происходящих с ней, как вдруг нежная флейта вновь пропела свою мелодию, зазвенели колокольчики, и посыпался бесконечный шуршащий песок. Алена открыла глаза. Откуда эти звуки? Она встала, на ощупь потрогала свои магнитофоны – оба были выключены. Затем она провела руками по поверхности туалетного столика, шкафа.
– Что с тобой? – сонным голосом спросил Николай. – Ты что-то ищешь?
– Что я ищу? – спросила она сама себя.
«Флейту», – ответило ей затуманенное снотворным сознание. Шатаясь, Алена вернулась в кровать.
– Флейту, – сказала она и уснула тяжелым сном.
Жизнь превращалась в кошмар: телефонные звонки, которые никто, кроме нее, не слышал, не прекращались, флейта и шуршание продолжались. К ним прибавилась капающая вода. Теперь после долгого шуршания песка раздавались звуки падающих тяжелых капель. «Кап-кап-кап» – отзывались они молоточками в голове. Алена боялась спрашивать Николая, не слышит ли он все это. Ведь он спал рядом с ней каждую ночь, и если бы он тоже что-то слышал, он бы непременно отреагировал. Но он был спокоен и безмятежен. Заботлив и нежен. Чересчур нежен.
Даже на работе заметили, что с Аленой что-то не так. Внезапно она поднимала голову, словно прислушиваясь к чему-то. Потом продолжала работу и снова прислушивалась. От звука телефонных звонков она вздрагивала, как от оружейного выстрела. Заведующая отделением с сочувствием покачала головой, когда Алена попросила отпуск за свой счет. Но сидеть дома оказалось еще страшнее. Алена не спала, но и не бодрствовала, а просто бездумно сидела часами, вперившись незрячими глазами в одну точку. Телефонные звонки, раздававшиеся время от времени, уже не заставляли ее вскакивать и отзываться. Она знала, что телефон трещит у нее в голове.
И, набравшись смелости, одним вечером она призналась Николаю, что все время слышит странные звуки, что ей снятся жуткие кошмары и что жизнь превратилась в один вязкий, тягучий, как капля меда, день. Муж был поражен.
– Бедный ты мой малыш! – сокрушался Николай. – Я сам начал бояться, – продолжал он, – эти бесконечные телефонные звонки, которых не слышит никто, кроме тебя, проблемы со сном – меня это все очень волнует. Надо показаться специалисту. Я знаю одного очень хорошего психиатра.
Алена покорно кивнула. Когда врач сочувственно спрашивал ее о симптомах, состоянии, ощущениях, она честно рассказала ему все – о своих галлюцинациях, бессоннице, перемежающейся тяжелыми кошмарами, которые продолжаются наяву и преследуют ее.
– Только помогите мне, доктор! – умоляюще вскрикнула она в конце разговора. – Я на все готова!
Врач успокаивающе похлопал ее по руке:
– Сделаем все, что можем, – и обменялся понимающим взглядом с безутешным супругом.
Татьяна была очень довольна – ее план успешно претворялся в жизнь. Осталось только убедить Алену полежать несколько недель в соответствующем заведении, а там с выпиской из психиатрической лечебницы Алена превращается в полного инвалида, нуждающегося в квалифицированном уходе. Пусть за ней присматривают отец, брат, пусть нанимают кого-нибудь, наконец. Никто не бросит камень в Николая, если он захочет развестись с Аленой. Никто.
Виктор безумно любил свою старшую сестру. Он никогда не проявлял своих чувств – в семье не было принято открыто проявлять эмоции. Наступившая слепота сестры потрясла его. Косвенно он чувствовал себя немного виноватым в этом несчастии. Почему никто раньше не обращал внимания на ухудшение зрения Аленки? Виктор часто бывал в доме у сестры. Как и остальным, ему казалось, что Николай и Алена – идеальная пара, у них всегда было уютно и хорошо. Сам он, к сожалению, так и не смог найти семейное счастье и с первой женой развелся.
Сегодня он собрался в гости к сестре и позвонил ей на работу, чтобы предупредить. Сообщение, что Алена взяла отпуск за свой счет, удивило его. Он набрал домашний номер, но никто не подходил к телефону. Виктор забеспокоился и сразу поехал к сестре. Когда Алена открыла ему дверь, брат поразился – худая, с синевой под глазами и скорбно поджатыми губами, в халате, который никогда не носила, она выглядела на десять лет старше. Когда он обнял сестру, то почувствовал, что ее тело сотрясает мелкая дрожь.
– Господи, что с тобой? – потрясенно спросил он.
– Ничего хорошего, Витя. Плохи мои дела. – И медленно, запинаясь, Алена поведала брату о последних событиях.
Заканчивая свой рассказ, она расплакалась и не могла успокоиться.
– Дай мне успокоительного, оно там, в аптечке, на нем наклеено три полоски пластыря! – попросила она.
Открыв ящик комода, где обычно хранились лекарства, Виктор присвистнул:
– Мама родная! У вас здесь что, филиал гораптеки? – спросил он.
– Нет, – бесцветно ответила сестра. – Там все, что прописал врач.
Внимательно читая названия лекарств, Виктор почувствовал, как сердце ухнуло куда-то вниз. Он не мог поверить, чтобы Алена глотала такие сильнейшие психотропные и нейролептические препараты. Что могло произойти в ее жизни, чтобы внезапно она стала слышать галлюцинации, обращаться к психиатру? Алена не могла так просто сломаться – в этом Виктор был уверен. Значит, были причины. Но какие? Подкралось еще неоформившееся подозрение. Дав сестре таблетку, как она и просила, Виктор прошелся по квартире. На платяном шкафу он увидел шикарный музыкальный центр. Было странно, что он стоял там. Даже не стоял, а почти висел под потолком, закрепленный на специальном кронштейне. От музыкального центра тянулись проводки за штору – там Виктор обнаружил маленькие динамики. Молодой человек почувствовал, как кровь прилила к голове. Поставив стремянку к платяному шкафу, он нажал клавишу «Play». По всей квартире раздалась нежная мелодия флейты, зазвенели колокольчики, послышался какой-то шуршащий звук. Эффект присутствия был стопроцентным!
Виктор вернулся на кухню. Вид Алены его поразил – она сидела неестественно прямо, запрокинув голову с незрячими глазами вверх, прислушиваясь к звукам. Лицо ее выражало такую муку, такую боль! Когда Виктор прикоснулся к ее плечу, она подскочила.
– Что ты, что ты! – успокаивающе проговорил брат.
– Опять, Витя, опять эти звуки!
Тем временем шуршание закончилось, и через мгновение квартиру заполнило капание тяжелых капель. Алена дрожала в объятиях брата, ей было страшно и стыдно признаться в своем недуге. Виктор вернулся в спальню и выключил плеер. Нажав на последнее воспроизведение, он прочитал название, высветившееся на дисплее – «Звуки Тибета».
– Это те звуки, которые тебе слышались? – прямо спросил он у сестры.
Она вскинулась.
– Какие?
– Только что звучала музыка с диска «Звуки Тибета». Ты знаешь этот диск?
Она покачала отрицательно головой.
– Ты знаешь, что у тебя в спальне стоит, вернее, висит новый музыкальный центр?
Алена вторично покачала головой.
– Звуки, которые ты все время слышала и воспринимала как слуховую галлюцинацию, были настоящими. Тебя дурачили, Алена. Только зачем – не пойму. Как реагировал на все это Николай?
Ошеломленная сообщением Виктора, Алена, запинаясь, проговорила:
– Он говорил, что ничего не слышит. Значит, это он?.. Но зачем?! – Она уронила голову на руки.
– Тихо, сестренка, разберемся. Но если это окажется его рук дело – убью, – с тихой угрозой пообещал брат. – Послушай, что мы будем делать. Когда он вернется с работы, скажешь, что я только вошел, а как дальше – посмотрим.
Когда во время вполне семейного, спокойного ужина раздался телефонный звонок, Виктор внимательно посмотрел на сидящих за столом. Алена напряженно подняла голову и тут же ее опустила. Глаза Николая заметались, он крепче сжал вилку, но продолжал есть.
– Вы что это, ребята? – с изумлением произнес Виктор. – Оглохли, телефона не слышите?
Молодой человек вскочил и подошел к трезвонящему аппарату.
