ответственностью проводить эту дифференциацию, — это сам Сущий: «Плавильня — для серебра, и горнило — для золота, а сердца испытывает Сущий*» (Притч 17:3). Он спасает своих людей из огня и переплавляет мое существо (Пс 26:2; 17:3). «Переплавляясь», люди участвуют в «совершенстве Бога»; они «совершенны, как Отец их Небесный» (Мф 5:48). Они участвуют в его безраздельной праведности [1711] — праведности, которая созрела, которая «совершенна» (Ис 18:5), «цельна» (см. Ис Нав 3:17; 4:10), «без изъяна» (Лев 22:21). Поэтому не будут пропущены ни фальшивые монеты, ни обломанные края, ни темные стороны. Это совершенство безраздельно полное: оно утрачивает себя в самоотречении, — правая рука не знает о том, что делает левая рука; все это осуществляется в тайне; оно не видит себя. Это происходит в совершенной простоте (см. 2 Цар 15:11), как если бы человек был полностью захвачен игрой (см. 3 Цар 9:4; 22:3–4), безраздельный в своем рвении, самоотверженный, целостный, совершенный, — как Отец, Авва, абсолютное Благо.
Возрастание в совершенстве
Традиция предлагает два отличия, которые присущи возрастанию совершенства. Первое обнаруживает разницу между исходным состоянием (сотворение по образу и подобию Божьему) и завершающим состоянием (полное соответствие Богу). Духовная жизнь протекает между двумя этими полюсами.
Второе отличие обнаруживает разницу между тем, что в пределах человеческих возможностей (чистота сердца), и тем, что дается Богом (созерцание).
По Оригену, духовная жизнь начинается с осознания того, что люди созданы по образу Бога. Познать себя значит познать, что ты создан по образу Бога и что эта созданность «по образу Бога» составляет нашу суть [1712] . Образ Божий — это «динамичная сила, источник, который побуждает людей стремиться к обожению, к подобию»96 — к подобию, в котором люди соединяются с Богом «в процессе еще более глубокого, еще более личного и более экзистенциального уподобления»97. Между самосознанием, которое постигает, что человек был сотворен по образу Божьему, и тем, чтобы Бог узнал человека в совершенном подобии, лежит процесс преображения, в котором проявляется стремление к охвату все новых и новых уровней и аспектов человеческой природы. Таким образом, суть заключается не «в расстоянии между двумя конечными пунктами, а в духовном процессе, который развивается по спирали, захватывая все уровни и аспекты человеческого существования»98.
У Иринея Лионского задействована та же динамика [1713] . Бог создал человека таким образом, чтобы через рост и развитие человек смог двигаться вверх по направлению к полноте, то есть к полному преображению в Боге. Ритм этого преображения определяется божественным Ваятелем [1714] .
Кассиан заимствует у отцов церкви такое понимание этого процесса и вносит его в западную духовность. Процесс распознавания, рассматривая фактическое состояние человека, видит в нем божественные возможности развития, проявляющие себя в каждый момент. «Все люди проходят через личное развитие в соответствии с обстоятельствами своего жизненного пути. Однако они не ограничены определенными фазами развития. Скорее, каждое сиюминутное состояние — это фаза созревания, в которой они могут расти и которая ведет их дальше, по направлению к самой высокой фазе, к завершению в любви» [1715] . Это завершение в любви превосходит наш рост, поскольку не является частью наших человеческих возможностей. «Господь расценил как наивысшую добродетель не выполнение какой-то работы, пусть даже и достойной похвалы, а истинно простое и единое созерцание Его самого…» [1716] .
Люди созданы по образу Бога и призваны созреть до совершенного подобия Ему. Это самое главное отличие, исходя из которого, все великие духовные авторы после Кассиана описывали духовный путь. Например, в случае такого влиятельного автора, как Гийом де Сен-Тьерри, человека, который преодолел ошибочное направление новейшего периода, мы наблюдаем аналогичное основное отличие. Началом и главным принципом является осознание того, что человек создан по образу Бога. Духовное путешествие заключается в приведении всего — внешнего построения жизни человека, его разума, чувств — в гармонию с этим основополагающим динамизмом нашего бытия. Таким образом, воля Бога постепенно входит в нашу жизнь, вначале снаружи, а затем и изнутри, до такой степени, что надо всем возобладает любовь Божья, которая обоживает человеческое бытие10*.
Божественно-человеческий процесс преображения определяется тем основополагающим фактом, что люди сотворены по образу Бога и стремятся соответствовать Его подобию. Духовный путь, который является промежуточным звеном между двумя этими полюсами, подчиняется различию между практической задачей (скопос), состоящей в чистоте сердца, и конечной целью (тэлос), заключающейся в созерцании. Чистота сердца, — «блаженны чистые сердцем», — представляет собой одну сторону того процесса, обратной — благодатной — стороной которого является созерцание: «они узрят Бога». Это созерцание блаженно, но описывает себя как плод чистоты сердца, «практической задачи, в которой заключен желанный плод» [1717] . Все шаги — это шаги, направленные к практической задаче чистоты. Созерцание — как ее блаженное следствие — является ее плодом, Царством Божьим. «Цель всех наших усилий… — это Царство Божье, или Царство Небесное, но задача, или скопос, — это чистота сердца, без которой никто не может достичь цели» [1718] .
Чистота сердца касается всей жизни человека. Не только так называемые «плотские» аспекты человеческого бытия (тело, инстинкт, потребности), но и аспекты духовной жизни (молитва, стремления, внутренняя направленность) нуждаются в очищении. «Волнению подвержены не только естественные («плотские») порывы, но и сверхъестественные импульсы» [1719] . Как плотская, так и духовная сторона обременены эгоистичностью. Чистота сердца сосредоточивает все на Боге и, становясь восприимчивой, открывается Ему. «Поэтому всему, что ведет нас к этой цели, а именно к чистоте сердца, нужно отдавать все свои силы, но всего того, что удерживает нас от этого, следует избегать как опасного и вредного» [1720] . Реальная точка, на которой сосредоточена чистота сердца, — это созерцание, момент, когда возобладает внутренняя работа Бога. «По мере духовного продвижения люди все больше ощущают в своих мыслях, устремлениях и поступках поддержку Божьей благодати и тем самым обретают свободу» [1721] . Именно на этот момент перехода уповает чистота сердца, это — истинный момент распознавания. Обретение человеком собственной весомости посредством благодати сообщает ему «прозрачность» в соответствии с его реальным «весом». «Победа над собственной внутренней косностью воли, которая мешает человеку идти к Богу, у Кассиана описывается даже как первый импульс, направленный на формирование истинного discretio»im. Мы можем сказать, что чистота сердца, когда оно отдается внутренней работе Бога, создает истинный момент распознавания: чистота сердца помещает все то, что осуществимо (аскеза), в правильную перспективу развития и релятивизирует ее (перспективу) по отношению к тому, что неосуществимо посредством созерцания (мистицизм). Вследствие этой своей «прозорливости» чистота сердца дает свет процессу распознавания на всех этапах духовного пути. Поэтому все духовные движения в пустыне подобны концентрическим кругам, расходящимся вокруг этой озаряющей перспективы1 ш. Чистота сердца — это стрелка компаса для каждого движения в процессе духовного пути.
Распознавание предназначения человека
Если с методической точки зрения мы пристальней всмотримся в четвертый аспект процесса распознавания в том виде, в каком он проявляется в Писании и Предании, то поймем две вещи.
В формальном смысле процесс распознавания — это постижение возможного в реальном, распознавание возможностей в жизни человека. Сейчас мы говорим не об объективно доступных возможностях, то есть возможностях, отделенных от данного конкретного человека, а о возможностях, непосредственно связанных с этим человеком. Они постигаются и реализуются в этом человеке в рамках и
