— Мелоди действительно моя дочь, — сообщил он ей. Больше не стоило это скрывать.
Ее глаза широко открылись, а потом наполнились радостью.
— О! Это же замечательно! Я должна рассказать это Эйдану… и Прю! — Она повернулась и заторопилась назад, в свою комнату.
Джеку не хотелось участвовать в дальнейших обсуждениях, так что он посадил Мелоди обратно в ее кроватку, напугав при этом котенка так, что он удивленно подпрыгнул, отчего Мелоди захихикала.
Затем, пока Мэдлин скрывалась за кроватными занавесками, он поспешно сбежал.
— Эйдан! Эйдан! Мы можем оставить ее у себя! Разве эго не замечательно?!
Тем же утром, позднее, когда все уже услышали счастливые новости и, несмотря на отсутствие за завтраком Джека, подняли в тосте свои кофейные чашки, в гостиную забрел Эван.
— А где чудовище? — небрежно поинтересовался он у сестры.
Прю отложила книжку и нахмурилась:
— А ты знаешь, я уже давненько ее не видела.
— Опять где-то прячется, — хмыкнул Эван.
Однако вскоре стало ясно, что если Мелоди и прячется, то не в своих обычных закоулках. Чувствуя себя виноватым, Эван даже проверил старый подъемник «немой слуга», но обнаружил только, что кто-то закрепил его внизу, в подвале, и он больше не двигается.
Уилберфорс наткнулся на леди Мэдлин и леди Ламберт, когда они проверяли окно в конце верхнего коридора. Бейливик в нижнем холле всерьез обследовал внутри огромную вазу династии Мин. Леди Ламберт при виде дворецкого нахмурилась:
— Вы сегодня видели Мелоди, Уиббли-форс?
Уилберфорс ответил ей многострадальным взглядом, но она явно не заметила, как назвала его.
— По-моему, леди Мелоди завела привычку играть на чердаке.
Леди Мэдлин покачала головой:
— Не думаю. Ей там нравится не больше чем мне.
Уилберфорс поклонился.
— Я не хочу вам противоречить, миледи, но, по моему мнению, она играем там каждый день.
Леди Ламберт повернулась к двери в дальнем конце коридора.
— Неужели?!
Глава 31
Лорел замерла, когда дверь на чердак отворилась, и на пороге появился неизвестный ей джентльмен. Он внимательно посмотрел на нее, но на его породистом лице не отразилось ничего, кроме легкого удивления.
Затем эта элегантная фигура в ливрее попятилась и с поклоном пропустила в дверь, двух дам. Две очаровательные головки, одна рыжая, другая черная, взглянули на нее с разных краев дверного проема.
Лорел встала и улыбнулась:
— Доброе утро, леди Мэдлин и леди Пруденс.
Рыжеволосая выпрямилась и шагнула через порог.
— Леди Ламберт, — рассеянно поправила она Лорел, растерянно оглядываясь вокруг. Она махнула рукой в сторону леди Мэдлин. — Урожденная аристократка. — Затем ткнула в себя:— Вышла замуж за аристократа.
Лорел нервно улыбнулась:
— Благодарю вас за разъяснение. — Она протянула руку: — Мисс Лорел Кларк.
Леди Мэдлин вошла осторожно, стараясь не касаться стен и держаться поближе от двери.
— Вы пленница?
Лорел уронила руку. Светский вежливый разговор в такой ситуаций действительно выглядел глупо.
— Я… — А, в сущности, кто она? Пленница или гостья? Жертва или любовница? Она вдруг засомневалась.
Сознание словно облило ледяным душем. Ничто из того, что она чувствовала или во что верила в этой комнате, нельзя было назвать действительно существующим. За какие-то несколько дней она стала чувствовать себя в этой чердачной камере как дома. Ее разум так быстро освоился с этим, что сейчас она подумала, не сошла ли немножко с ума.
Запинаясь, она начала объяснение:
— Я…
— Мама! — В комнату ворвалась Мелоди, радостно размахивая в воздухе Горди Энн. — Можно, Медди и Прю теперь тоже поиграют в «Королеву в башне»?
Леди Мэдлин прижала руку к горлу.
— Мама?! — прошептала она. — Святые небеса! Как он мог?
Леди Ламберт сморщилась:
— Джек, какой же ты идиот! — Она добавила еще несколько отборных выражений, но Лорел притворилась, что не слышит.
Высокий надменный служитель сделал шаг вперед и поклонился:
— Мадам, я Уилберфорс, дворецкий клуба «Браунс». Могу ли я что-нибудь сделать для вас?
Лорел растерянно смотрела на него, на бледную от потрясения леди Мэдлин, на сыплющую проклятиями леди Ламберт и вниз, на Мелоди, которая, улыбаясь счастливой улыбкой, обнимала ее за ноги.
Лорел перевела взгляд на Уилберфорса:
— Поистине мне очень пригодилась бы чашка чаю.
Понадобилось несколько чайников чаю, поданного слугой, таким высоким, что он должен был наклонять голову, чтобы не задеть чердачные перекрытия. Лорел рассказала Медди и Прю — они велели ей называть себя так — все подробности своего появления здесь и последующего заключения на чердаке. Ну разумеется, не все подробности. Лорел пропустила интимные моменты и промолчала о том, что Мелоди принесла ей универсальный ключ, не желая рассказывать, как она бродила по клубу по ночам и заглядывала в их комнаты.
Уилберфорс забрал Мелоди, выманив ее обещанием лимонных кексов, так что Лорел могла говорить совершенно свободно. Прю беспокойно расхаживала по комнате, потом решительно объявила:
— Ты должна немедленно упаковать свои вещи.
Мэдлин по-прежнему чувствовала себя в этой комнате крайне неуютно. Она продолжала тревожно оглядываться по сторонам. Наконец Лорел сжалилась над ней и, склонившись вперед, поинтересовалась:
— Меня убедили, что плохой человек целиком и полностью мертв.
Мэдлин мрачно глянула на нее:
— Джек знает о моем заключении. И то, что он использовал это помещение таким образом… — Она покачала головой. — Это просто четыре стены и окно… — Она с усилием сглотнула. — И дверь… Вы знаете, что в двери просверлен глазок?
Лорел не знала. Она вскочила на ноги и, подбежав к двери, стала открывать и закрывать ее в поисках отверстия.
— Нет. Я вижу, где он был, но кто-то заделал его навсегда.
Мэдлин свела брови:
— Что ж, хоть это можем поставить Джеку в заслугу.
— Ха! — Прю перестала метаться по комнате и обернулась к ним. — Вы должны уехать немедленно.
