— Я тоже! — сказал Игорь. — Хорошо, что мы рассказали о том, где хранится картина Куинджи только членам совета штаба. Правда? Всем-то нельзя знать; пожалуй, кто-нибудь из новичков проговорился бы.
— Ты думаешь, что Боцман решился бы проникнуть в котельную?
— Все возможно… Вчера кто-то уже там был… — Откуда знаешь?
— Новый замок висит. Поменьше.
— Да ну? Пойдем посмотрим.
— Пойдем.
Эта старая котельная, как магнит, притягивала к себе двух тимуровских сыщиков. С тех пор, как им стало известно, что имущество старого художника находится в котельной, Игорь и Коля не могли проходить мимо нее равнодушно. Они уже несколько раз подбивали Буданцева, чтобы он попросил управхоза дать разрешение посмотреть котельную, но Буданцев неизменно отвечал, что нужно немного подождать. Не сегодня — завтра вопрос о клубе решится. Вот тогда и можно будет посмотреть.
Девочки тоже были заняты подготовкой к новогоднему карнавалу. Они собирались вчетвером у Люды Савченко, писали яркие надписи-плакаты: «Все на карнавал!», — делали из разноцветной гофрированной бумаги фонарики и пестрые флажки, весело болтали между делом. Только Люда что-то задумывалась частенько.
Она сидела у окна. Вечерняя улица была расцвечена огнями. И, хотя в этих огнях не было ничего необычного, Люде казалось, что они горят сегодня особенно, по-праздничному. Как далекий сон, вспоминалось хмурое утро, бродяжьи прогулки по мокрым улицам. В самом деле, может, это только приснилось?.. Ей было весело и радостно от того, что вторую четверть она без стыда могла показать матери.
Люда посмотрела на своих подружек с благодарностью и вдруг, в каком-то порыве, быстро перецеловала их всех поочередно.
— Ты что? — удивились девочки. — Чему обрадовалась?
— Так… — прижалась она носом к стеклу, чтобы скрыть ставшие вдруг влажными глаза.
Она вспомнила, как Аня утешала ее тогда до поздней ночи, словно маленького ребенка, и они уснули рядышком на одной кровати. А потом каждый вечер являлись эти подружки, то порознь, то все вместе, занимались с ней, «вытягивали»… Теперь она может смотреть им прямо в глаза. Больше этого никогда не повторится!
Домой возвращались поздно вечером. Люда провожала своих подружек. Уже несколько дней назад было решено встречать Новый год у Ани Барановой, и девочки сговаривались встретиться пораньше.
— У меня для вас приготовлен большой, очень интересный сюрприз, — посмеивалась Аня.
— Что такое? Расскажи сейчас же! — пристали Наташка и Люда.
— В самом деле, что за секреты? — не удержалась и Тося.
— Не скажу! Завтра увидите…
Ане, однако, очень хотелось рассказать о том, что ее мама пригласила встречать Новый год Игоря Бунчука, Толю Силаева и Буданцева. Не забыли и четвертого тимуровца, «домашнего учителя» Николки, — Мишу-жирафа. Он очень нравился Люде Савченко своим удивительно скромным видом, деликатностью и умением коротко, но исчерпывающе ответить на самый, казалось, неразрешимый вопрос.
За время болезни дочери Нина Сергеевна не раз пользовалась услугами тимуровцев. Она успела их полюбить и была очень довольна, что Аня с ними дружит. Нина Сергеевна с утра хлопотала, придумывая, чем бы повкуснее угостить завтра своих новогодних гостей.
Новый год обещал быть веселым и счастливым. От капитана Баранова пришла новая радиограмма. На этот раз ее, как обычно, принесла маленькая бойкая девушка-почтальон. Радиограмма была отправлена с острова Сан-Паулу. Нина Сергеевна не обратила на это внимания. Но Аня посмотрела на карту и очень удивилась: «Новая Ладога» шла не домой, а назад — к берегам Бразилии.
«Странная история!» — подумала Аня, но уж ничего не сказала матери: к чему вызывать лишние, беспокойные вопросы.
Подружки расстались на полпути; Люда вернулась обратно. А Тося, Аня и Наташка пошли дальше, похрустывая каблуками по свежему, только что выпавшему снегу.
Над крышами открывалось морозное звездное небо кануна Нового года. До его прихода оставались одни сутки. Дед Мороз уже торопливо упаковывал в мешок свои веселые подарки.
Все на карнавал!
— Предъявите ваши пригласительные билеты!
— Прошу!
— Спокойно, ребята, не напирайте! Всех пропустим.
— А без коньков можно?
— Пожалуйста! Только на места для зрителей. По полю не ходите.
— Билеты-то отбирают?
— Нет, оставляют на память.
— Красота!
У входа на каток образовалась изрядная толпа. Привлеченные яркими надписями, огнем разноцветных лампочек и звуками радиолы, доносившимися с катка, к пустырю устремлялись ребята из соседних домов. Некоторым удалось прорваться без билетов у входа, другие попросту перелезали через забор.
Стоявшие на контроле тимуровцы забеспокоились и вызвали подкрепление. Прибывшие ребята из звена СМ начали было уже кое-кого брать за шиворот, но подоспевший Игорь Бунчук распорядился пропускать без ограничений.
— Да это через час здесь будет такой трах-бах, спаси помилуй! — озабоченно запротестовал Костя. Он был главным распорядителем карнавала, солидный и важный, с широкой красной повязкой на рукаве.
— Ничего не случится; Буданцев велел пускать всех. Вот если кто хулиганить начнет, — выкатим в два счета! Мое звено в боевой готовности.
Большинство ребят было костюмировано.
Над зеленоватой гладью льда порхали «стрекозы» и «бабочки». Вот проплыл белоснежный «лебедь», а по бокам его, быстро перебирая ножками, суетились два «майских жука» и «божья коровка».
«Коломбина» — Наташка — так виртуозно выписывала на льду замысловатые фигуры, что даже мальчишки и те смотрели на нее с завистью. От Наташки не отставала и Аня Баранова. Ей очень шел костюм моряка, и, если бы не две тугие косы, которые никак не удалось спрятать под бескозыркой, можно было бы подумать, что это резвится стройный и худенький юнга. Тося нарядилась в русский сарафан, украшенный бесчисленными лентами, и только Люда Савченко пришла в строгом спортивном трико и легкой вязаной шапочке.
Всюду развевался рыцарский плащ и мелькала широкополая с перьями шляпа Гриши Буданцева. Рядом с ним носился в пестрой одежде клоуна Толя Силаев. Остальные тимуровцы были в недавно введенной зимней тимуровской форме: лыжные костюмы с вышитыми на груди красной звездочкой и полукруглой надписью под ней: «Тимуровец».
Поминутно, как ординарцы во время боя, к Буданцеву подъезжали то Игорь Бунчук, то Коля Демин. Но никаких распоряжений не требовалось. Все шло хорошо. Вокруг ярко освещенной елки несся шумный, многоцветный, веселый хоровод конькобежцев. В безветренном воздухе медленно падали на землю легкие мохнатые снежинки.
В углу пустыря, примостившись на двух садовых скамейках, ребята из звена «содействия технике» крутили на радиоле пластинки с вальсами и маршами.
