– Ой!
Дубинка отлетела к забору, а сама Даша оказалась сидящей на земле. Поскольку попа была прикрыта, заслуженного шлепка не последовало. Эле просто щелкнула незадачливую партнершу по курносому носу:
– Бой – вовсе не пауза в возне по хозяйству, как думают некоторые.
– Да, и бой не ярмарка. Кто убирать будет? – заскулила Даша, окидывая взглядом разбросанные по всему дворику дрова. Эле прошла сквозь преграду-поленницу как сквозь паутину.
– Полагаю, убирать должен тот, кто посчитал поленья надежной шеренгой латников, – объяснила наставница, но тут же смилостивилась: – Вместе уберем….
Справились с дровами быстро. Эле доставляло удовольствие одинаково хорошо работать обеими руками. Поленница быстренько приняла обычный достойный вид.
– Теперь пойдем, погадаем, – скомандовала Эле.
Они вышли на улицу. Соседа с тележкой пропустили, – и так понятно, к площади Двух Колодцев идет. Потом Эле кивнула на незнакомую женщину с пустым мешком. До перекрестка оставалось еще шагов пятьдесят. Даша напряглась. Куда повернет? К рынку с пустым мешком в это время, вряд ли. Скорее всего, сама что-то продала. На дом носила. Там только Низкий тупик, значит…. Ничего не значит. Может ей мешок кто-то вернул, а может она расчлененный труп в канаву, что у ручья отволокла. Там такая свалка, что хоть десяток «деловых» прячь…
– Не угадывай! – зашипела Эле. – Чувствуй!
Даша отогнала все мысли. Куда повернет? Шляются здесь разные.
– Направо, – бессмысленно сказала девушка.
Тетка повернула направо.
– Молодец, – похвалила Эле. – Можешь ведь, когда свою логику подальше засунешь.
– Логика тоже полезная вещь, – неуверенно запротестовала Даша.
– Не спорю. Только она работает, когда старый Брас тележку тащит или из-под рубашки твоего лохматого дружка дага выпирает. Тут можно мозгом додуматься, факты сопоставить. Я тебе в который раз другое пытаюсь объяснить.
Даша вздохнула. Что здесь объяснять? Эле чувствовала, куда направляются люди. Чувствовала и все. С вероятностью примерно в восемьдесят – восемьдесят пять процентов. И объяснить сей странный феномен было решительно невозможно. Оставалось только попробовать и прочувствовать самой.
– Аша, ты все сомневаешься? – Эле улыбнулась. – Меня такому с девяти лет учили. Когда нужно угадывать – угадывай. Главное – не размышлять. Это легко.
У Эле всё легко. И двумя ножами драться, и подножку подставить, и бюстом повести так, что мужики немеют.
– Аша, ты сегодня в «Треснувшую ложку» сходи. Лохматый ждать будет.
– Что-о?! С какой это стати?! Я как вспомню, у меня голова разламывается. И не подумаю идти. Что это он выдумал? Опять вляпался?
– Не вляпался. Просто сходи, посиди с ним. Яблоневку пить не обязательно. Обратно Костяк тебя проводит.
– А туда мне самой тащиться? Да еще его дружкам улыбаться?
– Даша, я тебя прошу, сходи, – в голосе Эле появились жалобные нотки.
– Фу, ты, – Даша, наконец, догадалась, – разве прямо не можешь сказать, что я вечером мешать буду?
– Не мешать, но…. – Эле засмущалась. – Аша, ты не обижайся. Мне бы, пока я совсем старая не стала…
– Что я, совсем дура? Не понимаю? Пойду, погуляю, конечно. Извини, я сразу не поняла.
– Дарь-я, – голос Эле приобрел обычную стальную твердость. – Это и твой дом. Смотри мне, глупости не выдумывай. Знаю я тебя.
– Ничего выдумывать не буду, – Даша приподнялась на цыпочки и чмокнула строгую наставницу в щеку. – Вам что-нибудь приготовить на вечер?
– Вот еще! Буду я всяких типов деликатесами приваживать….
Добралась Даша до «Треснувшей ложки» еще в первых сумерках, но улицы уже были непривычно пусты. Даже гулящих девок почти не было видно. Возможно именно поэтому, к Даше три раза настойчиво пытались прицениться. Девушка с тревогой подумала, что кюлоты можно было и не надевать. Для одиноких прогулок одежка явно не подходила.
Лохматый торчал перед входом в таверну. Вид у парня был мрачным.
– Если я отвлекаю от злодейских замыслов, то я обратно пойду, – сказала девушка.
– Я тебя всегда рад видеть. Обратно идти не нужно. И опасно, и хозяйке планы расстроишь. У нее планы хоть и не злодейские, но всё равно.
– Догадливый какой.
– Ну, догадаться несложно. Это ты у нас бестелесная и воздержанная. А мы люди неблагородные, нам бы пожрать, да поспать. Что ты губы надуваешь?
– Грубый ты и невоспитанный, – заявила Даша.
– Что правда, то правда, – угрюмо согласился Костяк. – Ты внутрь зайдешь, или здесь торчать будем?
– Зайду, но пить эту проклятую яблоневку не буду.
– Я тебе лимонную воду заказал, – пробурчал Костяк. – Она с медом. Тебе понравится.
В углу общего зала потасканный музыкант лениво перебирал струны. Меланхоличным звукам внимало человек пять. В зале даже большая часть масляных фонарей была притушена.
– Этак разорится ваша «Ложка», – заметила Даша.
– В других заведениях дела идут не лучше, – пробормотал лохматый. – Народ по домам сидит.
Знакомых «деловых», к удивлению Даши, оказалось всего трое. Виг, Утбурд и красотка Ресничка, сидели за столом вокруг одинокого кувшина с пивом. Появление подружки десятника особого оживления не вызвало – парни кивнули, девица демонстративно разглядывала свои ногти.
Даша глотнула из пододвинутого лохматым стакана. В лимонад явно бухнули слишком много меда. Впрочем, пить не очень-то и хотелось. Девушка глянула, как Виг ковыряет ножом стол. Что это с ними?
Даша притянула за рукав лохматого, шепотом поинтересовалась:
– Что у вас за траур? Ограбления сегодня не задались?
– Тебе-то что? – неожиданно резко прошипел Костяк. – Что тебе до наших дел?
– Да ничего, – растерянно пробормотала Даша. – Я так, из вежливости.
Лохматый засопел и объяснил:
– У нас Сом пропал. А Парроту руку порезали.
Кривоносого Паррота девушке было жалко. Вполне нормальный парень. С Сомом Даше и поговорить толком не пришлось, но вроде тоже ничего парнишка. Даша подумала и решила спросить:
– У вас драка была, да?
– Ну, была, – неохотно признался Костяк. – С ребятами Хава стакнулись. У них тоже парень пропал. Они на нас его подвесить удумали. Побеседовали крепко. Хорошо до полной «свинины» не дошло. Отлежится Паррот.
– Ой, иногда проще с Вас-Васом о поэзии подискутировать, чем твой рассказ понять, – прошептала Даша. – А куда Сом пропал? Загулял?
Костяк посмотрел на подругу как на идиотку:
– Пропал – значит, пропал. Если бы он с бабами был, или подрезанный в канаве валялся – я бы знал. Я не башмачник бесприхватный, я здесь десятником сижу.
– Извини, – Даша поджала губы.
Тоже, номенклатурный пост – ответственный менеджмент кучкой вороватых беспризорников.
В комнату влетели запыхавшиеся Малыш и Мара.
– На Южном двое пропали! – объявил Малыш и плюхнулся на лавку.
«Деловые» оживленно забубнили в полголоса. Мара мимоходом хапнула стакан Даши, в два глотка
