водкой потекла печаль а не улыбкой силача и молоток грудной сын нам скажет трудно брести носы в сей вечный праздник и ходят все в водобоязни уж все готовы к виду казни и пальцем щелкают картуз племянника трясясь везут родимый грешником смеётся лепёшку ест, дрожит пыхтит тут многие встают с колен и шепчут чтоб ты околел в триглазом шейном он платке смиреньем был прикрыт в палатке и зубы просьбы полагал к ногам священника полка не дым восходит из лампадок а дух выходит из него все смущены какой удалый в забвенье рока своего. Стена и братство павших пленников их таратайки коноплей качались по полю стеная и князь на берегу стоит платком широким улыбаясь не птичке перейти мосты перелетев он страстью был качаясь зыбко в гамаке глядит в казнённого очки а рядом Днепр бежал и умерев он стал обедом червячков была ужасная комедия блудник змеёю спал беседуя всему виною стал чиновник и пухли крошечны веночки в грязи мужской валяясь плевки на грудь ловя а он бежал недалеко где плакал Разин шерстью псов запоминая жесть псалмов к дубравам чудным повлечён вдали мерцает город Галич показан как минутный палец и слышит княжескую речь суков полей и Вятки чернь и он говорит не вы черепа желаю доспехи вычерпать молебен отслужи!! Кричат торговые тузы Монахов тень полуживых Шипенье мух ослы грозы Сказали небо никому И так Урал родился с мукой Перщебалдеев
житель водочку спросил где ты руку занозил я на поле хам лежал вред вокруг меня порхал ты же кислою вдовой шла горошком за водой нынче этой свечки лик стал безбров мохнат велик Путники а кто в каретке, кто в беседке, кто в шарабане, кто на метле, ну кто на зонтике, на столе, в котелке, на герани, скачут и мчатся по пустыне. Но им библейские орлы. Вот эти путники за кустами остановятся. Сядут и там сверлят свои дела. И у них дохлые семьи появляются. Они мутные как голова. И велит вам собираться поскорее да чтобы вы торопились. Там пришёл и казачок.
Папа. Который это казачок.
Мама. Наш плечистый борщок.
Казачок
врёте, врёте ваш огонь по идиоте сядьте, сядьте здесь ведь казнь Пелагея дрожащая опустилась на пупырышки и спрашивает: Кого здесь судят.
Борис Годунов. Здесь матушка не судят а казнят, т. е. печку строят.
Народ (поясу). Будь и ты великодушен. Пули-то и полетели.
Пелагея дрожащая. Не меня ли казнить будут. Вот словно люди идут. Не бубни. Душно кругом. Будний день. Вот вам барин кислых щей. Спасибошки по лбу ложкой.
Палач Миндаль. Не крути телом тварь, лучше бы ты меня гусиным жиром помазал. Что сегодня за день будний или праздник. Возле шведов нам тепло держаться и станем персики есть.
Конец совести Отворили ворота да все и уехали.
Одна крестная мать в городе сидит и сапоги чистит будто дуэлянтша и рядом человек голову моет. Но тихий как старичок он её как орешек стукнет свалится и впредь не встанет. Сделай, он говорит, крестная мать мне подарок? А та ему не хочет никакого подарка делать.
