это, искусство свидетельствует о Боге, о возможном 'прорыве'. А у него нет этого прорыва и воскрешенное искусством temps perdu4 есть свидетельство о смерти и пропитано тлением. Нету этого удивительного бунинского прозрения:
'Как будто все, что было и прошло,
Уже познало радость воскресенья…'5 .
Жажда одиночества, тишины, свободы – это и есть жажда 'освободить' время от загромождающих его мертвых тел, сделать его тем, чем оно должно быть, – вместилищем, чашей вечности. Литургия: претворение времени, наполнение его до конца вечностью. Несовместимость двух 'духовностей': той, что стремится к освобождению от времени (буддизм и всяческая ориентальщина – индуизм, нирвана и т.д.), и той, что хочет освободить время. Пафос неподвижност. Но в 'подлинной' вечности все живет . Предел и полнота: в каждом моменте все время и вся жизнь… Но тут вечная проблема: а 'злые' моменты? 'Злое' время? Предсмертный страшный ужас тонущего, убиваемого, летящего с десятого этажа, чтобы через секунду разбиться о мостовую? 'Слезинка' мучимого ребенка?
1 тяжелой работой (нем.).
2 Мф.11:6.
3 Ин.6:39.
4 потерянное время (фр.).
5 Из стихотворения И.Бунина 'Зачем пленяет старая могила…'.
Четверг, 15 мая 1975
После обеда вчера, вернувшись из семинарии, пытался засесть за работу, кончить статью 'Об общении в таинствах' для 'Вестника'. Полная невозможность. Перечитал и эту статью, и 'Иерархию ценностей', и переднюю главу из Литургии ('Таинство приношения') и ощутил полную неспособность работать. Это знакомое чувство, когда все кажется ненужным, поверхностным, когда нет внутренней убежденности в том, что пишешь, и в самой нужде писать. Чувство – a quoi bon?1 Когда сразу видны все возможные возражения и невозможность все равно по-настоящему сказать то, что хочешь ('мысль изреченная есть ложь'2 ). Всегда в такие минуты поражаюсь людям, которые пишут себе и пишут, 'ничтоже сумняшеся'. Это бессилие у меня происходит, кроме всего прочего, из внутреннего убеждения, что последняя правда по любому вопросу, в конечном итоге, состоит в coincidentia oppositorum3 … Эфемерность 'статеек'. Вот кончил вчера третий том переписки Bremond-Blondel. Какие бури! Споры, волнения – и что от всего этого осталось? Подстрочные примечания каких-то 'бремондистов'… Все – membra disjecta4 , но тогда нужно писать так, чтобы каждый 'фрагмент' светился отражением 'целого', а это-то и составляет трудность, перед которой опускаются руки…
Пятница, 16 мая 1975
Вечером ужин со студентами] в семинарии, а потом два часа по TV старый, когда-то очень мне понравившийся детективный] фильм. На письменный стол даже не смотрю и ложусь спать такой усталый, как если бы весь день колол дрова…
Кончилась уже короткая нью-йоркская весна – все распустилось, все заполнилось 'luxuriant'- ной5 зеленью, и, в сущности, наступило мокрое и душное лето.
Понедельник, 19 мая 1975
Все та же занятость, та же суета. В субботу посвящение в диаконы Сережи Бутенева. Действительно светлое и радостное торжество – и он сам, такой простой, серьезный, светлый, сосредоточенный… Потом прием у Бутеневых, всеми так очевидно ощущаемый свет этого дня. 'Слава' у Кесича. Всенощная.
Вчера, в воскресенье, длинная поездка с Л. сначала в Wappingers к дочери Ане] (где мы наслаждаемся маленькой Александрой), потом – маленькими дорогами, наперекос – в Kent. Солнечный весенний вечер, красота цветущих деревьев, цветов, совсем еще молодой – 'сквозящей' – зелени… Длинный разговор с Л. о Солженицыне, о Виноградовых, об его мечте 'русской общи-
1 для чего? (фр.)
2 Из стихотворения Ф.Тютчева 'Silentium'.
3 совпадении противоположностей (лат.).
4 разрозненные части (лат.).
5 Luxuriant (англ.) – пышный, богатый.
ны'. Как ни переворачиваю все это в своем сознании, вся эта мечта продолжает казаться мне 'ложной', ненужной. Это подчинение творчества 'русской жизни', искусственно насаждаемой, я ощущаю как какой-то порок в солженицынском мироощущении. Рассказ об его ответе кому-то в Монреале: 'Вам нравится наша Канада?' – 'Мне нравится только Россия…' Вот это 'только' и есть ограниченность, 'червоточина' солженицынского величия, его отрицание, пожалуй, лучшего в России – ее 'всемирности', ее – 'нам внятно все…'1 . А теперь на страницах 'Вестника' ему вторит Вейдле (по поводу 'Глыб') – 'только в Россию можно верить…'. Мое внутреннее отталкивание от всех этих только . Противоречие: если каждому свойственно жить только своим, то не за что бранить Запад в его равнодушии к русской трагедии… Говорят (Никита): 'Да, но он – С. – почвенен, народен …' Что же, тем хуже для него, ибо от 'почвы' и от 'народа' как таковых – свету не воссиять…
Последняя неделя семинарии – начинаю ее, как страшное усилие и бремя…
Вторник, 20 мая 1975
Вот она – тяжелая, сырая нью-йоркская жара. Почти весь день за чтением кандидатских сочинений, часовая запись на ленту – для греческого священника – мыслей о 'духовном возрождении', диктовка Ане и т.д. Но хотя бы чувство такое, что 'взял быка за рога', начал ликвидацию бременем на совести лежавшей кипы дел.
Сегодня рано утром моя последняя утреня этого учебного года: двадцать четвертого в семинарии! Еще год, и будет четверть столетия в Америке… Думал вчера по пути из Патерсона – не пора ли подводить итоги, уступать место молодым (как этого 'требует' Солженицын)?
Вся культура и все в культуре – в конце концов – о Царствии Божием, за или против . Ибо культура состоит из 'реализаций' сокровищ сердца ('где сокровище ваше…'). Только 'секулярист' выпадает из культуры, и с секуляризма начинается ее распад. И еще неизвестно – что хуже и страшнее: секуляризм религиозный или безбожный… Один приводит к другому, порождает другой. Религиозный секуляризм – это отрицание мира как таинства, это превращение Бога в идола. Но идолопоклонство всегда политеистично. Если Бог – идол, то и все остальное постепенно становится идолопоклонством. В том-то и все дело, однако, что Бог не 'идол', а полнота наполняющего все во всем, жизни Податель и Сокровище благих, что 'трансцендентное' – не нечто 'в себе', а метафизическая основа, корень и цель всего сущего. Секуляризм состоит в отрицании не Бога (напротив, он целиком идолопоклоннический), а твари . И борьба с ним состоит не в проповеди 'религии' (которая при секуляризме сама становится идолопоклонством, даже когда она облечена в христианские одежды), а в раскрытии 'твари' как творения. Современная 'апокалиптика', современная 'духовность' – лучшая услуга секуляризму… 'Всю тварь хочу радости исполнити'.
1 Из стихотворения А.Блока 'Скифы'.
Среда, 21 мая 1975
Чудовищное количество книг, прочитанных мною либо более или менее случайно, или по необходимости (в школе, для лекций, для книг как 'материал' и т.д.), или же просто для развлечения и 'баланса'.
В русской литературе: 1) Толстой , причем читал и перечитывал всегда с наслаждением, во-первых, 'Анну Каренину' и, во-вторых, 'Войну и мир'. Остальное не перечитывал. 2) Достоевского прочел, но за исключением 'Братьев Карамазовых' не перечитывал, не тянуло никогда. 3) Чехова могу и хочется перечитывать почти всегда. 4) Тургенева – кое-что перечитал, но с ленцой и случайно. 5) Пушкина – перечитывал, особенно 'Капитанскую дочку' и 'Повести Белкина'. 6) Гоголя – перечитываю всегда с новым наслаждением. 7) Набокова тоже (ради именно почти физического наслаждения). 8) Бунина и т.д. Лермонтов, Розанов, поэты – почти все (не люблю Гумилева и всех
