Клэр улыбнулась и кивнула. Каменщики и плотники заканчивали работу, электрик уже проводил свет. Дом действительно вышел красивым: с балкончиком, башенками, широким крыльцом, на котором она, выйдя на пенсию, будет мирно сидеть в кресле-качалке.
Одна.
Клэр глубоко вздохнула и подставила лицо теплому сентябрьскому ветру. Памела не догадывалась, какие двойственные чувства испытывает Клэр, глядя на этот дом. С одной стороны, она никогда не думала, что сможет построить собственный дом. А с другой… Они с Дуганом часто сидели по вечерам на крыльце старого фермерского дома и мечтали вслух о том доме, который построят. Так и не построили. Вернее, каждый воздвиг собственный. И в каждом гуляет одиночество.
– Когда родится ребенок, – сказала Клэр, – ты можешь переехать сюда и оставаться, сколько хочешь.
Ее собственные дети никогда не будут смеяться и шалить в этом доме, не будут носиться по лестнице и разбрасывать игрушки. Никогда.
Памела положила руки на свой большой живот и весело засмеялась.
– Иногда мне кажется, что малыш не хочет появляться на свет.
– Посмотрим. Еще шесть недель – и станет ясно, задержится ли он. Верно?
Они услышали позади себя звук шагов и обернулись одновременно. Дуган. Он приближался к ним, слегка прихрамывая. Руки он держал в передних карманах джинсов, как бы помогая себе при ходьбе. Клэр крепко зажала в кулаке ключи от машины, острый металл врезался ей в ладонь.
– О, Дуган! Здравствуйте, – тепло приветствовала его Памела. – Вы отлично выглядите.
– Как только что сказал Фред, свеженький как огурчик. Все благодаря нашему доктору.
Он говорил с Памелой, но смотрел только на Клэр. Памела многозначительно посмотрела на обоих.
– Я, пожалуй, пойду, – сказала она со вздохом, – вернусь в клинику.
– Не забудь немного полежать, – напомнила ей Клэр. – Надо дать спине отдых.
– Хорошо, – ответила Памела. – Всего вам доброго, – пожелала она с нажимом.
Памела чувствовала, что здесь происходит что-то интересное, что обидно пропустить. Да делать нечего. Она махнула рукой и зашагала к клинике.
– Боже мой, – покачала головой Клэр, – этот ребенок скоро будет матерью.
– Все будет хорошо, ведь ты рядом. Вот увидишь.
– Что привело тебя в город? – спросила Клэр и с неудовольствием услышала, что голос ее дрогнул.
– Мозес закончил ремонт моего пикапа.
– Значит, покупать новый не нужно?
– Этот еще побегает.
– А твоя нога? Ты считаешь, что уже можешь вести машину?
– Готов биться об заклад, – улыбнулся Дуган. Он развел руки в стороны приглашающим жестом. – Если вы сомневаетесь, доктор, проверьте сами, я не буду возражать.
– И не мечтай.
Разговаривая с Дуганом, Клэр смотрела в сторону, боясь, что он прочтет в ее глазах смятение и радость, охватившие ее при его появлении.
– Мечтаю, ничего не скажешь, – произнес Дуган, подчеркивая каждое слово. – Но, доктор?..
– Да?
– По крайней мере, я увидел вашу улыбку.
– Я улыбаюсь часто.
– Прекрасно. Совсем не то, что я слышал.
– А что ты слышал?
– Что последний месяц ты очень грустная.
Он подошел ближе. Так близко, что Клэр услышала легкий лимонный запах его лосьона.
– И ты никогда не улыбалась, когда видела меня, – сказал Дуган тихо.
«Ну зачем ему быть таким наблюдательным? – подумала Клэр. – И какого черта он так красив?»
Она разрешила себе взглянуть на лицо Дугана. Подбородок. Такой же упрямый, чуть квадратный, как у его деда. Как красиво очерчена линия бровей! А под ними глаза – глубокие, карие. Внимательно изучают ее. Она уже тысячу раз говорила себе, что нельзя находиться так близко от него. Вдруг Дуган заметит, что у нее голова идет кругом. Говорят, чтобы чувства остыли, нужно время. Сколько же времени, черт подери?
– Я слышал от Орвила о твоем доме, – сказал Дуган, глядя через ее плечо.
Вслед за ним и Клэр обернулась. Теперь они оба стояли лицом к новому дому.
– Что скажешь? – спросила Клэр.
– Честно?
– Конечно.
