Только бы с Самантой все было в порядке. Хотя… Она сильная, она умная, она со всем справится. В этом можно ей доверять.
11
Саманта сидела в аэропорту, в зале ожидания. В руке у нее был бумажный стаканчик с кофе — из автомата. Она задумчиво рассматривала его.
Когда она подходила к автомату, ей как-то не пришло в голову взять, скажем, чай. А вдруг кофе теперь нельзя? Конечно, нельзя, он повышает давление, усиливает нервозность, а ей это ни к чему…
К тому же это не настоящий кофе, а какая-то растворимая дрянь, наверняка полусинтетическая. Все, эра наплевательского отношения к своему телу закончилась.
Ее тело теперь — это самое ценное, что у нее есть. Нет, не так: ее тело — это то, без чего не сможет существовать то самое ценное. Залог его, самого ценного, благополучия и здоровья.
И бессмертная душа ее тут вовсе ни при чем.
Она забеременела.
Все-таки как много в этом мире зависит от выбора слова! Она беременна. Это что-то в ее жизни, что связано только с ней. Глобальное изменение… или временное состояние. И она как будто бы сама себе хозяйка, и контроль над ситуацией целиком и полностью в ее руках, и ей страшно, и хочется малодушно отказаться от всего, что с этим связано, и прервать пугающий процесс, который ведет к чему-то сложному и неотвратимому.
У нее будет ребенок.
И все иначе! Ребенок… Плоть от плоти ее, но — другой человек. Человечек, который захотел жить. Которому пришло время появиться на свет. И кто она такая, чтобы ему мешать? Радоваться надо, потому что свершилось чудо, потому что вот-вот она сможет дать кому-то жизнь, привести в этот мир того, кого еще не было.
Как это будет славно и сложно — заботиться о нем. Но разве это дает ей хотя бы маленькое право думать о том, чтобы взять и воспрепятствовать его рождению?
Все изменится.
Какое счастье!
Саманта осторожно положила ладонь на живот, украдкой, словно кто-то мог догадаться, что с ней происходит… произошло уже и произойдет в ближайшем будущем.
Еще ничего не ощущается, по крайней мере, физически. Но если прислушаться внимательнее… Как будто внутри нее появилась Очень Важная Точка. Как точка может быть теплой, тяжелой и живой, разумом она не понимала, но, может быть, это и не надо понимать — надо только чувствовать.
Она брезгливо отставила стаканчик кофе — на соседнее сиденье. Тут же из ниоткуда, как фея в сказке, возникшая уборщица покосилась на нее с явным неудовольствием, но ничего не сказала. Саманта рассеянно ей улыбнулась — та сочла ниже своего достоинства как-то на это реагировать. Летают тут всякие. Убирай за ними, когда они сами не знают, чего хотят…
Саманта улыбнулась еще раз и наклонила голову, чтобы ее не заподозрили в каком-то недобром отношении — или легком психическом расстройстве. Если бы вы все только знали…
Знали, как прихотливо извивается дорожка судьбы!
Они с Эдмондом были вместе четыре года — и за это время ей как-то в голову не приходило, что у них может родиться ребенок. То есть были, конечно, фантазии, мечты — но именно мечты, в крайнем случае, планы на ну-очень-отдаленное будущее.
Такое отдаленное, что ему никогда не настать.
А Джастин… Нет, в каком-то смысле они тоже были четыре года «вместе», регулярно созванивались и виделись, но стоило им сблизиться — как вот пожалуйста!
Саманта крепче прижала ладонь к животу.
Она никогда не мечтала стать матерью. То есть, наверное, ей так казалось, а на самом деле… Иначе откуда это блаженное, счастливое спокойствие?
Джастин подарил ей шесть дней любви — и малыша. И пускай пока это только сгусток жизни, несколько сотен клеток, скоро он станет размером с мышонка, потом со взрослую мышь, потом с котенка…
И всего через девять месяцев родится человек. Мальчик или девочка, а может, оба сразу, очень похожих на нее и на Джастина.
Интересно, он бы обрадовался?
Наверняка!
Саманта вздохнула. А вполне ведь может статься, что нет. «Как?! Боже мой! Девушка моего друга беременна от меня! Позор на мою голову!» Вдруг он стал бы посыпать голову пеплом? (Ей всегда был непонятен смысл этого обряда, хоть убей.)
Но ей-то проще. Она знает, что ждет ребенка от друга своего бывшего жениха. Это многое меняет.
И пусть она сама не знала, когда писала Эдмонду прощальное сообщение, что все обстоит именно так, это ничего не меняет.
А вообще забавно получилось. Врач из медицинского пункта при аэропорте хохотала от души, глядя на вытянувшееся лицо Саманты, когда третий тест подряд — простая формальность, которую ее заставили пройти, чтобы как-то мотивировать экстренный вызов, — показал, что она и вправду беременна.
— Повезло же вам, мисс, — говорила она, утирая выступившие на глазах слезы. — Иначе пришлось бы разбираться, почему учинили беспорядок… А так все понятно: гормональный всплеск, нестабильное состояние нервной системы. У вас, может быть, на самом деле что-то болит?
Саманта долго и внимательно, как будто от этого зависела ее жизнь, прислушивалась к своим ощущениям:
— Нет, ничего.
— Ну и слава богу. Судя по тому, что полосочки совсем бледные, срок микроскопический, зачатие произошло всего несколько дней назад.
— Да! — просияла Саманта. — Господи! И правда несколько дней назад…
Она аккуратно принимала таблетки. До самого отлета из Лондона. А потом — забыла раз, забыла два… и бросила совсем, будто знала, что ей это уже не нужно.
Не нужно!
И вот — они с Джастином зачали ребенка.
— Где здесь ближайшая больница? — Она подалась вперед, будто бы врач собиралась удерживать важные сведения в секрете. — Где я могла бы пройти осмотр? Мне необходимо знать срок!
Во взгляде врача промелькнуло некоторое недоверие: она догадывалась, в каких случаях срок особенно важен.
— На Сент-Патрик-роуд, это сорок пять минут на машине, если не гнать. Вам, кстати говоря, повезло, что виза сегодня еще действительна.
— Да! — Саманта вскочила. — Мне и правда повезло. Очень-очень повезло, вы даже представить не можете как! Спасибо огромное за все!
— Мисс, подождите, вам надо поставить свою подпись…
— Где?!
Саманта не глядя подмахнула несколько листов, порывисто послала докторше воздушный поцелуй — и зачем только?! — и умчалась.
За обследование ей пришлось заплатить кучу денег — ее страховка здесь не действовала и, соответственно, ничего не покрывала. Но деньги в данном случае Саманту волновали меньше всего. Важнее всего — результат.
— У меня положительный тест, — выпалила она с порога, когда медсестра проводила ее в кабинет. — Здравствуйте.
