Все на неё закричали, все зашикали.
Тише, Лиза, Лиза, тише, тише, вы одна из двух. Потом опять стал говорить он.
Он.
Мы видели бедное тело, оно неподвижно лежало. В нём жизнь непрерывно редела под диким ударом кинжала. Глаза как орехи закрылись. Что знаем о смерти мы люди. Ни звери, ни рыбы, ни горы, ни птицы, ни тучи мы будем. Быть может страна иль диваны, быть может часы и явленья, морские пучины, вулканы имеют о ней представленье. Жуки и печальные пташки, что тихо летают под тучей в своей небогатой рубашке,— для них смерть — изученный случай. Он.
Который час. Они бегут, бегут. Он.
Я обратил внимание на смерть. Я обратил внимание на время. Он.
Они бегут, бегут. Он.
Вновь курсистка появилась, как лапша, и студент над ней склонился, как душа. И курсистка состоялась, как цветок. Тройка быстрая умчалась на восток. Он.
Который час. Он.
Листва стоит в лесу как гром. Он.
Сейчас я буду говорить. Уже усталая свеча пылать устала как плечо, а всё курсистка говорила — целуй Степан ещё ещё. Ты мне и ноги поцелуй, ты мне и брюхо поцелуй. Степан уж был совсем без сил, он страшно вдруг заголосил: я не могу вас целовать, сейчас пойду в университет наук ученье изучать: как из металла вынуть медь, как электричество чинить, как слово пишется медведь,— и он склонился как плечо без сил на милую кровать. Тут пришёл Козлов и стал лечиться. Он держал бруснику в руках и всё время страшно
