мощью обладают в твоих руках камни. Но что касается Меча — в это трудно поверить разумному человеку. Сам-то ты веришь, что являешься наследником рода Шаннара?
— Поначалу и я не верил, — откровенно признался Ши, — а сейчас я не знаю, что и думать. Так много всего произошло, что я не могу твердо решить, кому верить, а кому нет. Но отступать теперь уже поздно, и мне надо как можно скорее присоединиться к Алланону и остальным. Возможно, у них уже есть Меч. Не исключено, что разгадка в их руках — они могут уже все знать о роли моего наследия и истинной силе Меча Шаннара.
Разговор был прерван внезапным хохотом гнома. Он даже согнулся от смеха, и голос у него стал визгливо-крикливый.
— Нет, нет! У них нет Меча, — как полоумный, заголосил Орл Фейн. — Нет, нет! Только я могу показать вам Меч! Именно я могу привести вас к нему. Только я! Вы можете искать его всю жизнь — ха-ха- ха, ищите, ищите… Но я знаю, где он! Я знаю, у кого он!
— Думаю, что он теряет рассудок, — недовольно проворчал Панамон и велел Кельтцету снова вставить кляп в рот раскричавшемуся гному. После этого грабитель на какое-то мгновение задумался и затем обратился к Ши:
— Ты думаешь, он действительно может знать, у кого сейчас находится Меч?
— Кто знает, что у него на уме. Этот Меч очень много значит не только для нас, но и для всех людей земли. Следует выведать у него, что же он знает в действительности.
— Ну, мне хочется прослезиться… «Для всех людей…» Ха-ха-ха! Их всех стоило бы повесить. Они ничего не сделали для меня — разве что иногда путешествовали в одиночку, без оружия, имея при себе толстый кошелек, но и это случалось редко.
Панамон замолчал.
— Тем не менее, — почти бесстрастно продолжал он, — мне интересно узнать о Мече или помочь лично тебе. Я не из тех, кто забывает добро.
Заткнув гному рот, Кельтцет подсел к костру. Однако тишину вновь нарушили нечленораздельные крики гнома, которые совершенно непонятным образом просочились сквозь плотный кляп. Ши с удивлением смотрел, как извивалось тело маленького верткого гнома. Было такое ощущение, что в него вселился дьявол: глаза Орла Фейна буквально выкатывались из орбит и дико вращались. Какое-то время Панамон не обращал внимания на стоны не унимавшегося гнома, но, наконец, терпение его лопнуло. Грабитель вскочил на ноги, выхватил кинжал и уже готов был отрезать язык этому гадкому дезертиру, но гном тотчас же замолк, неподвижно застыв у ствола дуба-гиганта. Стало тихо, и на некоторое время все забыли о нем.
— Честно говоря, я не все понимаю в этой истории, — задумчиво произнес Панамон и обратился к Кельтцету:
— А ты что думаешь обо всем этом?
Могучий скалистый тролль внимательно посмотрел вокруг и сделал ряд движений пальцами и руками. Панамон следил за ним. Через минуту ему стало ясно, что хотел сказать Кельтцет. Это отнюдь не вызвало одобрения у Панамона, и он с пренебрежением отвернулся от скалистого тролля.
— Он думает, что Меч очень важен и что лорд Уорлок представляет огромную опасность для всех нас. — Грабитель рассмеялся. — Ничего себе, нашел помощничка…
— Но Меч действительно представляет громадную значимость для всех людей. Кельтцет говорит правду, — твердо произнес Ши.
Был уже поздний вечер; голоса стали постепенно затихать, так как усталых путешественников неумолимо тянуло ко сну. Вокруг, словно стена, стоял лес. Среди ночного безмолвия раздавались лишь трескотня и жужжание насекомых да редкие крики ночных птиц. В высоком и ясном небе, просвечивающем сквозь сплетенные ветви деревьев, сияли редкие звезды, и свет их был достаточно ярок. Костер догорел, угольки превратились в золу. Панамон встал, втоптал оставшиеся угольки в землю и, пожелав всем спокойной ночи, устроился на ночлег, благо у него и у других были тонкие теплые одеяла. Кельтцет уже спал, а Ши, закутавшись в одеяло, никак не мог избавиться от тревожных мыслей. Он опять перебирал в памяти все события, происшедшие с ним за последнее время. Их было так много, в них и по сей день было столько неясного. Алланон был единственным человеком, который мог с самого начала пролить свет на все эти вопросы. Почему он не рассказал Ши все до конца? Ши перевернулся на другой бок и, посмотрев на спящего Панамона и уже давно видевшего сны скалистого тролля, перевел взгляд на гнома. Орл Фейн сидел, оперевшись спиной о дерево, к которому был привязан; глаза его хищно светились, как у кошки в темноте. Наконец, веки у Ши стали смыкаться и он постепенно заснул.
Под утро всех разбудил дикий вопль Панамона. Грабитель в гневе носился по прогалине, крича и ругаясь одновременно. Ши не мог понять, что случилось. Он сел, протер глаза и окончательно прогнал сон. Панамон в ярости бегал по прогалине, ругаясь на чем свет стоит, а Кельтцет, стоя на коленях перед дубом, что-то внимательно рассматривал внизу. И Ши понял, что Орл Фейн сбежал. Житель Долины мгновенно вскочил на ноги и бросился вперед. Да, так и есть. Его страхи оправдались. Разорванные веревки бесцельно валялись на земле. Гном сбежал, а Ши потерял реальный шанс найти Меч. Голова у Ши закружилась и он в изнеможении сел.
— Как ему удалось сбежать? — в полной растерянности спросил житель Долины.
— Это я вас с Кельтцетом хочу спросить. Он был привязан к дереву, и оружие лежало далеко от него. Видимо, этот маленький дьявол перегрыз веревки и бежал. Да, да! Веревки перекушены зубами. Этот чертов грызун оказался гораздо изобретательнее, чем я себе представлял! А, черт… — не мог успокоиться Панамон.
— Странно, что он не пытался убить нас, ведь у него достаточно причин ненавидеть нас, — задумчиво произнес Ши.
— Очень просто. Этот гад боялся, что его схватят. Ведь он трус, дезертир. И на большее, чем на побег, он вряд ли способен. Ну, что, Кельтцет?
Могучий скалистый тролль медленно поднялся с колен и начал быстро жестикулировать, указывая на север. Панамон покачал головой с явным неудовольствием и сказал:
— Несколько часов назад эта мерзкая мышь убежала в северном направлении. Хуже всего то, что нам придется преследовать его, а бродить по этой северной земле равносильно самоубийству. А хотя… — на минуту задумался Панамон. — Черт с ним! Его собственный народ обязательно найдет его и как следует покарает. Они не будут прятать или покрывать дезертира. Нам лучше идти без него. Кроме того, он наверняка солгал нам о Мече Шаннара.
Ши кивнул, но в глубине души он отнюдь не был уверен, что гном сказал им неправду. Ему было крайне неприятно, что посторонний человек знал тайну Меча Шаннара и даже местонахождение этого Меча, но полностью отрицать это Ши не решался. А что, если он ушел за Мечом?
— Забудь об этом, Ши, — сказал Панамон. — Этот гном боялся нас до смерти, его единственной мыслью было сбежать от нас. Вся эта история с Мечом была только трюком и уловкой для того, чтобы мы его не убили. Он просто тянул время и искал подходящий случай сбежать. Ха! Ты только посмотри на это! Он так спешил, что даже забыл взять свой драгоценный мешок!
И только тут Ши заметил, что на другом конце прогалины лежит открытый мешок. Было странно, что Орл Фейн мог оставить свои «сокровища» после стольких усилий забрать этот мешок с собой. Всем казалось, что этот мешок был крайне важен для гнома, а теперь — по непонятной причине — он лежал брошенный, как ненужный хлам. Все это было более чем странно. Ши подошел к мешку и стал с интересом рассматривать его содержимое. Кельтцет перед этим вытряхнул оружие на землю, и теперь они стояли рядом, маленький Ши и огромный скалистый тролль, и пристально рассматривали мечи, кинжалы и другое военное снаряжение, как будто за всем этим скрывалась какая-то тайна. Через некоторое время к ним присоединился Панамон. Окинув беглым взглядом брошенные «сокровища», он рассерженно произнес:
— Пора идти. Нам нужно найти твоих друзей, Ши. Возможно, с их помощью нам удастся заполучить этот неуловимый Меч. Все, все! Ну что вы все смотрите на это барахло? Вы уже видели эту бесценную кучу «сокровищ». Она все та же.
И в этот момент у Ши все похолодело внутри. Ему запомнился большой меч в кожаных ножнах; что-то неуловимое выделяло его среди остальных мечей и кинжалов. А теперь этого меча не было.
