помешает.
От мысли, что отчаянный звонок Дэвида привел его к гибели, Элизабет стало дурно. Они повесили Дэвида и выдали это за самоубийство.
А Лу все продолжал говорить, восхищаясь собственным красноречием:
— Дэвид был нам очень полезен. Он был блестящим графиком. Именно это качество я и ценил в нем. Он сомневался, надо ли ему вступать в «Авалон», беспокоился, как к этому отнесется его семья — у него есть где-то весьма решительный братец. — Лу самодовольно усмехнулся. — Будто я позволю такой ценности уплыть из моих рук.
Представив себе беззащитного Дэвида в руках столь ловкого мошенника, Элизабет содрогнулась.
— Конечно, ты воспользовался его беспомощностью, чтобы заставить вступить в «Авалон» и заниматься подделкой денег.
Лу ухмыльнулся.
— Я предложил ему свою дружбу, душенька. Я терпеливо выслушивал все его жалобы. Такой несчастный молодой человек… такой потерянный.
— Такой денежный.
— И это тоже. Дэвид очень обогатил нас самыми разными способами. Но не заблуждайся, его художественный талант был столь же ценен, как и его деньги. Он был желанным прибавлением к моему штату.
— Ты хочешь сказать, к твоим фальшивомонетчикам. Вот что такое на самом деле «Авалон» только большинство его членов ничего не подозревает.
Лу пожал плечами.
— Мне нужна была вывеска для моего маленького бизнеса. «Авалон» — это было гениально, осмелюсь сказать. «Авалон» — самостоятельная коммуна, а по-умному внесенные пожертвования в предвыборную кампанию помогают удерживать местные власти от того, чтобы они шныряли поблизости. Для внешнего мира мы что-то вроде хиппи. У меня всегда была тяга к лидерству. Люди идут за мной. Они всегда шли за мной.
— Да уж, ты действительно тешишь свое самолюбие, когда эти неудачники ищут у тебя ответы на жизненные вопросы… все эти несчастные доверчивые женщины, которые падают к твоим ногам.
— Это тяжелая работа, но… — Лу пожал плечами.
— Что же ты делаешь со всеми этими фальшивыми деньгами? — спросила Элизабет, пытаясь тянуть время.
— Мои связи с некоторыми, с позволения сказать, фармацевтами оказались очень выгодными.
— Так ты и наркотиками торгуешь?!
— Звучит грубо, но верно. Мои коллеги считают, что фальшивые деньги очень удобны при расчетах с производителями наркотиков из Южной Америки.
— А если тебе время от времени приходится кого-то убивать, чтобы они не проболтались, то, черт возьми, бизнес того стоит. Верно?
Последовала долгая пауза.
— Знаешь, Дэвид рассказывал мне о тебе. Красавица Лиззи, такая чистая, такая недоступная…
Элизабет зажмурилась.
— Этот дурачок боготворил тебя. Было бы умнее позволить ему забраться к тебе под юбку, чтобы сбросить таинственность и божественную ауру, которыми он тебя окутал. Да, душенька, он делился со мной всеми этими утомительными подробностями. Как он молился на тебя все эти годы безо всякого поощрения с твоей стороны. Как ты была поражена и встревожена, когда он, наконец, объяснился тебе в любви. Бедняга прямо-таки весь извелся из-за тебя.
— У Дэвида могли быть недостатки, но он был честным человеком.
Лу принял оскорбленный вид.
— Не то что я?
— Ты всегда был человеком другого сорта, Грэхем.
— Меня зовут Лу.
Элизабет посмотрела на него, словно обдумывая свои слова.
— Если подумать хорошенько, имя Лу тебе больше подходит. Кажется, англичане так называют сортир — «лу».
Она увидела, как злобно искривились его плотно сжатые губы. Он уже занес левую руку, чтобы ударить ее, но внезапно Вэйн схватил своего босса за запястье.
Лу заморгал и удивленно уставился на своего телохранителя, пытаясь высвободить руку. При этом он еще крепче прижал пистолет к горлу Элизабет.
— Не волнуйся, Вэйн, я не измочалю ее раньше времени. Ты тоже сможешь поразвлечься.
Вэйн присел на корточки перед Элизабет и стад всматриваться в ее лицо из глубины своей медвежьей маски. Она в ужасе отвернулась, жалея, что не такая сильная и храбрая, как ей хотелось быть. Тут она почувствовала, как мозолистые пальцы коснулись ее щеки и грубо повернули голову, заставив смотреть на него.
Угрожающая маска была всего в нескольких дюймах от ее лица. У Элизабет похолодело в животе, но она заставила себя взглянуть на него. Из прорезей маски на нее смотрели знакомые серые глаза с серебристым отливом. Глаза Калеба!
— Хорошенькая штучка, а? — сказал Лу. — Право, даже жалко, — немного помолчав, добавил он, очевидно имея в виду ее близкую смерть.
Калеб проворчал что-то утвердительное. Не поворачивая головы, он скосил глаза на дуло пистолета, прижатого к горлу Элизабет. Она поняла, что сейчас слишком рискованно попытаться справиться с Лу. Это может плохо кончиться.
— Ну? — сказал Лу, очевидно забавляясь тем, как Вэйн внимательно изучает Элизабет. — Годится?
Калеб снова проворчал что-то утвердительное и поднялся.
Лу свободной рукой похлопал Элизабет по щеке.
— Сегодня вечер развлечений, душенька. Пойдем, не стесняйся.
Он рывком поднял ее с кресла. Она инстинктивно отпрянула от него, но Лу так сильно ткнул ее дулом пистолета в шею, что ее передернуло от боли. Элизабет жалобно застонала и прикусила губу.
— Не сопротивляйся, Бет, иначе мне придется поступить с тобой жестоко. А я обещал Вэйну, что и ему кое-что останется.
Калеб стоял рядом, его взгляд оставался напряженным. Элизабет осмелилась взглянуть на него и увидела, как голова в маске едва заметно кивнула. Элизабет закрыла глаза и перевела дыхание. Потом заставила себя немного расслабиться.
Лу повернулся к Калебу.
— Можешь остаться и понаблюдать, если хочешь.
Калеб снова кивнул. Лу ухмыльнулся.
— В тихом омуте черти водятся. А ты, мой милый, за это окажи мне одну услугу. Мне бы не хотелось упустить такой случай — Красавица и Чудовище, я бы так это назвал. Ну, Бет! — Его рука коснулась лацкана ее бушлата. — Давай-ка сними все это. Посмотрим, что там у нас есть?
— Фу! — Элизабет облизала пересохшие губы и покосилась на пистолет у ее горла. — Ты бы лучше убрал это.
— Нет. Давай-ка, устрой нам хорошее шоу, душенька. Заставь меня захотеть тебя.
Произнося эти слова, Лу медленно повел пистолет вниз, к ложбинке между ее грудями. Его взгляд был насмешливым и наглым. Дулом пистолета Лу раздвинул ей груди. Элизабет затаила дыхание и молилась, чтобы он не обнаружил…
Звяк!
Стальное дуло наткнулось на твердую пластмассовую коробочку маячка. На мгновение Лу замер, впившись в Элизабет холодным взглядом.
— Надо было получше обыскать девочку, Вэйн. Что там такое?
Лу грубо просунул пальцы между ее грудями, и она увидела, как Калеб весь напрягся. Костяшки
