Марыся. День все тот же….
Ну что за привычка тянуть руки ко всяким железякам, да еще и острым?! Ведь знает же, что это всегда плохо заканчивается!
Забыла уже, чем всегда оборачиваются попытки мне помочь, когда я очередной раз ее ступу в гараже ремонтирую? Ощущение, будто привычный инструмент в тусиных руках оживает и начинает изобретательно и жестоко мстить за все годы непрерывной эксплуатации.
Честно говоря, я вообще не понимаю, как она мечному бою будет учиться. Железо и моя подруга - вещи несовместимые.
Ну вот, опять порезалась.
Помянув тихим, незлым словом всяких хвостатых, разбрасывающих оружие(,) где ни попади, я полезла в карман за бинтом. Благо, вчера утром я посещала лекарню именно в этом костюме.
Но, к моему удивлению, Туся разглядывала обидевшую ее железку без обычного горестного недоумения, как правило, выливавшемся в одном крике души: 'За что?!'. Нет, сейчас в ее глазах был восторг и непререкаемая категоричность ребенка: 'Мое! Никому не отдам!'.
Пока я пыталась перевязать порезанный палец, потом, чертыхнувшись, вспоминала, что теперь-то я могу с такой пустяковой ранкой и без бинта разобраться, и сосредоточенно заращивала порез, Туся продолжала самозабвенно любоваться кинжалом, невольно заставляя вспомнить неподражаемое 'Моя пре- е-еле-е-ешть!'.
- Мара… Я его возьму? - да уж, проняло мою подружку. Таких интонаций я у нее отродясь не слышала.
- Бери, если хочешь, - фыркнула я, настойчиво отгоняя воспоминание о багровой вспышке в глубине черного кристалла, венчающего рукоять, - но только будь осторожнее. Не порежься опять.
- Ага…
- Туся, тебе в нем ничего странным не кажется? - решилась я озвучить свои смутные сомнения.
- А? - голубые глаза наконец-то сфокусировались на мне, и моя подружка-наставница постепенно стала обретать привычный облик опытной Бабки Йожки с весьма внушительным послужным списком, - Кажется. Но разбираться с этим мы будем потом.
Она сунула клинок в засапожные ножны и решительно пошла в сторону еще не обследованных завалов ценного имущества.
- Добро, - я не стала спорить и направилась к брошенному на полдороги внушительному фолианту.
Название сего увесистого труда - 'Летопись дома аль Террен' - было мне уже знакомо, читала аналогичный, сидя у Тусиной постели. Но место хранения этого экземпляра внушало надежду, что я не зря тащу его к столу, напоминая себе бурлака на Волге.
Добравшись до стола, я оглядела наши трофеи. Две инкунабулы и свиток, ветхий настолько, что, кажется, готов рассыпаться от первого дуновения ветра.
Переглянувшись, мы единогласно решили начать с него.
Крайне осторожно, действуя в четыре руки, развернули свиток на столе, жадно вгляделись и… издали дружный вздох разочарования. Вся поверхность пергамента была исписана стихами.
- В прощальном пламени заката… - начала было нараспев читать Туся, но тут же насмешливо фыркнула и скомандовала: - Сворачиваем. Для лирики времени нет.
Следующей мы водрузили на стол 'Летопись'. Массивная медная защелка на переплете открылась на удивление легко, обещая посвятить нас в тайны рода аль Террен…
Увы. Нас опять ждало разочарование. Книга с точностью до запятой повторяла текст библиотечного экземпляра, что в сочетании с ее более древним видом позволяло предположить, что это был подлинник, а в библиотеке хранилась более поздняя копия.
Но нам это ничем помочь не могло.
Вторая инкунабула оказалась вместилищем подробных описаний приемов борьбы со всевозможным оружием и без такового. Что было, безусловно, интересно, но тоже никак не соотносилось с решением стоящей перед нами задачи.
Мрачные, как ночь перед рассветом, мы сидели за столом, молча глядя на не оправдавшие наши надежды сокровища.
Где еще искать? В библиотеке? На нее и года не хватит, не только тех жалких двух дней, которыми мы располагали.
В кабинете? Так наши мужчины, решившие поиграть в войнушку, в ближайшее время там дневать и ночевать будут. А если ночевать и не там… то нам это все равно не поможет.
И все-таки, почему эти, не содержащие никакой секретной информации, книги хранятся в сокровищнице? Нелогично. А демоны, как я успела заметить, чертовски логичны и последовательны в своих действиях…
А вдруг эти книги не то, чем кажутся?
Задумавшись, я машинально крутила на пальце перстень-печатку, врученную мне Виром после первого семейного скандала, - уменьшенную копию перстня, украшавшего собой правую руку герцога. С вытянутого ромба, разделенного вертикально на черную и белую половины, на меня смотрела золотая сова, держащая в лапах меч - герб рода аль Террен.
И точно такая же сова была выгравирована на защелке 'Летописи'…
Повинуясь внезапному импульсу, я прижала к ней перстень, совмещая изображения. Инкунабула на мгновение окуталась ярко светящимся маревом, заставившим нас отшатнуться. А когда оно рассеялось, нашим глазам предстала совсем другая книга - намного больше и толще первой, в черном деревянном переплете. Только название осталось прежним. Да, дела… я ее теперь, пожалуй, и с места не сдвину. Хорошо, если она обратно превращается. А если нет? Как мы будем следы своих изысканий скрывать?
- Марыся, ты гений! - Туся от избытка чувств звонко чмокнула меня в щеку и в нетерпении затеребила рукав. - Открывай(,) давай, не томи!
Я осторожно, на всякий случай рукой с перстнем, открыла защелку и перевернула первую страницу.
Эта 'Летопись' отличалась от библиотечного варианта, как архив спецслужб от газеты. Вроде описаны одни и те же события, а разница между ними… К тому же здесь обнаружился подробный поэтажный план замка и планы всей крепости - не только чертежи, но и описания магических ловушек и ключей к ним, стационарных порталов и подземных ходов! Именно то, что мы и искали!
Изобразив от восторга нечто вроде победного танца воинов племени Тимбукту, мы набросились на чертежи, с жадностью поглощая информацию. Вот когда я с благодарностью вспомнила кратковременный роман со студентом архитектурного, оставивший мне в наследство стойкую неприязнь к блондинам и умение разбираться в строительных чертежах.
Подземных ходов обнаружилось множество - вся территория крепости ниже минус второго уровня напоминала качественный голландский сыр. Но из крепости вели только два. Один шел на юг к центральному тракту, к столице Галерона, т.е. в направлении, одно упоминание которого вызывало у моей подружки нервный тик. А вот другой тянулся на северо-запад и выходил на поверхность в лесу, неподалеку от Залесья - большого села, где было крупнейшее в этих глухих местах торжище. Можно было счесть его подарком судьбы, если бы не одна традиционная ложка дегтя, как водится, портившая вкус всего подарка. Вход в него находился в казармах, в кабинете начальника гарнизона. А если вспомнить, кто был этим самым начальником… Безнадежность предприятия становилась очевидной сразу.
Вновь помрачнев, мы, молча, гипнотизировали карту, словно надеясь, что злополучный вход волшебным образом переместится в более подходящее место. В женскую купальню, например, или в библиотеку… но, увы, этого, конечно, не происходило.
Наконец Туся решительно выпрямилась и скомандовала:
- Отставить уныние! Чтобы мы, да не придумали, как до него добраться?! Вот что: иди за обедом, заодно и бумагу с чем-нибудь пишущим прихвати. Запишем все, что может пригодиться. Вернешься - попробуем тот же фокус с этим добром проделать, - она кивнула на вторую книгу и свиток, - Наверняка, и с ними не все так просто.
Предложение было разумным. Если ничего не придумывается, нужно взять паузу и посмотреть на проблему с другой стороны. К тому же о завтраке, испорченном измывательствами Азаира, организм уже
