эмпирическую структуру разных наук, чтобы показать, как в них выявляется донаучный опыт. Эта промежуточная позиция подразумевает три вещи.
Феноменология явно склоняется к донаучному опыту. Она направлена на выявление донаучной жизни сознания как на источник любой рациональности, которая, по сути, является «истолкованным опытом» [1829] . Ее задача состоит в том, чтобы раскрыть, исследовать и осмыслить связь между источниками опыта (живого опыта) и различными эмпирическими областями, изучаемыми науками. Этот донаучный источник опыта не является историческим надвременным фактором, а пребывает в постоянном движении. Наука не просто приспосабливается к динамике донаучного опыта, как показал Альфонс де Баланс в La Philosophie et les experiences naturelles [1830] . Это — активное двустороннее движение между донаучной и научной динамикой, при котором одна стремится возобладать над другой. Что касается главенства вненаучных интересов, то оно неоднократно становилось объектом анализа. Критические научные теории показали, что естественные науки вовлечены в военно- промышленный комплекс, медицинские науки подвержены влиянию индустрии здравоохранения, богословие переплетено с религиозными общинами, социальные науки действуют в контексте институтов. Справедливо и обратное утверждение: научная деятельность руководствуется собственными предпосылками. Это не так часто является объектом (самокритической рефлексии. Однако те, кто берутся за изучение такой в высшей степени научной ценности, как «объективность», вскоре приходят к выводу, что эта ценность, которая по-разному определяется различными научными традициями (эмпиризм, бихевиоризм, логический позитивизм, операционализм, критический рационализм, феноменология и так далее), обнаруживает свои собственные предпочтения [1831] . Это касается и таких важных научных ценностей, как интерсубъективный контроль, аргументированность и рациональность.
В рамках живого опыта, который является конечным ориентиром для феноменологии как науки об опыте, вырисовываются несколько областей реальности [1832] . «Так, например, отношение акта восприятия к тому, что воспринимается, существенно отличается от того, как математические вычисления соотносятся с идеальной областью чисел, а эта форма, в свою очередь, несравнима с тем, как эстетически воспринимается произведение искусства, а это, опять- таки, несравнимо со способом осуществления нравственной оценки» [1833] . Каждая область реальности имеет собственный способ восприятия по отношению к тому конкретному способу, посредством которого эта область реальности проявляет себя [1834] . Гуссерль называет эти различные области реальности «областями бытия». Региональная онтология проводит «исследование в категориях или рамках опыта. По-существу, это исследование фундаментально и по отношению к науке, и по отношению к культуре» [1835] . В соответствии с каждой областью бытия существуют особый тип восприятия и форма данности сознания [1836] . Гуссерль говорит, что «правомерность дифференциации научных дисциплин в общем и их классификации по типичным научным группам заложена в предельной определенности каждой из этих областей» [1837] . (3) Феноменология стремится не только истолковать донаучный опыт и раскрыть эмпирическую основу научных дисциплин, но также быть связующим звеном между ними. Она стремится показать, как два этих
полюса проявляют себя по отношению друг к другу. Донаучный опыт является фундаментальным по отношению к региональным наукам. Он питает и направляет их. В то же время донаучный опыт стремится показать, как он проявляется в многообразии научных дисциплин. Каждая наука по-своему раскрывает аспекты донаучного опыта и бросает однозначный свет на его логику.
Эйдетическая редукция. Эйдетическая редукция [1838] — это «процесс, в котором человек проникает в конкретно воспринимаемый феномен, критически разграничивая элиминируемые, фактуальные и обязательные сущностные характеристики» [1839] . Идея состоит в том, «что, анализируя феномен, человек стремится “взглянуть” на его суть “вне его” [1840] . Фактически эта когнитивная процедура является «применением и углублением основной характеристики ориентации человека на мир: она различает передний и задний планы, главное и побочное, важные и незначительные вопросы; короче говоря, она занимает позиции и постулирует тематические центры тяжести» [1841] . Донаучный опыт отчетливо представляет себе что-то, судит о чем-то, чувствует что-то или воображает что-то и тем самым воздерживается от рассмотрения вещей, которые исключены или запрещены. Это неизбежно. Научное исследование тоже «берет в качестве отправной точки позитивный элементарный опыт, с тем чтобы потом подвергнуть его действенному и обычно также идеализирующему рассмотрению» [1842] . Таким образом, эйдетическая редукция основана на человеческом подходе к реальности как таковой и является основой любого научного исследования. В эйдетической редукции можно различить два момента: (1) дистанцирование от естественноой Einstellung3S и (2) мышление, направленное на саму вещь как на часть жизненного мира [1843] . Первый момент отделяет живой опыт от его спонтанного притязания на то, что реальность является «такой» и никакой иной. Так называемые фактуальные данные заключаются в скобки, подвергаются сомнению, сводятся к нулю (редукция). Суждение о том, что фактически представляет собой вещь, откладывается (эпохэ). Эта редукция и отсрочка суждения означают не отрицание реальности, а, скорее, истолкование ее, исходя из самых глубин, и побуждение ее к тому, чтобы говорить за себя185. Поэтому второй момент — это
существенная часть эйдетической редукции: распознавание сущности (Ideation), видение вещи самой по себе и через различные Abschattungen. Мы всегда должны рассматривать эту интуицию сущности (в рамках феноменологии) как ин- тенциональное событие. В восприятии имеется синтетический схематизм, посредством которого внешние очертания представляются как проявления одной и той же вещи. Эта концепция не является итогом Abschattungen вещи:
«части и фазы восприятия внешне не связаны друг с другом» [1844] .
Наоборот, я воспринимаю каждое очертание как очертание одной и той же поверхности — фундаментальной структуры, которую феномен раскрывает мне изнутри и посредством Abschattungenш.
Вариация. Вариация — это метод, который ведет к интуиции сущности.
Этот метод состоит из трех этапов [1845] . (1) Первый этап заключается в том, чтобы взять конкретность, заданную в качестве примера. Затем она начинает руководить процессом мышления в качестве примера: «Для модификации [процесса мышления] в чистом воображении мы позволяем себе руководствоваться фактом, взятым в качестве примера» [1846] . Каждый конкретный случай может быть рассмотрен как пример и стать отправной точкой вариации [1847] . (2) Второй этап заключается в вариации: исходя из примера, все разновидности вариантов торжественным маршем шествуют мимо нашего внимательного духа в свободном воображении: «Ибо необходимо, чтобы все новые и новые аналогичные образы воспроизводились как копии, как образы воображения, все из которых абсолютно аналогичны первоначальному образу» [1848] . В акте вариации человек снова и снова переходит границы сформированной концепции. В то же время всегда есть что-то, что также соот- *» ветствует образу. Не следует препятствовать процессу обнаружения этой варьирующей разницы и подобия. «Свобода вариации» [1849] относится к «фундаментальному характеру акта видения идей» [1850] . Она происходит «по моему желанию» (Beliebigkeitsgestalt) [1851] . (3) Третий этап заключается в интуиции сущности. Для того, чтобы достичь внутреннего видения примера, ищущий разум должен сосредоточиться на всех вариациях: на конгруэнтных (когда частично совпадающие вариации перекрывают друг друга) и неконгруэнтных
