В то время, когда Ши находился где-то на севере, а Алланон, Флик и Меньон пытались найти какие- либо признаки его местонахождения, остальные четверо участников похода медленно приближались к огромным башням крепости города Тирсиса. Больше двух дней продолжалось их путешествие с опасными переходами через позиции Северной Армии. То и дело им приходилось преодолевать трудно проходимые горные массивы и другие преграды, разделявшие земли Каллахорна и Паранора. Первый день был нескончаемо длинный, но без особых происшествий. От путешественников требовалось немалое мужество, ловкость, отвага и смекалка: почти все горные переходы контролировались гномами. Им приходилось хитро заманивать охотников-гномов в непредвиденные ловушки, и только благодаря этому они постепенно продвигались все дальше и дальше. Большие, сильные и ловкие, они то и дело отправляли на тот свет гномов, делая это совершенно бесшумно, а гномы, видя трупы своих соплеменников, стали впадать в панику. Вероятно, этот злобный народец и впрямь поверил в то, что Пограничный Легион Каллахорна захватил проходы и делал набеги на посты гномов с единственным намерением убить их всех. Особенно это забавляло Генделя. Когда они очистили очередной проход от охранников, карлик стал хохотать с такой заразительностью, что Дурин и Дэйел невольно остановились и в недоумении уставились на Генделя. Сколько они его знали, он никогда не смеялся и даже улыбался редко, тая все эмоции и переживания в себе. Братья-эльфы не на шутку встревожились, увидев такую странную перемену в скрытном и мрачном характере Генделя, и вопросительно посмотрели на Балинора. Но принц Каллахорна только пожал плечами. Он был старым другом Генделя, и ему в отличие от многих других был известен нелегкий и изменчивый характер карлика. Балинору было приятно услышать его смех.
Между тем день клонился к вечеру. Смеркалось. Предзакатное солнце щедро окрашивало бескрайние горизонты западных равнин в пурпурные и красные тона. Путешественники, усталые, изнуренные после тяжелого и опасного пути, находились почти что у цели своего похода. Впереди сверкали ослепительной белизной величественные башни Тирсиса. Сколько напряжения и сил потребовалось от них, пока они достигли города Варфлита, располагающегося по соседству с Тирсисом! У Балинора отлегло от сердца, когда он увидел знакомые с детства воды реки Мермидон, которая прокладывала свой широкий путь через леса и склоны гор над Тирсисом. На западе лежал маленький островной город Керн. Река всегда широко разливалась, образуя естественный барьер в случае вражеского нападения, и служила надежной защитой жителям острова. Река Мермидон была столь полноводной и глубокой, с таким быстрым течением, что ни одному врагу еще никогда не удавалось захватить этот островной город.
Если. Керн, окруженный водами Мермидона, и Варфлит, угнездившийся в Рунных горах, казались труднодоступными и хорошо защищенными, то древний город Тирсис, который укрывал в крепости Пограничный Легион, всегда принимал на себя главный удар любой атаки. Тирсис, учитывая мощный военный потенциал Пограничного Легиона, содержал в себе громадную оборонную силу, и ему не было равных. Старый город был разрушен в Первую Войну Рас, но потом его снова отстроили, и с течением времени он стал одним из крупнейших городов в Южных землях и мощнейшим оборонным объектом, тем более что с самого начала он был задуман как крепость, способная выдержать любой вражеский натиск. Его окружали стены с зубцами, башни, бастионы, а сам город располагался на труднодоступном плато. Каждое поколение жителей города вносило вклад в строительство города, и год от года оборона города становилась все сильней и надежней. Более семисот лет назад была сооружена внешняя стена, которая ограждала всю возможную территорию, пригодную для жилья. На плодородных землях располагались фермы и плантации, а земля сама, напитанная животворными водами реки Мермидон, давала обильные и богатые урожаи. Некоторые люди жили зажиточно, но простой люд жил хотя и скромно, но в достатке, наслаждаясь щедрыми дарами этой прекрасной солнечной благодатной страны. У всех были дома, изысканные особняки или добротные домики. И жизнь текла спокойно, размеренно; люди работали, кормили себя и свои семьи, будучи уверенными в том, что городские стены надежно хранят их от вражеского вторжения. Рядом с Тирсисом были другие города, которые тоже успешно отражали штурм недружественных соседей, и никогда ни один город Каллахорна не был захвачен врагом. Однако ни Тирсис, ни хорошо укрепленные близлежащие города еще никогда не встречались с армией такого рода и масштаба, посланной лордом Уорлоком. Великое испытание силы и мужества было еще впереди.
Балинор смотрел на отдаленные башни города со смешанным чувством. В этом городе жил его отец — король Каллахорна, хороший и справедливый человек, но он безудержно старел. Многие годы он командовал Пограничным Легионом в непрекращающихся сражениях с упрямыми Гномами из Восточных земель. Не раз он был вынужден вести продолжительные и дорогостоящие военные действия с Троллями из Северных земель. Время от времени возникали новые посягательства на территорию его королевства, и ему приходилось отражать попытки нападения на цветущие города Каллахорна.
Балинор был старшим сыном и законным наследником трона. Он пользовался всеобщим доверием и уважением, несмотря на свой юный возраст. Балинор многому научился у отца, и благодаря воспитанию, собственному усердию и трудолюбию, а также скромности и искренности он снискал любовь многих уважаемых людей Тирсиса. Это был достойный наследник трона, серьезный, гордый и человечный. Народ Каллахорна любил Балинора. Он познал все тайны и тонкости военного искусства, он учился у опытных военачальников, сражался вместе с простыми солдатами и хорошо знал цену человеческой радости или горя. На протяжении нескольких лет он блестяще командовал Пограничным Легионом, и воины этого Легиона носили его герб, на котором был изображен приготовившийся к прыжку леопард. Балинор был глубоко предан своему Легиону, но ушел от своих солдат на несколько месяцев, руководствуясь личными мотивами, отбыл в добровольную ссылку с Алланоном и его друзьями. Отец просил его не уходить, но Балинор был неумолим, сколько тот ни просил его пересмотреть решение.
Балинор насупил брови. В глазах его появилось выражение глубокой печали. Он машинально дотронулся до лица рукой в перчатке, погладил Шрам на правой щеке.
— Снова думаешь о брате? — словно читая его мысли, спросил Гендель. По сути дела это был не вопрос, а утверждение.
Балинор, вздрогнув, посмотрел на карлика и кивнул.
— Тебе нужно перестать думать о нем, — твердо сказал карлик. — Он может принести тебе немалое зло, если ты будешь продолжать жалеть его. Воспринимай его не как брата, а как обычного человека. Сейчас тебе как никогда надо иметь трезвую голову.
— Не так легко забыть, что в нас течет одна кровь, что у нас один отец, — печально произнес Балинор. — Мне трудно выбросить из памяти наши прекрасные детские годы, нас многое связывает…
Дурин и Дэйел в недоумении посмотрели друг на друга, не понимая, о чем говорят эти двое. Они оба знали, что у Балинора есть брат, но никогда его не видели и ничего не слышали о нем. Балинор заметил удивление и обеспокоенность братьев-эльфов и, слегка усмехнувшись, заверил их:
— Все это не так плохо, как может показаться. Гендель безнадежно покачал головой, а Балинор продолжал:
— Мой младший брат Паланс и я — единственные сыновья Руля Бакханнаха, короля Каллахорна.
Балинор замолчал и в задумчивости посмотрел на далекий город, как будто вспоминая то, другое время и все, что было дорого его сердцу.
— Мы были очень близки, пока росли… Когда мы стали старше, наши взгляды и мнения во многом разошлись. Мы стали разными людьми. Но я был старшим и являлся наследником трона. И Паланс, несмотря на различие во взглядах, всегда понимал это. Одним из вопросов, по которым мы расходились, был вопрос о путях управления страной. Это довольно трудно объяснить…
— Но вполне возможно, — ухмыльнулся Гендель.
— Ладно, — уступил Балинор. — Паланс считает, что Каллахорну не следует играть роль передового бастиона в системе обороны всех земель. Он хочет реформировать Пограничный Легион, а я не могу согласиться с этой точкой зрения.
Он замолчал.
— Расскажи нам все, Балинор, — холодно произнес Гендель.
— Мой брат резко изменил отношение ко мне. Он иногда говорит очень страшные вещи и, как мне кажется, не понимает их истинного значения. Он во всем советуется со Стенмином, с человеком, как считает Алланон, без чести и совести, который способен подвести Паланса к собственной гибели. Стенмин сумел внушить моему отцу, брату и народу, что править должен не я, а он. Стенмин настроил отца и брата
