— Он хочет сказать, — перевел мистер Трампер, — что мистер Моллой за него поручится.
Говорил он без прежней сердечности. Как уже отмечалось, у мистера Трампера были свои сомнения в любвеобильном торговце нефтяными акциями, и Шимп, признавшись в дружбе с мистером Моллоем, сразу упал в его глазах.
— Понятно, — сказала миссис Корк. — Да, это все решит. Идемте к мистеру Моллою. Его комната дальше по коридору.
Когда делегация вступила в их комнату, Моллой уже переоделись и раскладывали пасьянс. Вернее, Долли раскладывала пасьянс, а Мыльный стоял над душой и советовал положить вон ту черную десятку на красного валета. Прелестную домашнюю сценку нарушила миссис Корк. Она вошла, ведя Шимпа под дулом револьвера.
— Простите, что потревожила вас, мистер Моллой, — сказала она. — Этого человека я только что застала в шкафу у мистера Трампера. По его словам, он — ваш друг.
На такое утверждение у Мыльного и Долли мог быть только один ответ. Они разом открыли рот, дабы заверить хозяйку, что видят его впервые, когда поймали на себе его предостерегающий взгляд.
— Еще бы. Мы знакомы сто лет. — Шимп хохотнул, как будто припомнил что-то забавное. — Я много мог бы вам рассказать про закадычного дружка Моллоя. Да, уйму любопытного.
Он сопроводил свои слова выразительным кивком. И Долли, и даже ее обычно несообразительный муж, без труда поняли, что это значит. Долли посмотрела на Мыльного и взгляд ее сказал: «Полегче, крошка. Один неверный шаг, и этот жук выложит все про твои акции», а Мыльный посмотрел на Долли и взглядом ответил: «Да».
Он избрал единственно возможный путь и сделал это без промедления.
— Ну да! — сердечно вскричал он, протягивая руку. — Разумеется, он мой старый друг. Как дела, приятель?
Шимп, хоть руки и не взял, ибо Твисты, как и Трамперы, не прощают обид, отвечал, что отлично. Он сказал, что Мыльный отлично выглядит, а Мыльный сообщил, что отлично себя чувствует. Мыльный сказал, что страшно рад видеть Шимпа, а Шимп ответил, что страшно рад видеть Мыльного. Короче, миссис Корк, которая не умела читать мысли, уверилась, что присутствует при встрече современных Дамона и Пифия. У нее не осталось ни малейшего повода для сомнений.
— Так это мистер Эдер, сыщик? — спросила она, чтобы окончательно внести ясность.
— Да. Дж. Шерингем Эдер, лучший в своей профессии.
— А другой кто?
— Ах, — сказал Мыльный. — Вот это нам всем хотелось бы выяснить.
— Надеюсь, ты рассказал миссис Корк, — вставила Долли, — как он уверил нас с мужем, будто купил дело?
— Еще бы!
— И мы поверили, — сказал мистер Моллой. — Глупо, конечно, но поверили.
Долли сказала, что всякий на их месте поверил бы, а Мыльный согласился, что самозванец — ловкая тварь, хитрый, как фургон дрессированных мартышек, и скользкий, как ведро электрических у фей.
Миссис Корк стала еще мрачнее.
— Я пойду и сама с ним разберусь, — сказала она. — Что до вас, мистер Эдер, надеюсь, в дальнейшем вы воздержитесь от прятания в шкафах, даже из самых лучших побуждений. Разумеется, вы переедете в дом. Где вы остановились? В гостинице? Я пошлю туда за вашими вещами. Вы как раз успеете на лекцию об угубуанском мировоззрении, которую я читаю в гостиной после обеда.
— Не стоит хлопотать, — сказал Шимп, которого несколько напугала последняя фраза. — Я могу остаться в гостинице до завтрашнего утра.
— Я распоряжусь, чтобы вам приготовили комнату, — продолжала миссис Корк (она редко слушала собеседника). — Мисс Бенедик…
Она собиралась поручить это Энн, но очаровательный голос не отозвался «Да, миссис Корк». Энн исчезла. Она сбегала по лестнице, чтобы предупредить Джефа.
Миссис Корк с досадой прищелкнула языком и вышла из комнаты, мистер Трампер — за ней.
Только самый невнимательный наблюдатель, вступивший в комнату после ее ухода, счел бы, что видит современных Дамона и Пифия, а если и счел бы, это впечатление развеяли бы первые же слова Шимпа. Его речь достигла невиданных высот красноречия; особенно удался отрывок, в котором он живо обрисовал мистера и миссис Моллой, какими они представляются его глазам.
Для Мыльного и Долли, однако, в этом спиче главным показалось не вступление, а заключительная часть, в которой Шимп уже без лишних красот сообщил, что порывает всякое общение с синдикатом и намерен открыть конкурирующую фирму.
— Я бы не стал, Шимпи, — сказал мистер Моллой, чувствуя, что это еще больше запутает и без того непростую ситуацию.
— А вот я стану! — пронзительно выкрикнул Шимп. Кончики его усов подрагивали от обиды. — Я в доме. Зачем мне делиться с вами, жуликами?
Мыльный покачал головой, горюя, что друг до сих пор не понял, где его выгода.
— Я бы не стал торопиться, — посоветовал он. — Не надо лезть в бутылку. Взгляни на вещи шире. Может быть, то, что я тебе рассказал, и не совсем правда, но мадам за последние дни и впрямь очень сдружилась с лордом Кейкбредом. Правильно я говорю, киска?
— Правильно, — подтвердила Долли. — Нас теперь водой не разольешь.
— В любую минуту он может вспомнить, куда дел стекляшки. А как только вспомнит, сразу расскажет своей маленькой подружке. Так что на твоем месте, Шимпи, — продолжал мистер Моллой, — я бы не порол горячку. Держись за нас. Мы — одна команда. А что мы тебе подсуропили, то, видишь ли, дело было так. Мадам — женщина горячая, ну, увлеклась немного. Но ты не дуйся. Это не повод рвать деловые отношения. Себе дороже станет.
Он подобрал верные слова. Скупые, точные, те самые, которых требовала минута. Дело для Шимпа всегда было главным, и, когда речь шла о работе, он редко поддавался чувствам. Если Долли и впрямь может первой услышать откровения лорда Аффенхема, то ему, Шимпу, лучше держаться поближе.
— В этом что-то есть, — сказал он, помолчав. — Определенно что-то есть. Только послушайте, что я вам скажу. Чтобы дальше без Доллиных шуточек. Если я захочу посмеяться, куплю юмористический журнал.
— Конечно, — сказал мистер Моллой.
— Точно, — подхватила миссис Моллой.
— Заметано, — сказал мистер Твист. Пошатнувшийся было синдикат возобновил работу.
Глава XX
Тем временем Энн, добежав до комнаты Джефа, застала ее пустой. Джеф, как и миссис Корк, наряжался быстро; он давно вытерся, оделся и вышел в сад насладиться тем, что знатоки считают лучшей частью летнего дня. Очищенный своей великой любовью, он в последнее время очень полюбил сумерки.
Энн, не подозревавшая в нем такой романтичности, решила, что он пошел к дяде в буфетную пропустить стаканчик портвейна. Туда она и направилась.
Лорд Аффенхем неподвижно стоял посреди комнаты, закрыв глаза и держа в руках деревянную рогульку.
— Добрый вечер, дорогая, — сказал он. — Смотри, что я нашел вчера в прихожей. Лет пятьдесят, наверное, провалялась. Это еще отцовская. С ней ищут воду. Держишь вот так, и, если рядом вода, она начинает извиваться. Мальчиком я пробовал, но так и не понял, работает ли.
Энн не интересовали поиски воды. Она хотела найти Джефа.
— Ты видел мистера Эдера? — запыхавшись, спросила она.
— Нет, — отвечал лорд Аффенхем, — но если ты его найдешь, пришли ко мне. У меня для него
