Разъяренная дьяволица бросилась вперёд, но я была начеку. Подхватив вазу — а весу в ней оказалось килограмма три, не меньше — изо всех сил опустила противнице на голову. Та, как подкошенная рухнула на пол, а я торопливо начала обыск.
Плоская коробочка, не сразу, но, всё же, далась в руки. Дисплей мигал красным цветом и, поднеся её к глазам, увидела, что ведётся обратный отсчёт.
Четыре, пятьдесят девять; четыре, пятьдесят восемь; четыре, пятьдесят семь…
В душу моментально закралось подозрение, что это отмеренное мне время жизни. Да что там, догадка ворвалась в сознание, как ураган, и я заметалась по квартире, словно раненый зверь. Попробовала привести в чувство лежавшую в глубоком обмороке Салифу. Но, поскольку та не реагировала, бросилась на кухню. Попалась какая-то кастрюля и, набрав воды, я плеснула побеждённой в лицо.
Слава ихнему Аллаху, та начала подавать признаки жизни. Я мельком глянула на часы: Три, сорок восемь; три, сорок семь…
— Отключи это! — Что есть мочи завопила я.
— Код доступа к кредитке? — Заплетающимся языком прогнусавила она.
Ну, уж нет! Как только деньги окажутся у неё, моё существование продлиться столько, сколько будут вестись поиски. А дальше… Во время подобных заварушек случается всякое. Та же шальная пуля, например. Согласитесь, без малого пятьсот тысяч долларов — неплохая цена за один-единственный выстрел. И вряд ли Саид-Керим сурово накажет «недоглядевшую» Салифу.
— Как хочешь. — Стараясь, чтобы голос не дрожал, заявила я.
Схватив сучку за волосы, навалилась на неё всем телом. И, так как продолжала надеяться, глядя на дисплей начала считать вслух:
— Две, двадцать семь; две, двадцать шесть; две, двадцать пять…
Несмотря на алчность и стервозный характер, превращающий любую женщину в уродку, жизнь она любила. И сдалась, когда до роковой черты оставалось ровно две минуты.
— Дай сюда. — Сдавленно прохрипела эта самка шакала.
Я протянула пульт и, нажав несколько кнопок, она облегчённо вытерла пот.
«Боевая ничья». — Мысленно констатировала я и заспешила, стремясь первой занять ванную.
В качестве транспортных средств, Салифа выбрала мощные внедорожники. Целых четыре штуки. Моё робкое замечание, что такие дорогие автомобили жаль использовать в качестве одноразовых, она презрительно проигнорировала. Впрочем, немного покумекав, я и сама догадалась, что уходить от погони, буде такая приключится, лучше всё-таки не на антиквариате, именуемым русскими странным словом «Запорожец».
Не желая возиться, Салифа сняла часть суммы наличными. И тачки оформлялись как переданные «по доверенности». А тысяча долларов «сверху» легко улаживала все юридические формальности.
Незаметно подтянулись остальные члены шайки. То есть, извините, группы оперативного реагирования. И, дождавшись ночи, все расселись по машинам. Робкий вопрос, могу ли я подождать дома, пусть даже и пристёгнутая к батарее, кобра презрительно проигнорировала и, меня втиснули между двумя смуглыми вооружёнными джентльменами. Где те ухитрились достать автоматы — до сих пор теряюсь в догадках.
Всю дорогу боевики угрюмо молчали. Хотя нет, вру. Иногда перебрасывались короткими фразами на незнакомом языке. Но это скорее были ничего не значащие и, по-моему, не относящиеся к предстоящему налёту замечания.
Салифа, досконально изучившая карту местности, ехала во главе колонны, порою останавливаясь и, видимо, сверяясь с ноутбуком.
Не подступах к посёлку разделились. Два джипа двинулись в обход. Гадая, «что же дальше?» я сидела, не жива, ни мертва. Увы… Всё оказалось более чем прозаично и… ужасно. Вышедшего из будки охранника попросту застрелили из бесшумного пистолета. Кто-то из арабов выскочил из кабины и, вскоре ворота распахнулись.
Наша пара внедорожников остановилась на соседней улице и за дело взялась Салифа.
У кого из накачанных амбалов вызовет подозрение тощая женщина, семенящей походкой подошедшая к калитке? Вот и скучающий цербер, попав под власть стереотипов, поплатился, получив пулю в лоб. Двое молодцов, подхватив тело под руки, бросили в багажник, чтобы не привлекало внимания случайных прохожих. Но, если честно, лично я сильно сомневаюсь, что обитателям подобных мест часто приходится передвигаться пешком.
Честное слово, не знаю, почему всё прошло так быстро. Возможно, тот, за чьей головой явились люди Саид-Керима, не был таким уж профессионалом. А, может, просто сыграл эффект внезапности? Металлическую дверь, не мудрствуя лукаво вырвали, зацепив тросом. Что самое интересное, при этом выломалась часть стены. И только тут до спящих обитателей начало доходить — «что-то происходит».
К счастью, главный подозреваемый оказался холостяком. В доме не было женщин и, тем более, детей. Так как вряд ли суровые дети пустыни любили оставлять свидетелей. Собственно, в коттедже, помимо хозяина находилось лишь двое вооружённых мужчин. Итого, считая пары, убитой на обоих воротах — четверо. Причём, функция отдыхавших явно ограничивалась сменой тех, кто охранял въезды. Один даже не успел воспользоваться револьвером, и получил очередь в грудь. Второго, сделавшего несколько выстрелов, буквально изрешетили пулями. Нападавшие поголовно пользовались глушителями, так что, переполоха на вызвали. А, если учесть, что каждый участок занимал несколько гектаров, то вероятность чьего-то вмешательства, или появления свидетелей, казалась минимальной. Да и вообще, сегодняшние реалии таковы, что большинство предпочитает не вмешиваться. У всех собственный бизнес. И, если уж сосед ухитрился наступить кому-то на мозоль — это его личные проблемы.
Обыск ничего не дал. Ни в просторных, роскошно отделанных и уставленных шикарной мебелью комнатах, ни в подвале, ни даже на чердаке никого не обнаружили. Тогда Салифа, принялась допрашивать «виновника торжества». Это был крепкий мужчина лет пятидесяти с коротким седым ежиком. Причем, по взгляду становилось ясно, что в молодости он и сам не чурался подобных забав. Голословные увещевания, естественно, не подействовали. Пощечины, хоть мегера и била изо всех сил, показались русскому медведю не страшнее комариных укусов.
— Всё равно скажешь. — Злобно шипела садистка.
Но застигнутый врасплох человек со скованными за спиной руками только закрыл глаза. Потеряв контроль, арабка начла пытать несчастного и не придумала ничего лучше, чем прострелить ему колено. Сердце бедняги не выдержало, и он обмяк на стуле. Наручники не дали телу упасть на пол и, повалившийся вперёд, он представлял довольно жалкое и, при этом, отвратительное зрелище.
Салифа что-то произнесла на своём гортанном наречии и бандит, к чьей руке я была пристёгнута, раскрыл браслет и несильно толкнул к месту трагедии. А коварная террористка тут же сфотографировала, с помощью телефона с встроенной камерой.
Ну, не сука ли?
Мало ей, что я и так по уши погрязла в их дурацких играх, замешанных на крови, больших деньгах и «здоровой конкуренции». Ей понадобился ещё и повод для шантажа.
Тварь, одним словом. Гадина, и ничего больше.
Так же тихо расселись по машинам и направились в сторону города. До Москвы было около тридцати километров и, видимо не ожидая опасности, боевики несколько расслабились. Впереди загорелся красный сигнал семафора. А, когда подъехали к железной дороге, по рельсам вовсю громыхал товарный состав. Поезд двигался медленно, и тут колонну атаковали с обеих сторон, а так же, спереди и сзади.
Из стоявшей перед джипом Салифы чёрной Ауди высунулся человек с гранатомётом и, неторопливо, как на учениях, прицелившись, выстрелил. Дальше произошло удивительное. Снаряд, пробив лобовое и заднее стекло, прошил внедорожник насквозь и, попав во вторую машину, превратил её в пылающий факел. Одновременно загремели автоматные очереди. Дверца переднего автомобиля распахнулась, и на освещаемый сполохами асфальт вывалилась истошно воющая Салифа. Её волосы горели и, катаясь по земле, та пыталась сбить пламя.
Песок на обочине был грязен, усыпан окурками и усеян плевками, оставленными тысячами пережидающих проходящие электрички путешественников. Но, не думая о гигиене, воющая медуза-горгона
