каждый раз.
Только через пару недель, в самом начале февраля, Леонид наконец нашел в себе силы добраться до офиса. Он приехал перед обедом, в разгар рабочего дня. Площадка на первом этаже перед лифтами непривычно пустовала – обычно утром и вечером тут было буквально не протолкнуться. Двери зеркального лифта уже закрывались за Голубевым, когда до него донесся громкий голос:
– Подождите секунду, пожалуйста!
Леонид знаком приказал охраннику придержать дверь, и спустя мгновение в лифт влетел высокий русоволосый молодой человек.
– Спасибо!.. А, добрый день, Леонид Николаевич.
Голубев кивнул в ответ. Он знал этого парня – начальник рекламного подразделения в одной из фирм холдинга, Леонид даже вспомнил фамилию: Рощин. Молодой человек встал рядом, Голубев, как обычно смотревший в зеркало, невольно обратил внимание и на своего попутчика, точнее – на его отражение, находившееся так близко к его собственному.
Контраст был впечатляющим. Один – человек пожилой, обрюзгший и ссутулившийся, стильный костюм не в состоянии скрыть выпирающего живота, а дорогие очки – усталого и потухшего взора. Другой – молодой, с густыми волосами, полный сил и энергии, со свежей кожей, стройным и ловким телом, счастливой полуулыбкой на полноватых губах. Даже сейчас, когда он стоял неподвижно, во всем его облике ощущалась сдерживаемая динамика, точно в ирландском сеттере, – ясно было, что, как только двери лифта откроются, он тотчас сорвется с места и помчится по своим делам, потому что никак иначе у такого человека и быть не может. Он тоже бросил быстрый взгляд в зеркало, чуть прищурился, точно от солнца, и поправил галстук.
«Красивый парень! – мысленно поделился Голубев со своим отражением. – И чертовски обаятельный. Кого-то он мне напоминает, не могу понять, кого… Кого-то, кого я не так давно видел…»
«Тебя же самого в молодости, – отвечал виртуальный собеседник. – У него похожая комплекция и форма носа, почти такой же цвет волос, как был у тебя…»
«Получается, я видел
«Ну нет, конечно, в зеркале ты тогда видел самого себя. Но некоторое сходство, безусловно, наблюдается».
«Он нас не слышит?»
«Нет, ведь ни ты, ни я этого не хотим. Поверхность зеркала очень чуткая, она знает, как себя вести».
«Ясно».
Лифт остановился, они вышли вместе. Молодой человек улыбнулся на прощание своему шефу, продемонстрировав безупречные, как у эстрадной звезды, зубы, и поспешил по коридору, успевая по дороге обменяться приветствиями и шутками почти с каждым встреченным, особенно с женщинами, которые были явно к нему неравнодушны. Голубев двигался следом, слушал довольно высокий и оттого звучавший как-то особенно задорно, по-мальчишески, голос, и на душе у него с каждой секундой становилось все сквернее и сквернее.
Весь день этот парень не шел у него из головы, а вечером, по дороге с работы, они вновь, как назло, оказались в одном лифте. Вместе с ними ехала Ира Шакурина, маркетолог, девушка, которая уже несколько лет подряд побеждала в конкурсах красоты, ежегодно устраивавшихся в холдинге. И Голубев услышал, как Ирочка с придыханием в голосе спросила Рощина:
– Кирилл, не хочешь сходить в театр? У меня есть лишний билет в «Ленком» на двадцать шестое…
А тот ответил, слегка прищурившись:
– Извини, солнце мое, но двадцать шестого я никак не могу – у меня вечером по воскресеньям дайвинг- клуб.
Дайвинг-клуб! Он опускается с аквалангом на дно моря – сколько Леонид мечтал об этом!
Домой Голубев приехал в прескверном расположении духа. Отражение не преминуло это заметить:
– Что-то ты сегодня невесел…
– Я устал и плохо себя чувствую. Видимо, еще не оправился после болезни, – отвечал Леонид, снимая пиджак.
– А я вижу, что ты чем-то расстроен…
– Можно подумать, ты не знаешь чем, – буркнул Голубев, стягивая с себя галстук от Armani и небрежно отбрасывая его куда-то в сторону.
– Конечно, знаю. Это я так, поддразниваю тебя. Скажи, а ты хотел бы быть таким, как этот парень? Молодым, сильным, энергичным, обаятельным, любимцем всех женщин?
– Зачем спрашивать, если ты сам отлично знаешь ответ? – Он сбросил туфли и принялся стаскивать брюки.
– Хочешь, я сделаю тебя таким?
Одна нога Леонида так и застряла в штанине.
– ЧТО-О-О?
– То, что ты слышал. Помнишь, я говорил тебе, что есть способ, сохранив собственный внутренний мир, приобрести другое – чужое – тело?
Полураздетый Леонид приблизился к зеркалу.
– Я не понимаю тебя! Можешь объяснить толком?
– Могу. Но это долгий разговор. Присядь пока… И оденься, не хватало еще нам с тобой заболеть повторно. Не май месяц на дворе, опять морозы вернулись…
– Не отвлекайся! – Леонид торопливо накинул халат и опустился в кресло. – Рассказывай!
– Ну хорошо, – зеркальный собеседник тоже присел, – видишь ли, как обстоит дело… Я уже говорил тебе, что облик человека определяет именно его отражение?
– Нет, кажется, не говорил…
– Ну, неважно, теперь сказал. Вот представь: есть два человека, скажем, ты и этот Рощин. У тебя одно отражение – это я, у него другое. Но если мы с его отражением поменяемся местами, то ты приобретешь облик Рощина, а он – твой. И не только облик. Фактически ты получишь его тело и будешь ощущать себя именно так, как ощущает человек его возраста, роста, комплекции. Понятно?
– Честно говоря, пока не очень… Если вы с его отражением поменяетесь в своем мире, у нас здесь произойдет что-то вроде переселения душ?
– Если хочешь, можешь назвать это трансформацией сознания из одного тела в другое. Физически и внешне Рощин превратится в тебя, а ты в него. Но при этом весь твой жизненный багаж – сознание, чувства, мысли, опыт, воспоминания – все останется при тебе.
– Это что-то из области фантастики… – Руки Леонида нервно теребили пояс халата.
– У тебя есть основания мне не верить? – Улыбка отражения была просто обескураживающей.
– Я тебе верю. Просто не понимаю, как такое возможно…
– Ну, объяснять тебе механизм обмена во всех подробностях я не буду – все равно ты этого не поймешь. Это произойдет в нашем мире, я все сделаю сам.
– Но что-то ведь потребуется и от меня?
– Безусловно.
– Что именно?
– Для того чтобы отражения людей поменялись местами, необходимо две вещи: во-первых, желание обоих людей, а во-вторых, согласие их отражений. Думаю, что правильнее даже было бы расставить приоритеты наоборот. Согласие отражений тут самое главное. Если бы решающее слово было за людьми, вы только бы и делали, что менялись обликом – из озорства, из любопытства, из корыстных побуждений… Скажем, некрасивые, но богатые женщины покупали бы внешность моделей, а…
Леонид поднял руку, призывая собеседника замолчать – в данный момент подобные рассуждения его мало интересовали.
– Но как, скажи на милость, можно получить согласие отражения Кирилла? Как я смогу побеседовать с ним?
– Ты – никак. Это я беру на себя.
