перелила содержимое в себя, и пробормотав: «Ну и жуть на улицах!», подсела к друзьям.
До Даши долетали обрывки разговора: названия кварталов, таверн, бандитские клички. Вот они, трудовые будни мелких местных гангстеров. Разборки, предательства, провокации полиции. В смысле, городской стражи. Кто из этих мальчишек доживет хотя бы до двадцати лет? А лохматого даже жалко. Сразу видно – ужасно переживает. Бывают воры с повышенным чувством ответственности?
Судя по обрывкам разговора, дела в Каннуте шли из рук вон плохо. Кроме пропавших в разных районах города ворах, умирали и пропадали и обычные люди. По пути в «Треснувшую ложку» Малыш и Мара видели два трупа. Это притом, что едва успело стемнеть. Даже для беззаконного средневековья многовато.
Обсудив ситуацию, «деловые» принялись мрачно пить пиво.
– Дарки! – сказал в тишине Малыш. – Больше некому. Целое нашествие!
– Но зачем? Зачем? – коренастый Виг поднялся на ноги. – Они не жрут, кровь не пьют. Ладно, у Дровяных ворот из бабы кровь высосали – здесь согласен. Пусть еще двое-трое мертвяков у нас в сомнениях. Хотя ноги и все остальное им уже дохлым могли отгрызть. Но мертвецов каждую ночь все больше. Неужто к нам дарки табунами прут? Так только в сказках бывает.
– Говорят, третьего дня стражники йиену зарубили, – сказал Утбурд.
– Да стражники что угодно наплетут, – Виг фыркнул. – Они уже с месяц из башен по ночам носа не высовывают. Когда вы в последний раз ночной патруль видели? Если кто хочет сказать, что война с дикими дарками начинается – ни в жисть не поверю. Хватит с нас войны с Флотом.
– Об этом все и болтают, – Мара потыкала куда-то в потолок стаканом с пивом. – Флот впереди себя дарков пустил. Чтобы шпионили, страх наводили и колодцы отравляли.
– Это вряд ли, – пробормотал Костяк. – От воды еще никто не помер. А разведку Флот к нам запускал. Только не дикую, а вполне человеческую. Мы с Ашей убедились.
Все посмотрели на Дашу, и девушка почувствовала себя совсем лишней.
– Скажешь что-нибудь? – лохматый склонил голову к плечу. – Тебе, может, со стороны виднее.
– Что мне виднее? – Даша пожала плечами. – Я в убийствах ничего не понимаю.
– Давай-давай, красавица, – неожиданно поддержал командира Утбурд. – Ты интересно говоришь. Неожиданно. Давай, не ломайся.
– Чего это я ломаюсь? – девушка вздернула нос. – В нашем городе что-то похожее бывало. Руководство города формировало тайный отряд по борьбе с преступностью. Чтобы без законов, без приговоров и тюрем. Называли – «эскадрон смерти». В общем, где вор попался – там и смерть.
– Сурово, – Виг поскреб в затылке. – У нас всё же, если живьем взяли, сам король под приговором закорючку поставит.
– Да, мерзопакостный у вас, Аша, городишко был, – Утбурд ухмыльнулся. – Но у нас, слава богам, что-то другое. Не думаю, чтобы ваши эскадроны смерти на торговок пирогами охотились, или на шлюх дешевых. Но мысль твоя неглупая. Мы ее, правда, уже думали.
– Осторожнее нужно быть, – Костяк тяжело вздохнул. – Ходить только по трое. Мара, отправляй своих сестер на хутор. И мать Малыша тоже с ними пусть убирается. Повозку завтра найдем. Чую, просто так эта возня не кончится. Где это видано, чтобы мы не могли сообразить, что в городе происходит? Может, Гвоздь концы нащупает?
– А если Флот подойдет? – Малыш смотрел жалобно. – Что моя мамка на хуторе делать будет? Мы здесь, родичи там?
– На Пустых хуторах спокойно. Пираты в такую даль не попрутся. И там, какая-никакая, охрана есть. Частокол высокий, от местных дарков отобьются. Пусть и Паррот туда едет. Зачем он нам однорукий? Зарастет рука, тогда вернется. Мара, если хочешь, езжай со своими, спокойнее будет.
– Я что, уже не гожусь ни на что? Овца я, что ли? – Мара презрительно выпятила челюсть.
– Только у тебя и Малыша родичи имеются, – Костяк пожал плечами. – Как хочешь. Ты здесь очень даже пригодишься. Ладно, сейчас пиво допиваем, кто хочет спать – валите наверх. Комната свободна. Завтра денек еще тот будет…
Мара с Малышом и Виг сразу ушли спать. Костяк сел рядом с Дашей.
– Невесело сегодня?
Даша хмыкнула:
– Зато в прошлый раз я хохотала. Пока утром башка не отвалилась.
Выглядел Костяк уставшим. Надо думать, прошлую ночь не спал. А может быть, и не только прошлую.
– Тебе отдохнуть нужно, – неожиданно для себя сказала Даша. – Шел бы ты спать.
– А ты пойдешь? – лохматый смотрел мрачно. – Кровать есть.
– Там у тебя всегда кровать свободна? – поинтересовалась Даша, краем глаза следя за Ресничкой. Девица сидела за столом, поджав ноги, и откровенно наблюдала за разговором. У, сучка!
– Я, когда спокойно, дома ночую. С бабкой. В соседней комнате, – очень подробно объяснил лохматый. Его тоже беспокоил пристальный взгляд Реснички.
– Неужто в соседней? А бабка одиночество легко переносит? – обеспокоилась Даша.
Сучка-Ресничка встала, играя стройными бедрами, обошла стол и нагло уселась рядом с лохматым. Даша с изумлением смотрела, как бесстыдница устраивается щекой на плече Костяка. Девка ответила вызывающим взглядом и прошептала в ухо парню:
– Она тебя не хочет. Она – как лягушка, холодная да липучая. Только что штаны красивые натянула.
Шепот был достаточно громким, чтобы не только Даша расслышала каждое слово, но и хлебающий пиво Утбурд догадался кто именно здесь лягушка.
Даша почувствовала, как у нее начинают гореть щеки. Лохматый молчал как истукан.
– Хочешь, поднимемся втроем? – мурлыкала сучка. – Сравнишь. Да ты и так знаешь…
Твою мать! Даша чуть отклонилась, за спиной Костяка перехватила руку девчонки. Запястье у Реснички было горячее. Даша сжала его так, что завитушки бронзового браслета впились в ладонь.
– Земноводное я или нет – без меня выясняйте. А пока я здесь, держись от парня подальше. Или гланды через задницу выдерну.
– Он пойдет с кем захочет, – прошипела Ресничка.
– Сначала ты отсюда пойдешь. Шмакодявка, – Даша перехватила большой палец потаскушки, так как учила Эле. Вообще-то, прием предназначался для освобождения от нежелательно цепляющихся мужских лап. Но и для устранения бесстыдных красоток вполне подошел. Ресничка ойкнула и против воли сползла с лавки. Коленопреклоненная и со скривившимся от боли ртом, она выглядела вполне удовлетворительно. Даша преодолела искушение подержать негодяйку в столь унизительной позе, отпустила:
– Вали отсюда, секс-бомба пустоголовая.
Ресничка вскочила на ноги. Большие глаза ее бешено сверкнули. Даша поняла что сейчас, для начала, получит по голове увесистым стаканом. А потом и до ножей дело дойдет. Костяк сидел неподвижно и лицо у него было странное. Испугался, что ли?
– Ресничка, детка моя, – хрипло воззвал Утбурд. – Брось их. У них чувство. А у тебя еще время будет. Иди, пиво допьем.
Красотка смерила Дашу ненавидящим взглядом, прошипела:
– Лягушка!
Даше очень хотелось прыгнуть на нее. Схватить за густую гриву, приложить лбом к столу так, чтобы кувшин до потолка подскочил. Тварюга воровская!
Ресничка села рядом с Утбурдом, обняла за шею, глотнула из стакана, что-то шепнула в ухо гнома. Утбурд мерзко заулыбался. Девка чмокнула его в щеку и пошла к двери. Дверь захлопнулась, а перед глазами Даши все еще насмешливо покачивались крепенькие ягодицы девицы. Это надо же так курдюком вилять?!
Утбурд насмешливо подмигнул, то ли Даше, то ли своему десятнику.
– Костяк, – почти спокойно прошептала Даша, – если есть желание, быстрей волочись за этой шлюшкой. Отдохнешь со смаком.
