреваемых.
– Не представляю себе, – смеялась Хелен, – что может доставить ей большее удовольствие, чем оказаться у тебя на допросе…
– Не дай Бог!
Глава 3
Когда Уайклифф приехал на следующее утро, городок был накрыт густым туманом, имевшим привкус соли. Время от времени туман редел, капельки начинали посверкивать, и казалось, будто вот-вот выглянет солнце, но потом все снова заволакивало белой пеленой. С маяка через равные промежутки времени доносился сигнал, своим звуком напоминавший мычание взбесившейся коровы. Уайклифф оставил машину на первой попавшейся стоянке и дальше пошел пешком. Начиная очередное дело, он старался как можно меньше пользоваться машиной. «Из машины или из-за стола очень мало видно, – как-то сказал он. – Это все равно, что смотреть в бинокль с другого конца».
Хотя он уже бывал здесь и не чувствовал себя совсем уж незнакомцем, но, оказавшись в городке в связи с расследованием, смотрел на него другими глазами. Спускаясь от стоянки по крутому холму, он шел между двумя рядами дощатых домов, которые будто подпирали друг друга, чтобы не покатиться вниз по склону. Дома были с эркерами и крошечными садиками, отделявшими их от улицы, и неизменными табличками: «Вид на море», «Горная долина», «Белла виста», «Опохмелка и закуска». Дома сменились магазинчиками, и уклон дороги постепенно исчез. Потом Уайклифф оказался на узкой центральной улице, где от одного сувенирного магазинчика до другого можно было легко доскакать на одной ножке. Но все они были закрыты до Пасхи.
Он знал, что полицейский участок находится чуть дальше по улице, на площади рядом со школой.
Это была прелестная маленькая площадь, и в самом ее центре рос большой каштан. Его ветви почти касались окон окружающих площадь зданий. Дерево сохранилось только потому, что площадь была слишком мала, чтобы служить автомобилистам в качестве стоянки. А дабы ни у кого не возникало по этому поводу сомнений, местные защитники окружающей среды нарисовали на мостовой желтые запрещающие линии. Тем не менее в момент, когда здесь появился Уайклифф, на противоположной от полицейского участка стороне стояло три машины – два голубых фургона с изображением полицейской эмблемы на бортах и техничка телефонистов.
Полицейские фургоны прибыли сюда еще засветло, чтобы доставить оборудование для временной штаб-квартиры. Дивизионный инспектор сообщил Уайклиффу по телефону, что достигнута договоренность передать для этой цели бывшее помещение Армии спасения, которое как раз и располагалось напротив участка.
– Там будет очень удобно, хотя, конечно, это не дворец, отнюдь не дворец. Но скажу честно, совсем не так плохо, как выглядит снаружи.
При виде осыпающейся штукатурки, покосившейся крыши и грязных окон Уайклиффу оставалось только надеяться, что инспектор не слишком приукрашивал.
Из окон школы доносились голоса детей, распевавших гимн под аккомпанемент расстроенного пианино.
В полицейском участке его уже ожидал Кертис, сержант местного уголовного розыска. Это был великан с очень мелкими чертами лица, которые совсем терялись на необозримых пространствах влажной пористой кожи. Он был немногословен, зато обладал очень выразительной жестикуляцией. Кивнув на противоположную сторону площади, он сказал:
– Ваши парни уже прибыли, сэр.
Уайклифф набил трубку и закурил.
– Мне говорили о человеке, который исчез, как раз когда я был здесь на празднике. Вы действительно думаете, что его убили?
– Да, сэр.
Уайклиффу понравился такой прямой ответ. Он не любил экивоков.
– Ладно. Расскажите, что знаете о нем.
Кертис разыграл настоящую пантомиму; его могучие руки словно лепили из воздуха живые фигуры.
– Я знал его всю жизнь. Высокий, долговязый. Кожа бледная. И лошадиное лицо. – Его руки изобразили огромный выпяченный подбородок. – Его звали Могильщиком, и, прости меня, Господи, это прозвище очень к нему подходило. Черные волосы, темный костюм и такой, знаете, смиренный грустный взгляд, словно он знал, что следующим его клиентом будете вы.
– Но ведь он занимался не только похоронами, не так ли?
– Да, конечно. Он был подрядчиком по строительству. У него крупное дело. Он брал подряды по всей нашей округе. – Сержант изобразил жестами некую архитектурную конструкцию, которая могла символизировать и небоскреб, и полуразвалившуюся лачугу. – Он создал дело из ничего. Его отец был приказчиком в магазине скобяных изделий старины Тоби Коллинза. – Кертис помолчал и добавил: – Тут в соседней комнате его пожитки.
Каждый предмет лежал отдельно в полиэтиленовом пакете с биркой. Все было готово к отправке на исследование в лабораторию.
