ДНЕВНИКИ

Вечером – канон Андрея Критского. Лишний раз – убеждение в том, что все это абсолютно 'непереводимо' и для современного человека чуждо. В этом смысле восточное Православие остается – и не может не остаться – чужим тому 'Западу', который покрывает собой сейчас весь мир. Встреча с Западом, обращение Запада могут произойти только на почве Библии и Евхаристии , но никак не на почве византийской 'мистериологии'.

Днем – несколько часов мучительного раздумья над эпиклезой, над всей 'проблемой' ее. Для меня все более и более очевидным становится, что корень того 'зла', о котором я пишу (отрыв Евхаристии от ее эсхатологического, но потому и космического и исторического смысла), не на Западе, а в самой Византии, в непереваренном ею платонизме, в платонической ереси о времени.

В почте вчера – воззвание гарвардских богословов: бороться с nuclear arms1 , за разоружение и т.д. Это – утверждают они об атомной войне – противно воле Божьей. Догадались! Исповедали? Как будто все это происходит в мире, в котором еще только ставится вопрос, обзаводиться ли атомной бомбой или нет, как будто речь идет о двух абсолютно тождественных забияках – СССР и США, как будто в первый раз в истории мира происходит что-то, не угодное Богу… И какое в документе этом самодовольство, какая препарация рекламы… Все та же 'интеллигентщина', рецепт которой: во-первых, страстное желание быть виноватой , во-вторых – ненависть к себе и своему (в данном случае – к Америке), в-третьих – самодовольство (сознанием вот этой 'вины' и 'ненависти'). И, в-четвертых, нечестность (они ведь знают, что СССР ни на какое разоружение не пойдет и что призыв их поэтому есть на деле призыв к капитуляции, к уже давнишнему better red than dead2 , но вот пишут и рассуждают так, что нет, это возможно…).

В 'Нью-Йорк тайме' почти каждый день статьи Сережи. Откуда в нем это непобедимое духовное здоровье, это умение быть действительно объективным, правдивым, честным?

Среда, 3 марта 1982

Холодные дни, даже с морозом, но уже весеннее солнце. Начал – в который раз? – 'Таинство Святого Духа', до такой степени стало мне очевидно, что я шел до сих пор по неверному пути. Может быть, антитеза Восток – Запад ('западная ересь', подход, категории), посредством которой я так часто, чтобы не сказать – всегда, оперирую, не имеет, не может и не должна иметь такого рода универсальной 'оперативности'. Во всяком случае, в том, что касается меня лично, то с каждым годом я все сильнее ощущаю свое собственное 'западничество' – не в 'метафизике', не в 'догматах', а в том смысле, что на 'Западе' я чувствую себя дома. Тогда как 'Восток' я так часто ощущаю мучительным, в самом деле безнадежно запутавшимся. А иногда вдруг простая, глубокая, светлая мысль – как ветерок в жаркий и изнурительный день…

1 ядерным оружием (англ.).

2 лучше быть красным, чем мертвым (англ.).

Православный не скажет, не признает, что Православие может быть упадочным , что огромная часть увесистых томов 'Минеи месячной' состоит из подражательной и часто пустозвонной риторики. Он само раздумье об этом обличит как еретическое и греховное. И выходит так, что человек, приблизившийся к Церкви, ставший 'церковным', все время напяливает на себя узкий кафтан, не на него сшитый, и уверяет себя, что тут – в этом безоговорочном принятии всего – спасение. Отсюда его воинственность, фанатизм, постоянное обличение всех и вся. Это не спокойная, ясная и счастливая уверенность, рождающаяся из подлинного опыта. Нет, это он себя бичует, самого себя уверяет в своей правоте и потому заранее ненавидит всякого, кто еще даже и не задал 'вопроса', но может поставить его… Но потому же такой человек и так легко 'сжигает то, чему поклонялся', уходит, бросает… Вот несколько лет тому назад на карловацком соборе в Нью-Йорке был такой фанатический [новообращенный]. Он только и делал, что вопил, обличал, анафематствовал всех во имя стопроцентного Православия. И вдруг, в один прекрасный день, исчез и где-то оказался католиком.

Исповеди. Хорошие мальчики, хорошие девочки. Но как чувствуется в них эта постоянно нажатая педаль, неспособность к зрячей простоте, придавание всему в себе огромного значения. Они говорят, в сущности, не о грехах, а о failures – о неудачах: слово, которое в американском его звучании насквозь пронизано гордыней, ибо противопоставляется внешнему успеху, то есть своему успеху, а не успеху Божьему в себе. Студент пишет плохое сочинение и получает неважную отметку. И это сразу травма, проблема. Эта отметка подрывает его 'веру в себя', приводит к 'негативизму', грозит 'цинизмом' – превращает его в 'failure'1.

Четверг, 4 марта 1982

Снова снег, зима, холод…

Я определенно начинаю чувствовать себя 'пророком'. Ср. письмо Georges N. Nahas, председателя 'Синдесмоса': '…се que je tiens a vous affirmer, mon Pere, c'est 1'immense plaisir que j'ai eu a vous connaitre personellement apres vous avoir lu maintes fois… L'aspect, oserais-je dire, prophetique de la plupart de vos interventions dans nos reunions, ainsi que le sens profond de 1'importance de Favenir immediat de 1'Orthodoxie que j'ai entrevue dans votre keynote…'2 и т.д. (лень дальше писать).

Если так, однако, то 'пророку' нет места в своем отечестве и, следовательно, то, что происходит со мной в ОСА, – вполне закономерно. Et voila, le tour est joue. II faut ce qu'il faut…3

1 'неудачника' (англ.).

2 '…и я хочу подчеркнуть, Отче, что личное знакомство с Вами, после того как я Вас уже много читал, доставило мне огромное удовольствие… Пророческий аспект, если я осмелюсь так высказаться, большей части Ваших выступлений на наших собраниях, а также глубокое значение важности ближайшего будущего Православия, которые я ощутил в Вашем докладе…' (Фр.).

3 Ну вот, игра сыграна. Случилось, что должно было случиться (фр.).

Decidement1 , мы живем в эпоху 'религиозного возрождения'. После ислама, после всевозможных 'востоков' – статья сегодня в 'Нью-Йорк тайме' об 'уходе' в религию, в самый фанатический, средневековый иудаизм – израильской молодежи.

Суббота, 6 марта 1982

Пишу, вернувшись с первой великопостной субботней Литургии. Всегда в этот день думаю о бабушке Елене Александровне и о маме: это они говорили об особенной радости этих суббот и мне ее передали.

'Утешения':

– Вчера письмо из Израиля, от совершенно незнакомой мне женщины: 'Only a few lines to thank you for what you share with all of us in your writings. I've read already several books of yours and have no other words to express my gratitude as to say a very heartfelt thank you … I might never meet you personally, but I can form myself in Chist's spirit and yours through the reading of your words. May God keep you and give you long life and good health to continue his work… '2 (Maria Zehenmayz. Box 41, 16100 Nazareth).

– Сегодня звонок от старой знакомой по собору, благодарность за главу 'Великого Поста', напечатанную в прошлое воскресенье в 'Новом русском слове', и просьба прислать саму книгу.

Воскресенье, 7 марта 1982

'Торжество Православия'. Нужно ехать в Нью-Джерси и повторять то, что повторял уже тридцать лет и что, кроме минутного энтузиазма, никогда ни к чему не привело…

Вчера получил толстый пакет из Syosset. Доклады собору епископов от всевозможных департаментов, комитетов, казначеев и т.д. С. а у est!3 Мы 'достигли' наконец того, о чем, по всей вероятности, тайно мечтали. Достигли редукции Церкви к бюрократии, администрации, бумажному водопаду и прежде всего – к скуке. Теперь у нас царит салон Бергов: все как у всех, все как в приличных домах. Бюрократия стоит дорого (совещания, дорожные расходы, секретарские расходы). Потому она прежде всего весь свой пафос направляет на финансовую сторону дела. Но финансовая 'техника' требует людей, специалистов по воззваниям и т.д. Следовательно, нужно больше денег… Получается тот вечный