карету сопровождал эскорт королевских гвардейцев. Многие из жителей узнавали Шерл и приветствовали ее.
Утомленный мельканием в окне кареты домов, памятников и людей Меньон незаметно для себя погрузился в легкий и сладкий сон. Его оставили на время сомнения и тревоги, горести и неприятности. Рука его крепко сжимала теплую руку Шерл, он чувствовал, что она рядом, и от этого на сердце его было легко и спокойно.
Вскоре Меньон почувствовал слабое прикосновение к своему плечу и очнулся. Карета подъехала ко дворцу. Меньон увидел залитый солнцем парк и сады, окружающие дворец. Здесь все дышало красотой, покоем и королевским великолепием. Душистые цветы на огромных клумбах кивали своими головками. Суета и многолюдье большого города остались позади — здесь царили величавое спокойствие и тишина. Меньона немного насторожило обилие вооруженных королевских гвардейцев, украшенных гербом с изображением сокола на груди. Когда молодые люди стали выходить из кареты, часть гвардейцев встала в почетный караул, а часть склонилась в глубоком почтении. Грянули звуки бравурного марша, загремел военный салют. Это крайне удивило Меньона — он недоумевал, почему им оказываются королевские почести.
— Он сошел с ума — да, точно, он лишился рассудка, — взорвался он в негодовании. — Враг почти на пороге, а он устраивает неуместные парады.
— Меньон, пожалуйста, будь осторожен с ним. Не доверяй ему полностью. Мы должны быть бдительны и терпеливы, если хотим помочь Балинору, — умоляюще прошептала Шерл.
— Учти, Паланс любит меня, и, несмотря на все свои заблуждения, он хороший человек. Не забывай, он брат Балинора, — продолжала она.
С трудом сдерживая раздражение и переполнявшие его эмоции, Меньон все-таки был вынужден признать, что Шерл права. Пока на трон не возвратится Балинор, следует проявлять больше выдержки и терпения. В это время отзвучали последние залпы салюта и смолкли звуки марша — и в тот же момент перед присутствующими появился новый правитель Каллахорна. На его широком открытом лице застыла неуверенная улыбка.
— Шерл, о, Шерл! Я думал, что уже никогда не увижу тебя. — Паланс подошел к девушке и нежно обнял ее, потом на мгновение отстранился и, любуясь ее, сказал:
— Я считал, что навсегда потерял тебя.
Меньон вспыхнул и, пытаясь совладать с собой, стал смотреть в сторону дворца. Но тут Паланс повернулся к Меньону и громогласно стал приветствовать его.
— Принц Леа, добро пожаловать в мое королевство, — торжественно заявил он. — Вы сделали для меня… очень много. Я ваш вечный должник. Все, что принадлежит мне, теперь ваше. Мы будем хорошими друзьями. Это было… Нет, это уже прошло… — И Паланс стал жать руку Меньона.
Здесь Паланс остановился, прервав свою запутанную и нервную речь. Меньон понял, что если Паланс еще не полностью лишился рассудка, то он все-таки серьезно болен.
— Мне очень приятно быть здесь, — заставил себя улыбнуться Меньон, — хотя было бы лучше, если бы мы встретились при других обстоятельствах, более благоприятных для всех нас.
— Вы, конечно, имеете в виду моего брата? — Вопрос прозвучал неожиданно, как выстрел. Меньон с удивлением посмотрел на Паланса.
— Паланс, он имеет в виду вторжение Северной Армии и поджог Керна, — поспешила исправить положение Шерл, стремясь не допустить преждевременной ссоры.
— Да… Керн… — рассеянно произнес Паланс, переводя глаза с одного на другого, как будто отыскивая кого-то. Меньон огляделся вокруг и удивился, не обнаружив рядом с Палансом Стенмина. Ведь Шерл и Янус Сепре не раз говорили ему, что принц всегда появляется в сопровождении своего советника.
— Что же случилось здесь, милорд? — обратился Меньон к Палансу, стремясь быть объективным в сложившейся ситуации. И неожиданно он услышал в ответ нечто невразумительное.
— Вы могли бы помочь мне… и нашему королевству. Мой брат стремится занять престол. Он хочет убить меня. Однажды мой советник Стенмин уже спас меня от смерти — но вокруг все равно полно врагов… Меньон, мы должны стать друзьями. И вместе бороться с теми, кто хочет захватить трон. И причинить зло этой прелестной девушке, которую ты вернул мне. Я… я не могу говорить. А Стенмин мне друг… Он друг… Мне трудно… А с тобой я могу… Ведь так?
Речь Паланса была путанной и невнятной. Как ребенок он доверчиво смотрел на Меньона Леа, ожидая ответа. Меньону внезапно стало жаль этого несчастного сына Руля Бакханнаха, и ему даже захотелось чем-то помочь этому человеку. Грустно улыбнувшись, он кивнул в знак согласия.
— Я знал, что ты будешь на моей стороне! — горячо воскликнул Паланс и громко засмеялся, не в силах сдержать охватившую его радость. — Мы оба с тобой королевской крови и… это крепко связывает. Мы станем большими друзьями с тобой, Меньон. А сейчас… вы с Шерл должны отдохнуть.
Наконец он вспомнил, что все они стоят в окружении караула гвардейцев, нетерпеливо ожидающих команды о роспуске почетного эскорта. Некоторое время он еще рассеянно смотрел на окружающих его людей, потом небрежным жестом дал понять командиру караула, что тот вправе распустить солдат. Затем, повернувшись к Меньону и Шерл, взмахом руки пригласил их следовать во дворец. Пройдя несколько шагов, он внезапно остановился и шепотом произнес:
— Мой брат заточен в подземелье, которое находится под этим замком. Вам нечего бояться. — Он помолчал и добавил:
— Вы знаете, у него повсюду так много друзей.
И Меньон, и Шерл согласно кивнули в ответ, так как от них ждали именно этого.
— А он не убежит из этого подземелья? — осторожно осведомился Меньон.
— Прошлой ночью он пытался убежать с помощью своих друзей. — Паланс победоносно улыбнулся. — Они пытались бежать, но их схватили. Теперь они упрятаны в подземелье навечно. Там Стенмин. Вы должны познакомиться с ним.
Паланс вновь замолчал, уйдя в свои мысли и забыв об окружающих. Затем, словно очнувшись, он приказал стражнику проводить Меньона и Шерл в отведенную для них часть дворца. Там они смогут отдохнуть, привести себя в порядок, переодеться и после этого присоединиться к королю для завтрака, поскольку было еще очень рано и солнце только всходило. Кроме того, к Меньону подошел опытный врач, который предложил сделать ему перевязку и дать необходимые мази и лекарства. Шерл следовала за врачом и Меньоном, а Паланс замыкал шествие. Неожиданно он приблизился к девушке, и, хотя Меньон не видел этого, он мог слышать каждое их слово.
— Ты не должна больше покидать меня, Шерл. — Это было скорее требование, чем просьба. — В Тирсисе будет теперь твой новый дом. Отныне ты — моя жена.
Воцарилось неловкое молчание.
— Паланс, я думала, что мы… — Голос Шерл дрожал.
— Нет — ничего не говори! Не нужно никаких объяснений, — поспешно прервал ее Паланс. — Позже, когда ты отдохнешь и мы будем одни… Мы поговорим… У нас будет время. Ведь ты знаешь, я люблю тебя… и всегда любил. И ты любишь меня.
Опять наступило молчание. Меньон не проронил ни слова, пока они поднимались по широкой лестнице, а слуги почтительно показывали им дорогу в отведенные для них покои, которые находились в западной части древнего замка. Молчал он и тогда, когда, тряхнув пышными каштановыми волосами, Шерл рассталась с ним и пошла в свою комнату. Дворцовый врач искусно перевязал его раны и удалился. В комнате на стуле висела чистая одежда, из соседней комнаты шел пар от приготовленной ванны, но Меньон оставил без внимания эти блага цивилизации. Как только его оставили одного, он выскользнул из комнаты и быстро пошел по коридору к комнате Шерл. Подойдя к ней, он тихо постучался и вошел. Шерл стояла у окна. Утренние солнечные лучи золотом вспыхивали в ее роскошных волосах. Девушка обернулась, быстро подбежала и порывисто обняла Меньона.
В течение нескольких минут они не могли оторваться друг от друга. Сквозь одежду они чувствовали жар тел, желание принадлежать друг другу переполняло их. Прижав Шерл к груди, Меньон нежно гладил рукой ее шелковистые волосы. И не только физическая близость волновала обоих. Они были знакомы не так давно, но так много пережили вместе. И тут Меньон ясно понял, как глубоко и страстно он любит
