— Да?
— Нет, ничего, я просто подумала…
— О чем?
— О тебе.
— Обо мне?
— Да.
— Что именно?
— Ты — самый лучший на свете.
— Ну, что ты!
— Да-да! Почему я столько лет не догадывалась? Самый добрый, самый умный, самый красивый, в общем — ангел.
Он обнял ее и время послушно остановилось.
— Пэт!.. — тихо сказал он.
Да, конечно, пчела. Выбирает место получше. Ну и Бог с ней! В конце концов, пчелиный яд полезен при ревматизме.
Общество для Генри
Перевод с английского Е. Доброхотовой-Майковой
Глава I
Склонившись с вилкой в руке над кухонной плитой в своем большом и неудобном сассекском доме, Генри Параден изготовился разбить яйца на сковородку. Глаза его сузились, сжатые губы выдавали крайнее напряжение. Не хватало белой марлевой повязки и парочки медсестер за спиной, чтобы довершить сходство с Беном Кейзи[99] в телевизоре, выполняющим сложную операцию на мозге.
В щедрые времена Регентства, когда знаменитый Красавчик Параден выстроил Эшби-холл, в доме насчитывалось пятьдесят душ прислуги, включая конюхов, садовников, кучеров и псарей; нынче штат сократился до жены местного фермера, некой Макпис, да и та приходила только к двенадцати. К завтраку ожидались сам Генри и его племянница Джейн Мартин, приехавшая погостить на лето.
Как раз когда резиновое месиво особенно расскворчалось, дверь открылась, и вошла Джейн, миниатюрная белокурая девушка, похожая на хорошо одетую дриаду. Она чмокнула дядю в макушку и критически взглянула на сковородку.
— Чересчур смело, — произнесла она с осуждением.
— Э?
— Яичница. Безопаснее сварить всмятку. Она будет жесткая.
— Я люблю жесткую. Ты уезжаешь?
— Через минуту.
— В Лондоне жарко.
— Наверное. Но я обедаю с Лайонелом и хочу навестить Алджи.
Упомянутый Алджи был ее брат — из тех птичек небесных, которые не жнут, не сеют, но каким-то неведомым образом ухитряются жить припеваючи. Генри как-то высказал гипотезу, что Алджи питают вороны. Других объяснений его здоровью и благополучию сыскать не удавалось.
— Где он теперь живет?
— В предместье. Мон Репо, Берберри-род, Вэлли-Филдс. Он прислал оттуда письмо.
— Что он там делает?
— Ничего, полагаю.
— Наверное, ты права. В этом он особенно силен. Передай ему мое проклятие.
— Передам.
— Да, и найми кухарку.
— Кого?
— Кухарку. Женщину, которая умеет готовить.
— Чем тебя не устраивает мамаша Макпис?
— Не тот уровень. Для Дж. Уэнделла Стикни надо кого-то классом повыше. Вероятно, он очень привередлив.
Дядя Генри нечасто говорил загадками — обыкновенно его высказывания не требовали от собеседника умственных усилий — однако сейчас Джейн опешила.
— Кто такой Дж. Уэнделл Стикни?
— Э? — переспросил Генри, помешивая яичницу.
— Кто он?
— Кто?
— Таинственный Стикни.
— А, Стикни. Ровно этот же вопрос я задал себе сегодня утром, когда получил от него письмо. Он американец и, судя по всему, богатый, раз живет в Нью-Йорке на Парк-авеню. Как я понимаю, без кругленькой суммы на счету это непросто.
— Но кто он? И почему тебе написал? Он ведь написал о
— Да, разумеется. Очень занятная история. Судя по всему, это в некотором роде член семьи. Он составил генеалогическое древо, и выяснилось, что когда-то там некая Параден вышла за некоего Стикни, а значит, мы с ним двадцатиюродные братья. Он считает, что нам, двадцатиюродным братьям, следует держаться друг за дружку.
— Все равно не понимаю, при чем здесь кухарка.
— Проще простого. Я счел, что после всех трудов, с которыми он доказывал наше родство, элементарная вежливость требует пригласить его в гости, если он когда-нибудь будет в наших краях. Я пишу об этом в письме.
Джейн тихонько ахнула. Она с трудом верила, что даже Генри, всегда отличавшийся некоторой порывистостью, зайдет так далеко в проявлении родственных чувств.
— Ты же не приглашаешь его
— Приглашаю, конечно.
— Генри, ты не в себе.
— С чего ты взяла?
— Ты знаешь, как у тебя туго с деньгами. Ты не можешь раскошеливаться на званые приемы.
— Один американец, даже если он толстый, — это еще не званый прием. Что до «не могу раскошеливаться», именно это я собираюсь сделать. Скажу тебе кое-что, Джейн. Если Стикни приедет и мне повезет, возможно, я уговорю его купить этот гроб.
— Какой гроб?
— Дом.
— Что?! Зачем ему твой дом?
— Надо показать тебе письмо. Ты увидишь, что он одержим предками. А это как раз дом его предков. Фамильное гнездо. Надеюсь, он увидит Эшби-холл и почувствует, что всегда хотел жить именно здесь. Не утверждаю, что дело верное, однако в такое предприятие, безусловно, не грех вложить деньги. Хлеб по водам.
