— Обиделся, а?
— Да. Немножко.
— А он… хм, забыл, что хотел сказать.
— Да, именно.
— Этого я и боялся.
— С Блэром иногда бывает очень трудно, — тяжело вздохнула Джейн.
— Могу себе представить.
— Артистический темперамент, наверное.
— Скорее всего. Мудреные личности эти романисты. Видимо, им в голову чернила бросаются.
— Иногда я думаю…
— Что?
— Да так! Ничего.
— Простите, — раздался позади неодобрительный голос, — но вы сейчас, виконт, очень заняты?
Они обернулись. Спрашивала мисс Путнэм, благожелательно сияя через роговые очки.
— Миссис Гедж настоятельно просила, чтобы я показала вам протекающий бачок.
В намерения Пэки вовсе не входило тратить погожий летний день на осмотр всяких бачков. Предложение, столь манящее для слесаря, его не заинтриговало. Однако человеком он был любезным.
— Взгляну с наслаждением. — Пэки повернулся к Джейн. — А вы? Не присоединитесь к нам?
— Нет, вряд ли. Спасибо.
— Девушки нынче, — повернулся Пэки к мисс Путнэм, покачивая головой, — очень пресыщенны!
— Я хотела пойти на лужайку, посидеть в гамаке.
— Пропустите что-нибудь занимательное. Что ж, поступайте, как знаете. Я подойду чуть позже.
— Это отнимет всего несколько минут, — кротко уточнила мисс Путнэм.
— Значит, через несколько минут, — сообщил Пэки, — я присоединюсь к вам.
IX
Несмотря на то что Пэки с большой неохотой отправился на осмотр достопримечательности, к которой его пригласили с таким энтузиазмом, в нем проснулась некоторая приятная возбужденность, пока он следовал за секретаршей на верхний этаж дома. Бачок этот, как ни крути, сыграл в его жизни важную роль. Если б не он, не случилось бы ссоры между Геджем и де Блиссаком; а если б не вышло ссоры, то он и не очутился бы в Шато. Так что, можно сказать, это исторический памятник, пришел к заключению Пэки, поднимаясь по узкому темному пролету лестницы. Наверху мисс Путнэм приостановилась.
— Осторожнее, виконт. Потолок здесь низковат. Хотя, что это я! — жеманно подхихикнула она. — Вам-то не нужно сообщать об этом!
— Сейчас уже нет! — отозвался Пэки, потирая ушибленную голову.
— Наверняка вы частенько прятались здесь в детстве, играя в прятки?
— Нет. — Пэки понадеялся, что его спутница не станет чересчур задерживаться на добрых старых деньках. — Сегодня мой первый визит сюда. Похоже на ад, как по-вашему?
Секретарша ухмыльнулась. Так мог бы ухмыльнуться Вергилий, отпусти эту шуточку Данте, пока он водил его по аду.
— Да, тут не очень приятно, — согласилась она. — Наверное, маленьким мальчиком вы побаивались прибегать сюда.
— Совсем уж маленьким я вообще не был, — поправил Пэки. — Явное недоразумение. Мальчик я был рослый. Крупная кость. И, знаете, мускулы.
Мисс Путнэм, видимо, задумалась над этим, потому что на несколько минут умолкла. Потом махнула рукой туда, где раздавалось астматическое журчание.
— Вот! — сообщила она. — Это бачок!
С бачком Пэки официально знакомили первый раз в жизни, и он был не совсем уверен, как нужно вести себя по этикету. Слегка поклонившись, он с интересом оглядел весьма отталкивающий предмет.
— Он протекает, — добавила мисс Путнэм.
— А вы уверены?
— Все время течет.
— И по воскресеньям тоже? Без выходных?
— Миссис Гедж хотела, чтобы вы взглянули на него, прежде чем она пошлет за слесарем. Естественно, она немного раздосадована. Ведь виконтесса заверила, что эти приспособления в полном порядке.
— Да, она такая. Большая шутница.
— Ну, если вы удовлетворены…
— О, вполне. Я считаю, судебное дело у миссис Гедж непробиваемое. Она поймала маман на увертке и, полагаю, сумеет выкачать из нее неплохие денежки.
Они стали спускаться обратно. Пэки с превеликим удовольствием спускался бы молча, но мисс Путнэм трещала без умолку.
— Я так завидую вам, что вы, виконт, росли в таком красивом доме! Какие у вас, наверное, воспоминания!
— О, да!
— Что-то вы без особого пыла говорите.
— Не люблю вспоминать детство, — заявил Пэки, считавший, что подобные разговоры надо душить в зародыше. — У меня, видите ли, оно было не очень счастливое. Одинокий, заброшенный ребенок… Я бы предпочел забыть.
— О, как грустно!
— Ничего, сейчас все в порядке. Я в последнее время воспрял духом.
— Как вы превосходно говорите по-английски, виконт.
— Да?
— Никто б и за француза вас не принял.
Такое течение мыслей, по мнению Пэки, взывало к срочным мерам.
— Я учился в английской школе.
— Где же это?
— В И-итоне.
— Простите?
— В И-т-о-н-е.
— Ах, в Итоне? Тогда понятно. Пэки очень на это надеялся.
— Но вот что странно, у вас американский акцент. Пэки ощущал отчетливую неприязнь к этой женщине.
Сначала она показалась ему хрупкой, застенчивой особой, которую так приятно успокоить, и вообще, вести себя с ней как большой, сильный, великодушный и очень добрый мужчина. Теперь же проявлялись все признаки менее привлекательных качеств — ну первостатейная липучка!
— Я много путешествовал по Америке. Ах, мадемуазель! — с галльской страстностью воскликнул Пэки. — Что за великая страна!
— Рада слышать, я сама американка.
— А, так вы из Эти Юми?
— Прожила там всю свою жизнь.
— О-о! Вы меня разыгрываете?
— Виконт, а трудно вам было выучить английский?
— О нет, нисколько!
— А мне иностранные языки всегда плохо давались. Это оказалось большой помехой, когда я жила в Мексике два года назад.
