варвар с гадливостью отвернулся, и я всёрьёз испугалась, как бы зачатки симпатии к белокурой американке Мери Райн не умерли в его огрубевшей душе.
Кто их знает, этих шейхов? Вот возьмёт — и передумает. И начнут бедную меня резать на мелкий гуляш. Конечно, полностью расчленить, надеюсь, не успеют, так как Мишка наверняка возьмётся за ум. Но, всё равно, перспектива абсолютно не внушала оптимизма. Феодализм — это вам не балы, рыцарские турниры и песни придворных менестрелей. И даже не кодекс чести, именуемый бусидо. Это — всего лишь прагматичная жестокость, как всякий инструмент, применяемая по необходимости.
— Я согласна. — Плеснув водой в лицо, поспешно проблеяла я.
— Вот и хорошо. — Холодно кивнул шантажист. — И, уже выходя, бросил через плечё. — Я распоряжусь, чтобы вас не беспокоили до завтрашнего утра.
Он целовал меня с ненасытностью странника, неожиданно отыскавшего источник среди пустыни. Ладони скользили по телу, останавливаясь в ложбинках и осторожно ощупывая возвышенности. Пальцы представлялись нежными цветочными лепестками, мгновенно оборачивавшими уколами шипов. Закрыв глаза, я дрожала от возбуждения. В порыве страсти он припал к одному из сосков. Я легонько застонала, лёгким касанием взъерошив его волосы, и малость удивившись новой причёске.
— Ниже. — Попросила я.
Покусывая живот, он заставил выгнуться от наслаждения. Я благодарно провела рукой по голове любимого мужчины и…
— Аа-а-а-а! — Если бы в камере имелись стёкла, то вывалились бы от моего крика.
Крыса, сидевшая на лобке проворно шмыгнула под топчан. Другая, оккупировавшая грудь, кубарем скатилась на пол и стремительно понеслась в сторону параши.
Я же, поджав ноги, схватила подушку, пытаясь прикрыться, и затравлено оглядывала серые нештукатуреные стены. Никого, кроме меня в узилище не было. Трясясь, и чувствуя себя ужасно грязной, осторожно глянула на пол. К счастью, мерзкие создания исчезли без следа. И, при небольшом волевом усилии вполне можно убедить себя, что это был лишь сон. Нашарив кроссовки, опять забралась с ногами на нары и, только обувшись, осмелилась подойти к крану.
К несчастью, этой ночью было жарко и спала почти нагишом, так что омерзительные создания не касались открытой кожи. И теперь испытывала дурноту.
Нет, всё происходило на самом деле. Но — увы — вчера и давно закончилось. И, разуметься, в этих антисанитарных условиях, о полной раскрепощённости мы могли только мечтать. Наверное, именно потому, оставшись одна, подсознательно дала волю фантазии.
Я умылась и вновь освежила в памяти предрассветные видения. И даже улыбнулась. Всё же, что ни говорите, а происшедшее говорит о стопроцентном душевном здоровье заключённой. Ведь, будь я ненормальной, вряд ли в ситуации, когда по тебе ползают кишащие блохами голохвостые грызуны, сумела бы грезить об объятиях любимого.
Зато, Саид-Керим оказался человеком слова. Едва остались одни, Мишка завесил дверь одеялом и…
Ладно, думаю, не стоит отвлекаться. Предстоит серьёзное испытание и лучше сосредоточиться. Однако взяться за ум никак не получалось. Перетряхнув набитый соломой матрас, улеглась на неуютное ложе и уставилась в потолок.
Скорей бы!
Ведь, с неприятностями хочется закончить побыстрее. А в том, что ничего хорошего не ждёт, была почти уверена. К тому же, некто Джухэни, лично мне, конечно же, не знакомый, как-то сказал, что «компромисс всегда обходится намного дороже, чем любая из альтернатив». А чем, как ни уступкой можно назвать спонтанный порыв безутешного отца, пойти навстречу Михаилу и включить меня в состав «группы захвата»?
И, боюсь, что расплачиваться придётся очень скоро. Утешало, правда, извращённое лично мной утверждение некоего Вейнберга. Согласно его постулату, безошибочно действующий человек — тот, кто удачно избегает маленьких ошибок, неуклонно двигаясь к какому-либо глобальному заблуждению.
Ну а, так как, в последние пару месяцев, только и занималась тем, что делала всевозможные глупости то в глубине души робко теплились надежда, что обязательно должно повезти в чём-то большом.
Например, удастся выйти сухой из воды.
Хотя и очень рассчитывала, но увидеться с мужем перед отъездом не дали. Тот, кто взялся решать мою судьбу, тоже не удостоил аудиенцией. Безликий охранник, отпер дверь и буднично протянул служивший целям конспирации намордник. Я тяжко вздохнула и напялила тряпку на голову.
Наручники надевать в этот раз не стали, просто взяв за локоть. По лёгкому ветерку, ощутимому даже сквозь ткань, и запаху йода, поняла что вышли на берег.
— … - Произнёс сопровождающий на непонятном языке.
Впрочем, через секунду догадалась, что это было заботливое предупреждение: «Осторожно, ступеньки». К счастью, держали меня довольно крепко, и всего лишь заработала небольшой вывих стопы.
Час от часу не легче. Теперь даже задать стрекача, в случае чего, не получится.
Когда добрались до пристани, сделавший из инцидента вполне определенные выводы конвоир, попросил помощи у коллег. И, подняв под руки, меня буквально занесли в катер. И слава Аллаху. Перспектива плюхнуться в воду с мешком на голове не внушала оптимизма. Демонстрируя доверие, пристёгивать к скобе не стали и, едва отчалили я, набравшись наглости попыталась снять импровизированную паранджу. И моментально получила по рукам.
Варвары!
Разве можно так обращаться с леди!
Но, так как не знала ни одного слова по-арабски, обиженно промолчала, вытирая набежавшие слёзы грубой холстиной, залепившей лицо.
Время тянулось ужасно медленно но, всё же, как-то ухитрилась не подохнуть от тоски. Едва судёнышко остановилось, мешок бесцеремонно сдёрнули, и поняла, что находимся на причале у резиденции Саид-Керима. Два смуглых амбала стояли поодаль и, едва ступила на крашенные доски, те двинулись наперерез.
За истёкшие два дня бунгало нисколько не изменилось. И не похоже было, что жилище обыскивали. Никем не тронутая сумка, с горой наваленных рядом тряпок, лежала на кровати.
— У вас полчаса. — Проинструктировал один из охранников.
— Даже меньше, если учесть, что нам ещё нужно познакомиться. — Раздалось из дверей.
Обернувшись, увидела черноволосую женщину лет сорока, явно персидской внешности.
— Кто вы? — Не сумела скрыть удивления я.
— Салифа. — Недоброжелательно растянула губы в улыбке она. — Всё время операции я буду неотлучно находиться радом с вами.
Только этого не хватало! Естественно, провести ближайшие пару недель в обществе недружелюбных мужчин тоже не так, чтобы «фонтан». Но компания кобры — а новая знакомая напоминала именно её — представлялась крайне нежелательной.
Кое-как запихав вещи в сумку, застегнула молнию и сообщила:
— Я готова.
— Вот и отлично. — Перешла Салифа на довольно-таки хороший русский. Затем достала из кармана аляповатое ожерелье из огромных продолговатых бусин чёрного цвета, и нацепила мне на шею.
— Зачем эта гадость? — Невольно передёрнулась я.
— Для спокойствия. — Надменно пояснила новая знакомая и, вытащив сотовый, и пощёлкав кнопками, добавила. — На вас двести грамм пластита. И дистанционный взрыватель. А это. — Тут она повертела перед моими глазами маленьким чёрным аппаратиком. — Пульт.
— Сука! — В ярости я сделала шаг вперёд. И, наткнувшись на сильный удар в грудь, рухнула на пол.
