Полукровка кушает рыбу. Для существа, не привыкшего к речным продуктам, дарк расправлялся с жаренной черноперкой просто виртуозно, – два движения и рыбья голова оказывалась в одной кучке, обглоданный хребет с хвостом в другой. Бренные останки аккуратно складировались у ног сидящего на корточках дарка, – головы неизменно у правой ступни, хребты – у левой. Потрясающе пунктуальным существом был полудикий. Как говорила когда-то бабушка Даши – «в крови явно немец отметился». Ну, от истинно арийского типа безносый Полукровка был далек. Да и аккуратность у него была не германская, скорее какая-то японская, самоотрешенная. Это надо же додуматься – прибирать мусор в никому не нужных кустах на заброшенном валу. Хотя, если это поднимает самооценку коротколапого…
Про себя Даша уже давно называла старого знакомого – Мин. От «Минимума», и в то же время слегка по-восточному, и с намеком на боевые качества швыряльщика-кидальщика. Полукровка не возражал, ему жутко не хватало общения. Покушать ему тоже не хватало. Он и не скрывал, что рад видеть не только Дашу, но и угощение. Голодную жизнь вел одинокий, никак не вписывающийся ни в один из социальных слоев Каннута, полукровка.
– Спасибо, – поблагодарил дарк и чистой тряпочкой вытер широкий рот, потом свои четырехпалые ладошки. – Черноперка – очень вкусная рыба.
– Это потому что с мелиссой, – пояснила Даша.
– Нет, это потому что ты готовишь очень хорошо, – возразил дарк.
– Ты чрезвычайно любезен, – улыбнулась девушка.
– Вовсе нет, – возмутился дарк. – Готовить ты умеешь.
От преувеличенной вежливости, унаследованной с того дня, когда Дашу чуть не прирезали в здешних кустах, было решено отказаться уже давно. Как выразился Мин – «товарищи по оружию могут позволить себе неофициальный тон». Ветераном сражений Даше считать себя очень-то не хотелось, – события на Навьих Камнях потихоньку забывались, – но поболтать с полукровкой было интересно. Безносый оказался неплохим парнишкой.
Дружеские отношения установились после того, как Даша приволокла на Земляной вал причитающуюся полукровке долю добычи. Безносый оказался «дома» и после краткой неуверенной паузы вылез к девушке. От добычи он отказался, и даже с некоторым ужасом. Напомнил, что брауни в качестве платы могут брать лишь сливки, хлеб, ну и возможно, другое угощение. Любые иные подарки брауни обязан расценить как попытку подкупа, в связи с чем, обязан навсегда сменить место жительства. Что касается законов по линии отца, то хогмены от людей сроду ничего не принимали, ибо кровные враги до скончания времен. Юридическая коллизия была налицо. Даша выдвинула довод, о том, что военную добычу никак нельзя считать подкупом. Дарк возразил, что настоящий хогмен трофеи обязан снять с бездыханного человеческого тела. А если человек сам приносит, то это не трофеи, а полная нелепица. Что касается точки зрения брауни, то мирные дарки вообще не воюют, что, несомненно, следует из самого определения «мирный». Девушка намекнула, что если данный конкретный воин не является ни брауни, ни хогменом в полном смысле этого слова, то возможен некоторый компромисс. Полукровка напомнил, что кроме древних законов и обычаев, иного наследства от родителей ему не досталось, и не считает ли Даша, что разбрасываться любыми унаследованными ценностями – безрассудство?
– И нечего хихикать, – пробурчал полукровка. – Сам понимаю, что смешно, но ничего не могу с собой поделать. Мне окончательно опускаться нельзя, и так как бродяга живу. И потом, вот здесь ныть начинает, когда делаю не так как мама учила, – дарк постучал себя в грудь.
– Инстинкт, – кивнула девушка. – Слушай, а у тебя в роду никого из судейских не было? Уж очень ты казуистикой увлекаешься.
– Должны быть у меня какие-то личные развлечения? – с пафосом вопросил коротышка.
Они похихикали. Потом дарк поинтересовался у Даши – как она представляет его бродящим по рынку и закупающего продукты на обед? Картина выходила действительно подозрительная. Пожалуй, попытка полукровки поторговаться с неподготовленным человеком могла плохо закончиться.
Договорились, что серебро останется у Даши и девушка иногда будет готовить обед и для мохнатого. Еще полукровка согласился, что нож ему не помешает, и владение им можно рассматривать как временное использование инструмента.
С тех пор Даша через день захаживала на Земляной вал с корзинкой полной продуктов. Обычно приходила утром до работы, делая перед банями небольшой крюк. Хозяйке в подкармливании «живоглота- недоростка» признаваться опасалась, пока Эле не раскричалась насчет того, что если девчонка вздумала таиться, то пусть делает это по-умному, а то из нее воровка такая, что Костяк от стыда сдохнет. Потом Эле пару раз интересовалась – как там поживает убивец мелкий?
– Готовить ты умеешь, – повторил Мин, не без сожаления обозрел остатки трапезы, и в один миг закопал их в землю. Действовал он коротким широким ножом с такой ловкостью, будто с таким оружием и родился. Честно говоря, Даша замучилась выбирать заказанный инструмент на рынке. Полукровка описывал требующийся ему нож так скрупулезно, что в первое время девушке казалось, что такой клинок только в кузне на заказ сделают. Но что-то похожее найти удалось, и, судя по всему, Мин остался весьма доволен.
– Готовить ты умеешь, – еще раз пробормотал дарк, любовно вытирая нож, – муж твой растолстеет. Когда у вас свадьба?
– Если ты про лохматого, то в ближайшие десять лет до свадьбы вряд ли дойдет, – холодно сказала Даша.
– Почему? – удивился Мин. – Костяк жестокий и глупый, как всякий нормальный человек, но тебе с ним хорошо будет. Ты ему сумасшедше нравишься. Тебе закон твоей семьи не позволяет?
– Что-то вроде того. Я выходить замуж за вора совершенно не хочу.
– А за кого хочешь? – с интересом воззрился на девушку полукровка.
– Слушай, это совершенно ненужный разговор.
– Извини, – Мин почесал влажную от дождя шерсть на макушке. – Я просто думал, что вы до отъезда поженитесь.
– До какого отъезда? – изумилась Даша.
Полукровка посмотрел на нее озадаченно:
– Ты что, не знаешь, что из города все уходят?
– Кто это все? – еще больше изумилась девушка.
– Хм, – Мин недоуменно поправил свой лохматый «комбинезон», – я точно знаю, что многие брауни ищут себе пристанища на дальних хуторах. А коблинаи все до одного ушли еще дней десять назад. Даже клуракан из «Сирени» ушел. Неужели люди на такие события внимания не обращают? Я думал, вы тоже собираетесь уехать в спокойное место.
Даша пожала плечами. Из всех ее знакомых из Каннута уехала только Донна. Впрочем, жизнерадостная проститутка уже давно собиралась поменять место жительства. Даша ей помогала списываться с одним вдовцом, что жил на хуторе в холмах вверх по Оне. Судя по старательно накарябанным посланиям – вполне солидный мужчина. Повезло Донне.
– Слушай, Мин, а почему собственно дарки в странствия двинулись? Что за туристическая лихорадка?
– Думаешь, заболели? – полукровка, задумчиво прошелся вокруг камня. – Нет, все здоровые, но забеспокоились. Я вот и сам думаю…. Неспокойно в Каннуте стало. Дарки слишком часто пропадают, умирают.
– Как и они тоже? Костяк то же самое про людей говорил. Бандиты какие-то новые появились?
– Не знаю, – с досадой сказал Мин. – Со мной кто всерьез разговаривает? Да только зачем бандитам томте грабить? У томте кроме снадобий для скота и нет то ничего. Зачем их убивать? Или вот, три дня назад двое никсов пропало. Вчера нашли в Каменном канале. Оба без голов. Ну, у речников, конечно, могло при себе и серебро быть, они зажиточные. Чудные дела. За мной, Даша, тоже кто-то охотился. Иду сегодня ночью, всё спокойно. На пристань у Земляной решетки ходил, там лодочники ячмень рассыпали. Набрал мешочек, возвращаюсь. Тут идти-то всего ничего. Вдруг у забора, что на Лопатной улице, выпрыгивают двое. Чувствую, пивом меня угощать точно не собираются. Я – бежать. Не сюда, понятно, к замку. Места
