– Отец вы говорите по Грааль Искупления? – Удивлено вскинув брови и выпучив глаза, молвил он. На что глава ордена согласно закивал головой.
– Но я думал, что это всего лишь слухи, очередного барда или сказителя, которых в последние время довольно много прибыло в наш светлый Шекорд.
При упоминания светлый, понтифика скривило, но он туже себя одернул за такую небрежность, но паладин был так восхищен возлагаемой на него миссией, что не заметил небольшой перемены происшедшей с лицом верховного отца.
– Я должен признать, что слухи все же правдивы. Поэтому мы должны опередить всех искателей сокровищ, которые непременно бросятся на поиски чаши. А вся эта история началась с того, что к одному из служителей нашего ордена вышел искатель сокровищ из Сандола, и поведал о том, что они нашли древнюю гробницу, в которой полно сокровищ. И главным ее достоянием является Грааль, который стоит в самом центре этого зала. Но как только один из искателей дотронулся до чаши, то пещера наполнилась необъятным ужасом, и грабители бежали в страхе. Затем на них напали не известные до сих пор звери. И живыми выбраться из леса удалось лишь одному. Да и тот вскоре умер, как только донес благую весть до нашего храма. Но как об этом узнали барды и сказители мы вряд ли уже узнаем.
– И вы хотите, что я вернул миру эту драгоценную чашу? – сияя весь от восторга и чуть ли скача по кабинету, взволновано произнес он.
Понтифик согласно кивнул головой. И тут молодого человека прорвало. Он стал сыпать вопросами, ползать на коленях вокруг главы ордена стараться целовать его рука и все время повторять
– За что мне скромному рыцарю и служителю света такая награда Я не достоин того, чтобы вернуть Грааль в мир. У вас же полно магов, которые разнесут этот весь Сандол в мелкие щепки. Я ведь всего лишь паладин, прошедший этой весной посвящение. Не ужели я достоин этого.
Все же, как бы его не раздражали преклонения перед ним, понтифик любил, когда перед ним вот так ползали на коленях и говорили о том, что они не достойны той награды, которую им предложили.
Насладившись вдоволь клятвами, которыми сыпал рыцарь, глава ордена попросил подать ему воды, чтобы хоть как-то отвлечь взволнованного рыцаря. Паладин в секунду исполнил поручение и наполнил стакан. Рыцарь с обожанием и преданностью, которую не выражают даже самые верные псы, неотрывно следил за понтификом, который, не спеша, сделал несколько глотков.
Затем, повинуясь молчаливому приказу, он опять присел в кресло и стал внимательно слушать отца.
– Когда мы узнали о гробнице, то туда мы отправили отряд из несколько наших магов. Но им лишь удалось добраться только до самой усыпальницы, но проникнуть внутрь никак не удалось. Проведя лишь несколько бесполезных неделей, они пришли к выводу, что лишь избранный всевышним отцом может проникнуть в гробницу и вернуть миру чашу.
– Но почему вы решили, что этот избранный я? – чуть ли не крича и вскакивая, спросил он.
Отец нахмурил брови, и юноша понял, что позволил себе слишком многое. Он тут же сел и понурил взгляд в пол, словно провинившийся ребенок. Понтифик лишь улыбалось той горячности, которая била в рыцаре.
– Я ведь тебе говорил, что кроме всего прочего есть одна особая деталь. Несколько дней назад, я обращался с молитвами к свету, и просил его указать мне избранного. Так вот, сегодня мне приснился сон, в котором я видел Святого Отца. Да-да, не удивляйся так, – произнес понтифик, видя расширенные глаза рыцаря. – Он иногда является к кому-нибудь из нас, к тому, кто несет его в веру в людские сердца. Так вот, он мне сказал только слово. Одно слова, – чуть громче произнес он последнюю пару слов.
– И что это было за слово? – с замиранием сердца, спросил юноша, поддавшись вперед.
-Мелькаль, – коротко ответил он.
Услышав его, рыцарь тут же обмяк. Словно его только что, чем-то огрели по голове. Понтифик уже подумал, не потерял ли парень сознание, но тот встрепенулся и в мгновение оказался на коленях перед главой ордена.
– Благословите отец, – с горящими глазами фанатичным огнем и всей серьезностью проговорил он.
Понтифик соединил все пальцы вместе и, коснувшись лба рыцаря, произнес короткую молитву. Окрестил знамением, после чего над головой паладина засветился белоснежный нимф, от сияния которого даже глава ордена закрыл глаза.
– Что я должен буду делать отец, – проговорил он. Взгляд его карих глаз выражал, что рыцарь готов зайти хоть в логово древних, готов выйти хоть против всех армий темных сил спектра, лишь бы исполнить поручение самого Святого.
– Все инструкции тебе даст Кель, – медленно произнес он, – а теперь оставь меня рыцарь, я слишком устал, мне необходимо побыть одному. Паладин, встав и еще раз низко поклонившись, вышел через дверь, в которую и вошел.
Как только за рыцарем закрылась дверь, понтифик о чем-то серьезно задумался так и оставшись в своем кресле.
***
'Я избранный, я избранный', – все дорогу твердил себе юношу, бегом перемещаясь по улице. В результате чего, несколько раз чуть не сбил мимо идущих прохожих, которые сыпали в его удаляющую спину ни один десяток проклятий. Но молодой рыцарь их не слушал, он мчался как сайгак, желая быстрее оказаться дома.
– Матушка я дома, заорал он с порога, протискиваясь в узкую дверь, но небольшая комнатка, служившая жилищем, ответила молчанием.
Он так расстроился, что ему не удастся поделиться этой новостью с матерью. Рассказать о том, что его избрал сам Святой, и что он скоро станет великим паладином, вернувшим Грааль.
Но не найдя матери дома, он стал нехотя собираться, надеясь, что она вернется до того момента, когда он будет вынужден покинуть родной дом. Выслушав инструкции от помощника отца-настоятеля, он был вынужден сегодня же покинуть город.
– Ну, где же ты, ма? – сказал он с досадой вслух, закончив собирать свои вещи. – Неужели опять со Свеклой, на рынке судачишь? – с горечью сказал он.
Просидев еще какое-то время, он лихорадочно вскочил. Схватил карандаш и лист бумаги, быстро накрапал небольшую записку, и оставил ее лежать на столе. Рядом с ней положил небольшой кашель, данный ему Келем, и, подхватив рюкзак, направился к выходу. Задержавшись на пороге, он еще раз огляделся на небольшую комнатку, которая составляла все жилище.
'Ничего ма, как только я вернусь, у нас с тобой будет и свой большой дом, и свой сад, и все остальное. И нам больше не придется тесниться в этой жалкой комнатушке с задним грязным двором'. – С такими веселыми мыслями юноша закрыл за собой дверь и радостно покидал порог своего родного дома.
***
А в это время, в заброшенном доме напротив, стояла женщина и смотрела на то, как ее сын покидает дом.
– Пусть тебя хранит Святой, – печально и тихо прошептали ее губы.
– Пора, – проговорил грубый мужской голос в это время у нее за спиной.
Сверкнул молниеносный росчерк ножа, оставивший едва заметный след на белоснежной шее. Спустя мгновение на ней появилась красная полоска крови. Тело невысокой женщины дрогнуло. На губах замерла
