cercle vicieux4 , а на языке Макса Вебера 'бюрократизация харизмы'… После своего рода 'гласа хладна тонка' повеявшего на нашу Церковь, началась 'нор-
1 Определенно (фр.).
2 'Только несколько строк благодарности за то, чем Вы делитесь с нами в ваших писаниях Я уже прочитала несколько Ваших книг, и у меня нет других слов, чтобы выразить мою благодарность, кроме очень сердечного спасибо… Возможно, я никогда не встречусь с Вами лично, но я могу образовывать себя в духе Христа и в Вашем, читая Ваши слова. Да сохранит Вас Бог и даст Вам долгую жизнь и крепкое здоровье для продолжения Его дела…' (англ.).
3 Наконец-то! (фр.).
4 порочный круг (фр.).
5 См.. 3Цар.19.12.
мализация'. И, просматривая все эти доклады, резолюции, протоколы, вспоминаю Владимира Соловьева: 'Скучно, как в консистории'.
У каждой нации есть свой тотем , своя система символов, архетипов, символического языка и свой, так сказать, 'специфический' центр. Во Франции этот тотем – политический, политическая стихия и музыка (не обязательно – идеи…). В Америке та же музыка льется из слова 'бизнес'. Для американца это совсем не проза, не будни, а, наоборот, романтика, эстетика, 'сокровище сердца'. В приемной Brown Brothers (нашего investment bank1 ) на столе лежит роскошно изданная история этого банка. И написана она в ключе mysterium tremens, как была в Европе написана история крестовых походов или ордена траппистов. Слово 'бизнес' – сакраментального порядка и тональности. Но поэтому и превращение Церкви в 'бизнес' американец не ощущает как профанацию. Это единственный 'сакральный' язык, который он знает: 'Money makes money'2 – чем не таинство? Все это я пишу без всякой иронии. Ибо деньги и впрямь имеют сакраментальный характер и в них действительно нуждается Церковь. Весь вопрос в том только, как они делаются и для чего, или, по-другому, что с ними самими 'совершается' внутри Церкви. А сейчас мы видим, что происходит с Церковью, когда она свой язык и тем самым свою сущность 'подчиняет' деньгам…
Среда, 10 марта 1982
Разговор вчера с нашим студентом из Техаса, только что вернувшимся из шестимесячного пребывания в Греции. Конечно, Афон, конечно, увлечение им. 'What we need here is monasticism…'3 . Умный, хороший мальчик, и лишнее свидетельство – о путанице в нашем американском Православии… Все мечта о каких-то варягах, стремление новое вино влить в ветхие мехи. Становится понятной американская тяга к 'экспатриированию'… Вспоминаю какого-то американского аббатика, запрашивавшего меня письменно, продаются ли у нас четки, освященные каким-нибудь 'старцем'.
Ктстати, о 'мехах'. Читал вчера 'Церковную иерархию' Псевдо-Дионисия Ареопагита. Что может все это значить в современном мире? А также – что могло все это значить в мире, в котором все это было написано? Что означает успех этого 'corpus''а в Византии? Если применять к такого рода истолкованию христианства основной евангельский принцип – 'по плодам их узнаете их', то плодами его в истории христианского мира была редукция Церкви к 'мистериальному' благочестию, отмирание эсхатологической ее сущности и миссии и, в конце концов, дехристианизация этого мира и его секуляризация. Но вот зовут нас обратно именно к этому 'наследию'…
Пора признаться самому себе – я ощущаю своим именно этот 'секуляризованный' мир и ощущаю чуждым и враждебным себе гот мир, который сам себя называл 'христианским'. Ибо этот секулярный мир – единственно ре -
1 инвестиционного банка (англ.).
2 'Деньги к деньгам' (англ.).
3 'Что нам здесь нужно – так это монашество' (англ.).
альный . В него пришел, ему говорил Христос, в нем и для него оставлена Церковь. Если говорить парадоксами, то можно сказать, что всякий 'религиозный мир', в том числе и 'христианский', легко обходится без Бога, но зато минуты прожить не может без 'богов', то есть идолов. Такими идолами становятся понемногу и Церковь, и благочестие, и быт, и сама вера… Секуляризованный мир самим своим отречением вопит о Боге. Но, зачарованные своей 'священностью', мы этого вопля не слышим. Зачарованные своим 'благочестием', мы этот мир презираем, отделываемся от него поповскими шуточками и лицемерно 'жалеем' людей, не знающих прелестей нашей церковности. И не замечаем, что сами провалились и проваливаемся на всех экзаменах – и духовности, и благочестия, и церковности. И выходит, что ничто в этом 'секуляризованном' мире так не подчинено ему изнутри, как сама Церковь…
Пятница, 12 марта 1982
Только что отвез Л. и Машу на [аэродром] Kennedy: завтра после обеда они будут в Москве!
Вчера на лекции католикам. Всегда, несмотря ни на что, чувство близости к ним.
Суббота, 13 марта 1982
Литургия с очередной хиротонией. Каждый раз, что участвую в рукоположении и пока стоит посвящаемый на коленях у престола, и голова его покрыта омофором, и лежат на ней руки епископа, думаю, спрашиваю себя: что происходит, что совершается? С одной стороны, потрясающая сила и глубина этого, никогда не прерываемого, преемства – на протяжении двух тысяч лет! А с другой – и слабость этого 'преемства', человеческая ограниченность – в истолковании, в опыте, в 'реализации'.
Только что звонил в Москву. Л. и М. только что приехали. Благополучно. Садятся – 'за горячий борщ'. Странно подумать – вот они в той самой России , которую я никогда не видел и которой, тем не менее, так или иначе определенной оказалась вся моя жизнь. С волнения – в детстве – когда слушал избитый романс Плевицкой 'Замело тебя снегом, Россия' или при чтении стихов парижского поэта:
Это звон бубенцов издалека,
Это тройки размашистой бег,
Это – черная музыка Блока
На сверкающий падает снег…1
И вот – туризм, борщ… Может быть, потому мне и не хочется ехать в Россию туристом, что подсознательно боюсь потерять ту Россию, вся сладость которой и была в ее недостижимости, занесенности снегом и т.д.
1 Стихотворение Г.Иванова. Правильно: 'Это звон бубенцов издалека, / Это тройки широкий разбег, / Это черная музыка Блока / На сияющий падает снег'.
За литией сегодня (родительская суббота) так живо вспомнил – и как-то сразу, в один и тот же момент – так много лиц , ликов: о.Киприана (под мелким парижским дождем на пути к метро), о.Савву, о.Зосиму, Василия Абрамовича (сторожа на rue Dam) и других. И вспомнил их не 'абстрактно', а каждого в какой-то реальный миг реального дня… Как если бы вспомнить этот миг, заново 'воплотить' и 'пережить' его потому и можно, что он реален, есть, и все вместе, если по- настоящему помнить и переживать их, они и составляют мое 'тело воскресения'. Церковь – это память и поминовение, но в свете уже – воскресения.
Воскресенье, 14 марта 1982
Сегодня за Литургией: '…да убо не един пребуду кроме Тебя Живодавца, дыхания моего, радования моего, спасения мира…' '…Ты бо еси истинное Желание… любящих Тя…'
В раздумье все о той же 'тайносовершительной формуле'. Не то 'удивительно', что Дары прелагаются. Это уже совершил Христос и не этого 'ищет Евхаристия', а исполнения всего в Духе Святом и самого Духа Святого. Вот подлинный смысл эпиклезы. Соединение – Духом Святым – со Христом, и в этом соединении со Христом – дар Духа Святого.
Можно ли, нужно ли распущенность, лень, сластолюбие и грех преодолевать
