Закат продолжится в моем сне, но там я шла босыми ногами по выпачканной охрой воде к черной вертикальной полосе, рассекающей диск пополам. И чем ближе я к ней была, тем нестерпимее становился жар. Я истекала потом, задыхалась, но все равно шла к цели. Оранжевое платье на мне истлело, кожа покрылась волдырями, а ногти почернели и оплавились. 'Назад, назад!' - шептали призрачные голоса. Они уговаривали, умоляли, просили. Но я не слушала их, ведь второго шанса никто не даст.
Тихий плачь ребенка вытащил меня из кошмара. Я выпуталась из закрученного на шее одеяла и подошла к кровати. Аннет не было. Младенец, весь мокрый, лежал один, со всех сторон обложенный подушками. Выругавшись, я раздела его, в потемках добралась до комода возле окна и…
Факелы. Люди двигались по деревне, держа их над головами. И направлялись они сюда. Я метнулась на чердак, но не нашла там Лена. Он вообще не разбирал кровать. Сердце екнуло. Я одна против всей деревни. И на моих руках невинный ребенок. Да что же такое творится? За что?!!! Сбежав по лестнице обратно в комнату, я выглянула в окно - толпа взбиралась по возвышенности. Минута - все, чем я располагаю.
Схватив первое, что висело в сенях на стене, я разорвала до талии ночную рубашку, закрыла входную дверь на крючок, выбежала через черный ход и преградила путь деревенским, выставив перед собой серп. Люди впереди колонны, не ожидавшие сопротивления, резко остановились. Задние напирали, но заметив меня, прекратили толкаться и подначивать друг друга. За десять секунд из обрывков разговоров я поняла - они шли убивать. Подпереть дверь поленом и поджечь дом. Что может быть проще? И страшнее…
- Убирайтесь, - мой голос звучал глухо. - Или я за себя не отвечаю. Я лерея, если вам звание о чем-то говорит.
Колонна перестроилась в полукруг. Вперед вышел рослый бородатый мужчина. Сложный противник. Превосходит меня физически, но если его устранить, то остальные успокоятся. Тело приняло отработанную стойку для атаки в прыжке. Сввлить бородача необходимо одним ударом.
- Да какая ж ты лера! Ты - тварь. Как и все эти аристократишки. Не звери и не человеки, а пополамные. Мы терпели вас, пока вы собак наших жрали и скот. С голодухи что ли, но почто ваша оборотниха ребятенка Мако порвала?! Сгною…
Что? Когда? Моя рука дрогнула. По телу прошла волна дрожи. Неужели… Не могла она… Не верю… Кто поднимет руку на ребенка? Сжав крепче рукоять серпа, и не сводя глаз с противника, я сказала:
- Глупые суеверия. Оборотней не существует. Зато возле самой деревни гуляют волки. По дороге на озеро встретились сегодня с одним из них. Чем людей обвинять, лучше бы облаву на зверей устроили. Прочь! Уходите отсюда!
- Да чего ее слушать. Сами ж видели, что от Шашоньки осталось, - толпа согласно заголосила. - Тварюга что хошь накалякает, чтобы свое отродье спасти! - выкрикнул кто-то.
- Правильно, сжечь…
- Сжечь!!!
И первый факел полетел на крышу дома. Хвала Человеку, он потух в полете. Ну уж нет… Ярость поглотила разум. Страшно закричав, я подпрыгнула, вытянулась в полете в струну и полоснула серпом по шее бородача. Использовала уже мертвое, но еще не осознающее это тело, как опору и отпрыгнула назад, мягко спружинив на траву.
- Следующий! - прорычала я, вытирая с лица чужую кровь. - Ну, кто смелый!
Из-за спин мужиков выбежала с воплями дородная баба. Жена? Я не против их воссоединить. Тетка, закончив причитать над телом, поднялась с колен и бросилась ко мне, растопырив скрюченные пальцы. Я покачала головой, шагнула в сторону, присела, согнув левое колено и вытянув вверх серп. Он прошелся от ключицы женщины, взрезал рыхлую плоть объемной груди и закончил чертить кривую, впившись в печень. Захлебнувшись криком баба упала и захрипела, катаясь по траве.
- Я жду… - произнесла я холодно и равнодушно.
Взглядом нашла следующую жертву и теперь провоцировала парня, играя с ним в гляделки. Он дрогнул. Я видела, как судорожно дернулся его кадык.
- Не желаешь становиться трусом? - я обращалась исключительно к нему. - Тогда ты умрешь…
Факел выпал из рук убегающего мужчины. Дураки! Не достало ума скопом навалиться и задавить меня числом. Это же кому-то надо сделать первый шаг, а после двух трупов становиться третьим кому охота? А мне плевать на их желания. Они расходятся с моими. Демонстративно прокрутив серп в руке, я широко ухмыльнулась и сделала шаг к людям.
- Остановитесь, мать вашу! Что творите, дурни! Что теперь, если у людей деньги есть, то выродки они звериные? Говорил же вам, что волк бесится, а вы… Эх!
Швырнув тяжелую ношу с плечей на землю Лен проверил пульс бородача и его жены, которая затихла к его приходу. Закрыл остекленевшие глаза обоих. Встал и с размаха влепил кулаком по роже, кому-то из деревенских.
- Тебе же говорил, Мако, подожди пару дней, не вернуть Шаша уже, чего бучу-то раздувать! Что же вы всякой брехне-то верите! Вон, попался волчара. Сказал же, что выслежу и выследил… И опоздал. Ну, как же вы так… - мужчина схватился окровавленными руками за волосы. - Как же…
Теперь факелы освещали череду склоненных голов. Женщины, мужчины не осмеливались поднять глаза на Лена. Его неподдельное горе и звучащее в голосе разочарование кузнечным молотом били по воспаленным мозгам людей. Медленно, стараясь прикрыться спинами соседей, народ начал расходиться. Тихо, без слов, недавние обвинители расползлись по норам.
Скоро о трагедии напоминали лишь два трупа перед домом, мое залитое кровью и перекошенное бешенством лицо, да курящий на крыльце Лен. Я присоединилась к нему и протянула ладонь за самокруткой. Он отдал мне свою, а себе свернул новую.
- Зря только зверя убил… - сказал он, когда я сделала первую затяжку. - Чуть-чуть не успел…
Не хочу этого слышать, но не могу не удивиться правильности и логичности этих слов. Я промолчала, сдвинула брови и продолжила смотреть на сияющих Близнецов.
- Уже прочитала, как отличить человека от оборотня? Я знаю, ты взяла книгу, - я отрицательно дернула головой в ответ на вопрос. - Взгляни ему в глаза, ночью, при свете двух лун. Под определенным углом зрачок становится янтарным с вертикальным зрачком.
Я не повернулась к Лену. Не нужно гадать насчет его глаз, но какими он увидит мои?
Я так и не уснула. Да и кто способен после такого? И даже медленно и как-то пугливо наступающий день был озарен для меня светом факелов. Столько боли и ненависти. Четверо невиновных мертвы, и кто бы ни был виноват в их смерти он должен за это ответить. Аннет появилась не раньше семи. Одетая в простую хлопковую ночную рубаху. Длинные волосы вопреки обыкновению заплетены в обычную косу. Девушка бесшумно подошла к своей кровати, откинула полог и только потом обернулась и увидела меня. Не спящую.
- Где ты была? - я задала вопрос шепотом, но вложила в него всю ненависть и злость. - Сегодня ночью в деревне растерзали ребенка, а местные пришли жечь дом, посчитав всех нас оборотнями. Какая нелепость, правда?!
Я смотрела на компаньонку, не мигая. С холодной улыбкой на излохмаченных укусами губах. Что она станет делать? Намерена отпираться и дальше играть или раскроет карты?
- Ты веришь в эту дурость про оборотней? - произнесла Нанни, и хотя голос звучал весело, настороженность в глазах выдала ее с головой. - Я понимаю, невежественные крестьяне боятся выходить по ночам, но ты городской житель.
Кого она убеждает? Лучше бы созналась во всем. Жаль, словами нельзя причинить физическую боль. У меня заготовлены миллион и один маленьких кинжалов, готовых впиться в плоть наглой самоуверенной дряни передо мной.
- Спроси у своего ненаглядного Скайди во что я верю и почему оказалась в вашей компании. Прекрати притворятся! Мне плевать: оборотень ты или человек, но границы существуют для любого, и есть вещи, которые не позволено совершать никому!
Я встала с кровати. На расстояние шага подошла к девушке и застыла перед ней тзваниям совести. Как никогда мне хотелось убить, но не впиться зубами в артерию, а руками сжать ее шейку и давить, пока она не сдохнет.
